– Раньше они были очень популярны, – пожал плечами Марк. – Видимо, Адриан Сомович смастерил такую и для своей Дуни…
Суханский поставил полусферу на место. Снегопад внутри нее улегся, и «воздух» вокруг домика стал прозрачным, а в его окошечке сверкнул голубой лучик – будто там зажгли свет. Заинтригованная этим явлением, Аня опустилась на корточки перед тумбочкой, заглянула в оконце и ахнула.
– Вот он где, наш «Слава»! – воскликнула Аня, увидев переливчатое сияние внутри домика.
– Где? – не понял Марк.
– Внутри этой безделушки. – Она взяла полусферу и поднесла ее к лицу Суханского. – Присмотритесь, и вы увидите.
Марк, сощурившись, глянул на игрушку. Несколько секунд он молчал, не видя ничего интересного, но едва солнечный луч, проникший в комнату через окно, упал на домик, как внутри его заиграли синие огни, и Марк вскричал:
– Не может быть! Бриллиант действительно там!
Его крик потревожил Полину. Она завозилась и открыла глаза. Большие, с тяжелыми веками, как у Эдуарда Петровича, только не карие, а голубые, и абсолютно пустые. Полина скользнула бессмысленным взглядом по незваным гостям, но, не заинтересовавшись ими, перевела его на игрушку в руках Суханского. И тут ее глаза изменились! Они заблестели от радости, Полина вытянула руку и невнятно сказала: «Д-д- э»
– Что она хочет? – нахмурился Марк, брезгливо отдергивая руки, чтобы Полина не дотронулась до них.
– Свою игрушку, – ответила Аня. – Видите, как она ей радуется?
– Как будто знает, что находится внутри ее…
Полина, не получив требуемого, сморщилась и совершенно по-детски захныкала. Аня подошла к ней и, чтобы успокоить, погладила по голове. Полина не отстранилась, но хныкать не перестала и все тянулась руками к Марку…
– Дайте мне, пожалуйста, игрушку, – обратилась к нему Аня.
Суханский, немного помедлив, протянул ей полусферу.
Аня взяла ее и положила на ладонь Полины. И едва игрушка оказалась в ее руках, как та успокоилась. Умиротворенно вздохнув, Полина опустилась на подушку и закрыла глаза. Вскоре по комнате разнесся ее мерный храп.
– Уснула, – прошептал Марк. – Теперь можно забрать игрушку…
Он тихонечко подошел к кровати и потянулся к полусфере, все еще находившейся в руках Полины, но Аня отстранила его со словами:
– Не надо, Марк.
– Почему?
– Оставьте игрушку ей.
Суханский, не поверив своим ушам, вперил в Аню недоуменный взгляд.
– Вы не ослышались, Марк, – сказала она мягко. – Я действительно думаю, что мы не должны забирать эту штуковину у Полины.
– А «Славу»? Его вы тоже собираетесь оставить этой ненормальной?
– И его.
– Аня! – возмущенно воскликнул Марк. – Вы что, с ума сошли? Что за глупости? Если не хотите лишать эту идиотку ее любимой игрушки, то хотя бы выньте бриллиант…
– Его не достанешь, не разбив сферу.
– Я могу попробовать.
– Не надо. Пусть «Слава» пока остается у Полины. Потом мы с отцом решим, что с ним делать, но сейчас я не хочу его забирать… – Аня виновато улыбнулась. – Если честно, я вообще не хочу забирать его. Элеонора Георгиевна отдала «Славу» Полине, и мне кажется, мы должны уважать ее волю…
Аня поправила съехавшее на пол одеяло, укрыла им Полинины плечи и отошла от кровати, направляясь к двери. В это время ее телефон разразился песенкой из «Мадагаскара». Чтобы громкие вопли хриплоголосого солиста не разбудили Полину, Аня быстро вытащила мобильник из сумки и поднесла его к уху с радостным возгласом:
– Папа, ты не представляешь…
Закончить фразу Аня не успела, потому что в следующий миг за ее спиной оказался Марк и грубо вырвал телефон из ее рук.
Эдуард Петрович Новицкий
Дежурный администратор отеля «Фрау Либен», выслушав просьбу Вульфа, сухо, но вежливо сказал:
– Я не имею права разглашать информацию о клиентах.
Новицкий ничего другого не ожидал, поэтому без лишних слов вытащил из портмоне купюру достоинством в пятьсот рублей и положил ее перед дежурным. Тот глянул на нее краем глаза и качнул головой. Вульф с усмешкой достал еще одну пятисотку. А чтоб уж лишний раз в кошелек не лазить, накрыл ее сверху двумя зелеными бумажками по десять долларов каждая (больше наличных рублей у него было). На сей раз администратор не стал от денег отказываться – молниеносно сгреб их и спрятал в кармане безупречно отглаженного пиджака. После этого все с тем же невозмутимым видом проговорил:
– Я внимательно вас слушаю, господин Новицкий.
– Да я уже, собственно, все сказал. Мне нужно узнать фамилию этого человека, – он сунул в руку администратора фотографию. – Мне сказали, что он у вас останавливался… Это так? – Тот, внимательно посмотрев на снимок, кивнул. – Вы можете подсказать мне, как зовут этого господина? Я понимаю, это непростая задача, ведь я не знаю, в каком именно номере он останавливался, единственное, что известно: примерная дата его выписки из отеля, но если опросить персонал и заглянуть в компьютер…
– Я и без компьютера могу назвать вам фамилию этого господина, – сказал администратор веско. – Я знаю всех постоянных клиентов нашего отеля, к коим относится и запечатленный на снимке мужчина. Его зовут Марк Эрнестович Суханский.
– Как вы сказали? Суханский?
– Совершенно верно.
– И кто он такой? Бизнесмен или провинциальный политик?
– Он историк.
– Откуда, интересно, у историка деньги на проживание в дорогом отеле? – пробормотал Вульф себе под нос, но администратор его услышал и посчитал своим долгом объяснить:
– Проживание Марка Эрнестовича оплачивает его работодатель.
– Работодатель? – переспросил Вульф. – Он что, батрачит на частное лицо?
– Совершенно верно. Помогает писать историческую книгу какому-то новому русскому. Фамилия у него еще такая оптимистическая… – Он пощелкал пальцами. – Вспомнил – Отрадов!
Услышав фамилию дяди, Эдуард Петрович вздрогнул. Он был застигнут врасплох!
– Вы ничего не путаете? – уточнил Вульф. – Отрадов, правильно?
– Совершенно верно. Кажется, он из Калининграда…
Тут стало совершенно очевидно, что речь шла именно о дяде!
– Больше мне нечего добавить, – сказал администратор. – Если желаете, я посмотрю дату рождения Марка Эрнестовича и данные его паспорта.
– Желаем.
– Тогда обождите минуточку…
Он направился к компьютеру, а Вульф достал мобильник. Набрав номер Отрадова и дождавшись, когда тот ответит, Новицкий выпалил:
– Где твой ассистент, Сережа?
– Эдик, ты? – удивился тот. – А зачем тебе?..
– Где он? – нетерпеливо повторил свой вопрос Эдуард Петрович.
– Да откуда ж я знаю! Дома, наверное…
– А ты?
