Основной принцип Александра – внезапность, самый главный фактор победы, должен будет сработать безотказно.
Как и при Иссе, Дарий стоял на боевой колеснице в центре своей армии, окруженный «родственниками», конным отрядом персидской знати, и пехотой, вооруженной копьями. Их закрывали с фронта греческие наемники, которых после Исса у Дария осталось едва ли больше двух тысяч. Правое и левое крыло персидской армии образовывали пехотные и кавалерийские части вперемежку. На крайнем правом и крайнем левом флангах стояли бактрийские, парфянские и мидийские всадники. Для лучшего укрепления своих флангов Дарий выставил перед ними еще дополнительные отряды конницы. Боевые колесницы были расположены перед фронтом, причем главная их масса группировалась на левом фланге, где персы ожидали конную атаку Александра. Пятнадцать слонов защищали центр.
Увидев спустившуюся в равнину сплоченную, монолитную армию Александра, Дарий ощутил внезапное смятение в душе, которое невольно отразилось на его лице. Заметив состояние царя, Бесс, сидящий на боевом коне рядом с царской колесницей, постарался успокоить Владыку мира.
– При Иссе мы были побеждены не неприятелем, а недостатком пространства. Теперь достаточно места для персидской армии, для кос боевых колесниц и для индийских слонов. Теперь настало время показать македонцам, что значит персидская армия.
Слова Бесса взбодрили Дария. Он огляделся кругом, сравнил военную мощь персов с армией Александра. Число персидских воинов было столь велико, что подобной армии не могло выставить ни одно из соседних государств.
Дарий убежденно изрек:
– Нет, Александр, ты падешь. Ты разобьешь свои крылья. Не забывай: все имеет свое начало и свой конец. – И страстным шепотом продолжил: – Один из нас падет. На этот раз победить должен я.
И приказал начинать сражение.
Персидский фронт своей длиной значительно превышал македонский. Стоящие впереди части левого крыла начали окружать правый фланг Александра.
Однако этот маневр был разбит встречной атакой македонской конницы, предназначенной для охраны правого фланга.
Александр пускал в дело уступами один отряд за другим.
Стремительно понеслась конница. Грозно нацелились на врага сариссы. Двинулась вперед фаланга.
Македонцы подступали к персам, соблюдая высочайшую дисциплину. Надвигались неотвратимо. Завязался бой. Громадные по численности, плохо управляемые войска персов при первой же попытке своего левого крыла сделать обратное движение пришли в расстройство, передовые ряды сразу сломались, цепь разорвалась.
Александр, построив отряд своих гетайров клином, с яростным криком врезался в гущу персидского войска.
Едва противники сошлись друг с другом, вся равнина скрылась под густым облаком пыли. Трудно было что-либо сказать о движении отдельных подразделений.
Над полем раздавался звон оружия, боевые выкрики, стоны раненых, конский топот, и в этом хаосе тонули устные приказы и трубные сигналы.
Песок хрустел под копытами лошадей, которые, точно вихрь, бешено носились по равнине и, разъяренные зноем, высоко вскидывали передние ноги, вздымая клубы пыли.
Металлический шлем на голове Дария впился в кожу раскаленным обручем. Язык прилип к гортани. Он истосковался по воде, жаждал хотя бы глотка влаги, но тело пронзали палящие лучи, и солнце пылало зноем жаровни.
Дарий отдал приказ Бессу двинуть на македонцев слонов.
Слоны с ревом побежали вперед, сбивая на ходу и тут же растаптывая всех, кто оказывался у них на пути. С башенок, прикрепленных у них на спинах, персидские воины ловко метали сверху стрелы и дротики. Но легковооруженная македонская пехота, действуя слаженно и гибко, скоро остановила эту атаку. Раненые слоны с ревом бегали по равнине, не слушая своих хозяев.
