Как завороженный, смотрел Дарий на Александра. Он отчетливо видел, как тот взял у оруженосца дротик и метнул – в него. К счастью, дротик попал не в Дария, а в возницу. «Бессмертным» в сутолоке показалось, что Александр сразил Дария.
– Александр убил нашего царя! Нашего владыку!
– Дарий мертв!..
Неистовые крики и вопли раздавались со всех сторон.
С быстротой молнии известие пронеслось по рядам персидских воинов. Теперь каждый думал не о чести, а о спасении своей жизни. Воспользовавшись заминкой в рядах персов, македоняне усилили натиск.
Персы дрогнули и побежали.
Дарий схватился за вожжи, чтобы самому править колесницей, но одна лошадь в упряжке была убита, другая покалечена. Он выбрался из колесницы, и телохранители подвели ему коня. Дарий вскочил на коня и пустился прочь с поля боя. Его разгоряченный конь стремительно мчался по равнине, закинув голову, а позади еще продолжалась битва.
После отчаянного сопротивлении персы последовали за Дарием, чтобы сохранить жизнь своего царя.
Только Бесс остался на поле боя.
Но и Бесс был не в состоянии сплотить воедино оставшиеся отряды.
Центр и левое крыло персов были уничтожены. Персидское войско распалось на отряды многочисленных племен, которые были бессильны перед накрепко сбитой македонской армией.
Александр, как молния, помчался в погоню за Дарием, не допуская мысли упустить на этот раз персидского царя.
Преследуемые сариссофорами, греческими и пеонскими всадниками, скифские, бактрийские и персидские всадники стремительно бежали вслед за Дарием с поля боя.
А в это время крыло Пармениона подверглось серьезной опасности со стороны парфянских всадников, индов и самых сильных отрядов персов. Они сражались уже не за победу, а за свою жизнь. Македонцы падали ранеными и мертвыми под копыта азиатских всадников.
Парменион послал сказать Александру, что он находится в большой опасности, что он нуждается в подкреплении, или все погибло.
Александр бросил на скаку посланцу Пармениона:
– Парменион, должно быть, сошел с ума, что требует теперь помощи.
Посланец в отчаянии прокричал:
– Левое крыло отступает. Их теснят со всех сторон.
Но царь был непреклонен:
– С мечом в руках Парменион должен победить или умереть!..
И, ни на секунду не останавливаясь, Александр продолжал мчаться следом за Дарием, яростно шепча:
– На этот раз ты от меня не уйдешь, Дарий!..
Но вскоре его снова догнали посланцы от Пармениона:
– Нас окружили!..
Александр был в ярости. Он прекратил преследование Дария и поспешил со всеми воинами на помощь.
Завязался неистовый конный бой.
Бились один на один.
Опасность приближалась и к Птолемею. На миг он осознал, как чувствуют себя враги македонцев, когда сам рок дает о себе знать. Птолемей был потрясен, но не боялся. На его глазах весь мир рушился в безумии.
Македонцы не отступали.
Персидская стрела со свистом пролетела мимо уха Птолемея, с глухим стуком поразив воина позади него. С обнаженными мечами и со злобными взглядами всадники устремились навстречу Птолемею.
Все происходящее вокруг походило на кошмар. Но меч в руках Птолемея, казалось, сам знал, что нужно делать и беспрекословно подчинялся его приказаниям.
Неожиданно в лицо Птолемею брызнула кровь. Он увидел перед собой красавца Гефестиона с искаженным болью лицом – из плеча торчала стрела, и кровь стекала по его панцирю. Один из македонских всадников подскакал к падающему с коня Гофестиону, рубя врагов на ходу. И все скрылось в диком хаосе.
Внезапно Птолемей разглядел приближающуюся к нему стрелу, нацеленную прямо в лоб. Стрела летела очень медленно, да и все вокруг происходило очень медленно. Все словно ждали, когда она поразит его. Вот она ближе, ближе, совсем близко – и тут время вновь помчалось с бешеной скоростью.
Птолемей даже не успел подумать, что нужно было отклониться, пока была такая возможность, – стрела врага достигла своей цели, покорежив шлем, и он полетел назад.
Все потеряло всякий смысл, кроме прекрасного лица Таиды, на мгновение, подобно вспышке молнии, ослепившего его.
Кроваво-красный мир заключил Птолемея в свои железные тиски.
Трудная была битва.
Военная победа стоила многих и многих человеческих жертв.
Вовремя подоспевший со своим отрядом Александр вызволил Пармениона, сломив последний натиск персов.
Части персидских всадников, прорвавшись сквозь македонские отряды, обратились в бегство.
Персы бежали по всей равнине.
Фессалийская конница преследовала их.
Александр снова бросился в погоню за Дарием, от которой его отвлек крик Пармениона о помощи.
Дарий умчался в сторону Арбел.
В Арбелы прискакали на следующий день. Но Дария уже не застали. Время было упущено. Дарий снова бежал.
– Все кончилось! – сказал разочарованно Александр.
– Уже пора! Тяжело ранен Гефестион, на волоске жизнь славного Птолемея… Неужели, царь, ты хочешь, чтобы бойня продолжалась? – в сердцах воскликнул Парменион.
– Слушай, Парменион, жизнь прекрасна, но смерть, когда к ней приходят геройски, превыше жизни.
– И жизнь, и смерть прекрасны, если совершаются достойно, – вступил третьим Клит.
Александр задумчиво продолжал:
– Жизнь – это действие, а любая идея, мешающая ему, должна быть уничтожена.
И, вспомнив о недавно закончившейся битве, молодой царь воскликнул:
– Зрелище было грандиозное, но краткое!
Сокровища персидского царя, его колесница, его лук и щит, поклажа его и его вельмож, несметная добыча, слоны и верблюды достались Александру.
Так закончилась битва при Гавгамелах, сломившая могущество персидского царя.
VII
Войско Александра подходило к Вавилону.
Александр не знал, как встретит его этот древний, хорошо укрепленный город, поэтому вел свои войска в боевом порядке.
Было раннее утро в начале персидского месяца варказан.
Город городов предстал перед македонской армией медленно пробуждающимся ото сна.
На огромной равнине возвышались могучие стены с сотнями башен, покрытые зелеными и голубыми плитками.
Первыми проснулись вершины холмов, дремавшие под сенью пальм, сикоморов и олив, над которыми летали белые и сизые, отливающие перламутром голуби. Вслед за холмами пробудились башни и крыши дворцов и храмов, грандиозных построек, высившихся по обе стороны Евфрата.
