«Но и с ним, – подумал он, – надо быть крайне осторожным».
Предшественник Дария Артаксеркс доверял Багою, а тот отравил царя царей. И никто не узнал, отчего умер Артаксеркс, а Дарий это знал. Знал и выжидал. И Багоя не стало. Нельзя держать при себе убийц царей, даже если они расчищают тебе путь к трону. Он вспомнил о Багое, так как внутреннее предчувствие подсказывало, что и на Бесса нельзя положиться. Царедворцы лживы и опасны.
Дарий с надеждой подумал, что золото решает все. В Персии много золота. И он победит. Подкупы и клевета – одно из самых надежных оружий.
Как только слуги одели его, Дарий направился в зал приемов и приказал позвать Бесса, военачальника Реомифра и своего брата Оксафра, чтобы решить, правильно ли будет, если он сам, царь царей Дарий Третий Кодоман, возьмет на себя командование армией. После битвы при Гранике Дарий узнал истинную цену своим полководцам. Внезапно осознал, что огромное государство создано было великим Киром тогда, когда персы были действительно непобедимым войском.
Реомифр и Оксафр уже были в зале приемов, когда туда вошел Дарий.
– Живи вечно, царь царей и повелитель мира, – произнесли они обычное приветствие, склонившись в нижайших поклонах.
Царь в окружении телохранителей прошел к своему трону, у которого, приложив руку к сердцу, уже стоял маг в белой одежде.
– Приветствую тебя, верховный представитель Ахурамазды, – прикрыв рот широким рукавом, почтительно поздоровался маг.
Едва Дарий расположился на троне, вошел Бесс:
– О великий царь царей Дарий, о носитель света Ахурамазды, по твоему приказу я срочно прискакал из своего дворца. Какие распоряжения имеет царь для своего слуги?
Дарий дал знак рукой, что Бесс может занять одно из свободных кресел.
– Мы рады видеть тебя, Бесс, – бесстрастным голосом сказал Дарий, затем добавил: – Равно как и всех присутствующих.
Низко кланяясь царю царей, Бесс занял указанное ему кресло.
Подняв глаза, Дарий ровным тихим голосом произнес:
– Бессмертный Кир превратил Персию в великую державу мира.
Писец на металлической табличке, покрытой слоем воска, записывал речь повелителя мира.
Царь в упор посмотрел на присутствующих:
– Может ли чья-нибудь армия мериться силою с персидской?
Мгновенно уловив смысл, заложенный в вопросе царя, льстивый царедворец Бесс, не задумываясь, поспешил ответить первым:
– Мы проглотим нечестивого Македонца, как лев свою жертву.
– И все-таки, – вмешался Оксафр, – и все-таки царь Македонский разбил наше войско при Гранике, захватил самые богатые города Ионии.
Слова Оксафра неприятно задели Дария.
– Так Македония, по-твоему, сильнее Персидской державы, богатства которой неисчислимы? – сурово спросил царь, похолодев от жестокой реальности слов брата.
– Сила не только в золоте, но и в мудрости, – не сдавался Оксафр.
– А разве кому-нибудь удалось превзойти персов мудростью? – впервые возвысил голос Дарий.
Он ожидал, как обычно, изъявлений восторга. Он сейчас как никогда нуждался в уверениях, что великая персидская армия вознесет его на такие высоты славы, каких не удостаивался еще никто. Но напрасно. Царедворцы, лишь прижав к груди скрещенные руки, низко склонились перед царем.
Дарий упорно продолжал добиваться ответа:
– Неужели мы не можем в своих победах превзойти великого Кира?
– Надо превзойти живых, а не мертвых, – мрачно ответил Оксафр.
Слова эти обожгли царя. Он надменно выпрямился на троне:
– Что ты этим хочешь сказать?
– Что впереди нас ожидает суровая битва и сильный противник, – не сдавался военачальник.
Царь, внутренне содрогнувшись, с тоской подумал: «Почему боги не желают даровать покой дням моего правления?»
Вкрадчивый голос мага вывел царя из задумчивости.
– Царь царей, боги милостивы к тебе. Положись на богов. Боги благоволят к тебе. Вчера, свершая обряд богослужения, я воззвал к таинственному будущему. Ты победишь!..
Присутствующие с облегчением воскликнули:
– Благословенны боги, указующие стезю властелину мира!
Бесс добавил:
– Тебе суждено победить, и нам вместе с тобою.
На губах Дария мелькнула усмешка, царь недоверчиво посмотрел на мага. Сколько раз за последнее время его заклинания и пророчества оборачивались ложью.
– Не следует переоценивать ни себя, ни могущество богов, – сдержанно заметил царь и, обратившись к Бессу, поинтересовался. – Сколько теперь войска у македонцев?
– Не более тридцати тысяч, я полагаю. У нас в десятки раз больше.
– Хорошо ли они вооружены? Одеты?
Бесс задумался, что ответить.
Оксафр, хорошо осведомленный о состоянии вражеской армии, поспешил сообщить царю:
– Да, они прекрасно снаряжены. Армия Александра на славу вооружена и одета, блестяще обучена.
Дарий, вспомнив наставления великого Кира, одобрил брата:
– Интересоваться неприятельской армией столь же необходимо, как заботиться о своей собственной.
Словно предвкушая схватку с Александром, персидский властелин вперил взор в царедворцев, как бы пронзив их.
Все с напряжением ждали, какое решение примет царь.
Явно испытывая терпение присутствующих, Дарий решил все подчинить своей твердой воле, действуя обдуманно.
Наконец царь изрек:
– Нас ждет жестокое и упорное сражение. Помните это. Александр – полководец, равный своему отцу Филиппу, талантливый как Фемистокл. Не будь на то воля богов, судивших персам владеть и править миром, я избрал бы Александра своим ближайшим сподвижником. Но боги начертали властвовать нам, так как только мы правим справедливо и каждому воздаем по заслугам.
Дарий снова о чем-то задумался, но вскоре морщины на лбу и у глаз разгладились, царь расправил плечи, обвел присутствующих зорким взглядом и молвил:
– Вы не должны забывать, что перс должен дорожить своим государством, как собственной жизнью, и не запятнать себя изменой.
Сидящий на троне Дарий внезапно преобразился, он излучал здоровье и силу. Обратившись к Бессу, царь, тоном не терпящим возражений, сказал:
– Я не пожалею золота, чтобы одним ударом покончить с македонцами.
Дарий резко поднялся с трона:
– Александр, царь Македонский, дал мне понять, как важно царю быть доблестным полководцем. Я желаю затмить великого Кира. Поэтому персидская армия на днях выступит в поход под моим предводительством. Меч против меча!..
По древнему обычаю персы приветствовали восход солнца, воссылая ему молитвы. Только после этого можно было приступать к претворению в жизнь задуманного.
Едва лишь божественное светило показало свой лик над бескрайними равнинами Месопотамии, персидские воины с молитвами пали на землю.
Вскоре военные трубы возвестили сигнал к выступлению.
В третий год сто десятой Олимпиады в конце метагейтниона персидская армия, исчисляемая сотнями