Бесс срочно приказал ввести в бой смертоносные колесницы. Сверкая на солнце своими внушающими страх серпами, колесницы стремительно понеслись на правое крыло македонской армии.
Но и эта грозная атака не дала почти никакого результата. Пока колесницы успели докатиться до неприятельской линии, значительная часть возниц была перебита македонскими стрелами и копьями, и весь строй их пришел в беспорядок. Но и те колесницы, которые ворвались в ряды македонцев, не причинили им большого вреда, так как дисциплинированные воины Александра спокойно расступились в стороны. Колесницы проскочили в тыл и были там захвачены конюхами. Те же немногие колесницы, которые успели врезаться в гущу войска, все-таки оставили раненых и искалеченных людей.
В яростной битве победа клонилась то в одну, то в другую сторону. Были мгновения, когда македонцы падали духом, видя перед собой громадную неисчислимую персидскую армию. Но Александр, сменивший в битве нескольких коней, поспевал всюду, ободряя воинов своим примером, своей неустрашимостью.
Александр оставался верен себе: полководец должен максимально сосредоточить силы там, куда следует нанести основной удар, проиграть где-то на других участках, чтобы увереннее добиться успеха на главном направлении. Он рвался к Дарию!..
Бактрийским отрядам все же удалось прорвать македонский фронт. Но, очутившись у македонян в тылу, бактрийцы сразу бросились грабить богатые обозы, забыв о сражении. Приближался решительный момент боя.
Увидев, что там, где стояли бактрийцы, персидское войско поредело, Александр немедленно воспользовался этой тактической ошибкой и прорвал ослабевшие ряды врага. Он чуть не попал в окружение, но верные агриганские всадники отбили атаку персов.
Сильная ударная группа из конницы гетайров и части фаланги, построенная клином, во главе с Александром бросилась в образовавшийся прорыв. За ней двинулась вся масса фаланги, плотно сомкнувшись и выставив вперед свои сариссы.
Центр персов попал в тяжелое положение.
С высоты колесницы Дарий видел, что македонский фронт, разорвав линию его войск, продвигается клином все ближе и ближе к нему…
Пыль забивала глаза и рот царя царей, и когда он в ярости стискивал зубы, на них скрипел песок. От слепящих солнечных лучей туманилось зрение. После долгого стояния затекли ноги. Спина и грудь изнывали под палящими лучами солнца.
Дарий был уверен, что большинство его подданных, даже Бесс и Мазей, без тени сомнения, сдадутся на милость царя Александра, в своем безмерном тщеславии уже считающего себя будущим повелителем могучего и великого Персидского царства.
Мысль об Александре вызвала в нем новый приступ ярости и сознание собственного бессилия.
Нет сомнения в том, что Александр, завоевав Вавилон, нападет и на Сузы, и на Персеполь, потому что его разумом завладел чудовищный план – объединить под своей властью все народы Азии, дойти до края Ойкумены.
«Все под его властью, – с ужасом подумал Дарий, глядя на неуклонно приближающегося к нему царя Македонского. – Александр – владыка мира!..»
Опять повторялся Исс, опять вокруг него падали сраженные македонцами персидские воины.
Александр стремительно, все ближе и ближе, пробивался к Дарию. А за его спиной, нацелив на персов острия сарисс, неотвратимо надвигалась устрашающая фаланга.
Приблизившись к врагам на расстояние полета стрелы, Александр повелел Клиту ускорить шаг.
Македонцы яростно набросились на боевые ряды, прикрывающие колесницу Дария.
Оба строя, и персидский и македонский, смешались в неистовой схватке.
На взмыленном коне, с мечом в руке Александр пробирался к Дарию. Мускулистые руки Александра были обнажены, его меч сверкал как молния, нанося удары по врагам.
Расстояние между ними сокращалось с каждой минутой. Вот персидский царь поймал полный ярости взгляд своего грозного противника. Сердце Дария дрогнуло, его охватил ужас: захотелось повернуть колесницу и спасаться бегством.
