ароматом вечерний воздух.
– Куда ты ведешь меня, Персей? – спросила Таида с удивлением, снова невольно вспомнив о кубке Исиды, из которого выпил вино в ее доме Персей. Она заметила в его глазах неподдельную страсть, и ей стало не по себе.
Персей указал на маленькое строение в конце аллеи:
– В храм, где царствуют мойры. Наше с тобой таинство должно свершиться в этом священном месте.
Они вошли в узкий коридор. Персей поднял занавес, и Таида шагнула вперед, внезапно оказавшись во мраке.
– Сейчас я зажгу светильники, – успокоил ее Персей.
Едва мягкий свет озарил все вокруг, Таида увидела, что они находятся в небольшой комнате. Посреди стоял маленький алтарь, а рядом бронзовый треножник. В углу – широкое ложе, застланное белоснежными козьими шкурами.
Персей стал перед алтарем и положил на него свой венок. Затем вылил в чашу, установленную на треножнике, содержимое серебряного сосуда. Мгновенно над треножником взметнулось колеблющееся пламя. Персей отступил назад и стал рядом с Таидой. Он прошептал несколько непонятных слов.
Занавеси позади алтаря медленно раздвинулись.
Таида увидела перед собой зал великолепного дворца. Посредине возвышался трон. На этом фоне возникла чья-то тень и остановилась напротив Таиды. И вдруг Таида узнала себя.
Но вот появился новый призрак. Лицо его было скрыто гиматием. Он опустился на колени перед тенью Таиды, взял ее за руку и указал на трон.
Сердце Таиды учащенно забилось.
– Открыть ли ему лицо? – прошептал голос Персея.
– О да! – тихо ответила Таида.
Персей поднял руку. Призрак сбросил скрывающий его гиматий. Перед тенью Таиды стоял Персей!
– Вот твоя судьба, – прошептал он ей на ухо. – Ты мечтала увидеть Александра, но твоя судьба в моих руках.
Таида вздрогнула.
– Я повелевал судьбами многих людей. Теперь ты подаришь нам новую судьбу. Ты уничтожишь Александра, и мы, а не он, завоюем весь мир.
Таида почувствовала, что она находится во власти этого страшного и могущественного человека, и испугалась. Мысли ее путались. Слишком неожиданной получилась эта встреча. Но вдруг она ощутила рядом незримое присутствие жрицы Панаи и поняла, что не имеет права сдаваться.
Птолемей возвратился в свой дом из царского дворца поздним вечером. Александр был рад его выздоровлению и долго не хотел отпускать. Вместе с друзьями они обсуждали все детали нового предстоящего похода. Царь ни разу не вспомнил о Таиде, хотя наверняка знал о ее приезде в Вавилон, и Птолемей был рад этому.
Верный раб Дексий приветствовал Птолемея и доложил, что дома все в порядке. Птолемей удивился, что Таида не встретила его. Он хотел немедленно видеть ее. Но Дексий с трудом выговорил:
– Таиды нет во дворце.
– Где она? – спросил Птолемей упавшим голосом.
– Я боюсь опечалить твое сердце.
– Говори, не бойся.
Недоброе предчувствие закралось в душу Птолемея.
– Вскоре после твоего отъезда в царский дворец она быстро собралась и отправилась к Дамиссии.
– Кто это?
– Местная прорицательница.
Птолемей удивился.
– И что случилось дальше?
– Когда она возвращалась домой, ее остановил богатый горожанин, и они вместе пересели в его повозку, приказав твоим рабам немедленно возвращаться во дворец.
– Значит, она ждала, когда я уеду! – вспылил Птолемей, но все же поинтересовался: – И рабы не проследили, куда она уехала?
– Лошади скачут быстрее рабов, – печально ответил преданный Дексий.
Птолемей напряг всю свою волю, чтобы эта весть не подкосила его. С детства у него был твердый и решительный характер, но тут он растерялся. Искать Таиду в огромном незнакомом городе было бесполезно. Наверняка она отправилась к своему возлюбленному, который поджидал ее. Не вызывало сомнений, что они заранее договорились о встрече.
Дексий виновато смотрел на своего повелителя.
Чувствуя невыносимую тяжесть в голове, Птолемей устало сказал:
– За последнее время я видел много крови и смертей. Мне хотелось бы пожить без кровопролитий и трупов, окружить свою жизнь тем, что человеку всего дороже. Должна же судьба улыбнуться мне.
Но Таида задела его сердце и неотступно стояла перед его мысленным взором, роскошная и желанная.
Он понурил голову, плечи его опустились. Обида на Таиду изменила его лицо. Оно покрылось сеткой морщин, горе углубило и подчеркнуло их.
«Так вот в чем дело, – рассуждал про себя Птолемей, – она приехала в Вавилон к своим любовникам за новыми развлечениями. А я-то поверил, что она приехала подарить мне свое сердце. Я сломлю ее гордыню своим безразличием, как Александр. И она будет, будет моею».
Птолемей прождал Таиду всю ночь. Наутро он решил тотчас уехать из Вавилона в военный лагерь, не дожидаясь ее возвращения.
Перед тем как покинуть дворец, он объяснил Дексию:
– Всем нам предстоят тяжелые испытания, нас снова ждут битвы. Через месяц мы вновь выступим против персов, чтобы окончательно уничтожить Дария.
– Да хранит тебя божественный Зевс!.. Что прикажешь ты мне? – поинтересовался огорченный отъездом своего повелителя Дексий.
Лицо Птолемея омрачилось.
– Передай Таиде, если она, конечно, вернется, что Александр приказал мне срочно покинуть Вавилон.
Знала бы Таида, сколько душевных мук принесла она Птолемею.
Знал бы Птолемей, что Таида всю ночь думала только о нем, содрогалась при мысли, что он ждет ее, чувствовала, что он неправильно истолкует рассказ рабов о ее таинственном исчезновении. Знал бы, что она не могла вырваться из цепких неистовых объятий Персея, ласки которого заставляли ее содрогаться от ненависти и отвращения. Но она терпела, потому что жизнь его, Птолемея, жизнь Александра и жизнь ее, Таиды, зависели в эту ночь только от того, выдержит ли она битву. Она думала только о мщении Персею и ненавистным персам, сторонником которых, в чем она уже не сомневалась, с горсткой продажных афинян он был.
Персей, сжимая Таиду в своих яростных объятиях, исступленно целуя и овладевая ею, тоже думал только о мщении македонскому царю.
– Так слушай же, – шептал он во время неистовых ласк, – ты скорей ляжешь в могилу, чем будешь в его объятиях. Не думаешь ли ты, что Персей уступит этому вонючему Македонцу? Если так, ты просто глупа. Ты в моей власти!
И он снова грубо наваливался на нее. Его дыхание обжигало ей лицо. Таида не на шутку испугалась его яростного исступления, но вырваться из цепких рук не было возможности. Отдаваясь ласкам, она мысленно искала пути к бегству, но оставалось только ждать удобного момента.
Утром, едва Персей открыл глаза, Таида наконец решилась:
– Выслушай меня, Персей!
Его глаза сверкнули, как показалось Таиде, недобрым огнем:
– Говори!
