далеко не прекрасный день Борис все же ее застукал.
– Шлюха! Неблагодарная тварь! – тихо произнес он, увидев жену в постели с мускулистым грузчиком соседнего гастронома. И вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь.
Катю его реакция удивила. Зная жестокость мужа, она ждала скандала, драки, а то и поножовщины. А тут такая сдержанность! Глупышка, она не догадывалась, что Борис просто ждет, когда ее любовник удалится. И вот когда парень, на ходу натягивая штаны, убежал, Борис вошел в спальню, схватил жену за волосы, запрокинул ей голову и резанул по горлу острым ножом.
Катя умерла мгновенно. А Борис бесконечно долго стоял над трупом и плакал. Не от жалости – от обиды…
За этим занятием его и застала дочь. Ее, шестилетнюю, забрала из сада соседка, привела к дверям квартиры и дождалась, пока девочка откроет ее своим ключом и войдет.
– Папочка, а что с мамой? Почему она вся в краске? – услышал Борис звонкий голосок Милочки. Девочка сделала шажок к кровати. – И что у нее с горлышком?
Борис медленно обернулся и задумчиво проговорил:
– Мама умерла.
– Умерла? – распахнула свои лучистые глаза Милочка. Она еще была слишком мала, чтобы осознать то, что увидела. – Тогда почему она не в гробике лежит?
– А мы ее сейчас переложим… – Борис поманил девочку, обнял ее за плечи. – Ты поможешь папочке?
Милочка растерянно кивнула.
Последующие два часа Борис с дочерью были очень заняты. Сначала они перетаскивали мертвую Катерину, потом отец заворачивал тело в старый ковер, а Мила собирала окровавленное белье и отмывала квартиру. Девочка очень старательно драила линолеум, стену, мебель, не пропуская ни одного пятнышка. Она была так сосредоточена, что никакие мысли, в том числе о страшной маминой смерти, ее не посещали.
Когда все дела были завершены, Борис взвалил на плечо завернутый в палас труп жены и ушел из дома. Куда именно он понес мертвую маму, Милочка не знала. Папа сказал – хоронить, но где именно он будет это делать, не растолковал. Девочка, напрямую не сталкивавшаяся в своей короткой жизни со смертью, решила, что среди кладбища стоят гробики, в которые покойников кладут и тут же закапывают, и хотела пойти с ним, но Борис велел ей сидеть дома и дверь никому не открывать. И Милочка сидела. Весь вечер и всю ночь. А когда папа вернулся, грязный и вусмерть пьяный, она уложила его на кровать, раздела, разула и, забравшись к нему под бочок, уснула.
На следующее утро Милочка в садик не пошла. Ходил туда один папа, сказал заведующей, что они семьей уезжают в другой город и что Милочку запишут в другой садик. Затем Борис на самом деле увез дочь из Москвы. Но не в город, а в деревню, к своей старой тетке. Там девочка прожила пять месяцев, пока отец не забрал ее. Они снова стали жить вместе. Только не в старой квартире. И не в Москве. Борис сдал столичную «двушку», а сам перебрался в пригород, где снял такую же двухкомнатную квартиру. Своим соседям он отрекомендовался вдовцом. Сообщил, что имеет вторую группу инвалидности, потому и не работает. Все поверили!
Милочке исполнилось семь, ее пора было отдавать в школу, но Борис боялся. А вдруг, когда у нее появится какая-нибудь закадычная подружка или любимая учительница, дочка проболтается? Ляпнет, как умерла ее мамочка, и тогда…
Все месяцы, прошедшие с момента убийства, Борис ждал: его вот-вот придут арестовывать. Он боялся, что труп найдут, хотя он и зарыл его очень глубоко, или кто-то из знавших Катю людей (тот же грузчик из гастронома) что-нибудь заподозрит и пойдет в милицию. Но зря Борис волновался! Его гражданскую супругу, бывшую бродяжку, безработную, не имеющую ни родственников, ни коллег, ни подруг, а только экс- любовников, никто не хватился. Никому до Кати дела не было, особенно экс-любовникам. Только соседи пару раз спросили, почему ее не видно давно, но Борис ответил, что жена уехала с дочкой на юг (Мила уже в деревне к тому времени жила), а потом и сам сменил место жительства.
Преступление сошло ему с рук. Пока сошло. Но Борис все равно опасался. Поэтому дочь в школу решил пока не отдавать. А чтоб она в его отсутствие не болталась по улицам, стал брать ее с собой «на дело».
В самый первый раз Милочка только присутствовала, но после начала помогать: когда на разведку сходит, когда на стреме постоит… Подельник из Милочки вышел замечательный. Красивая маленькая девочка в школьной форме (Борис специально ее купил, чтоб выдавать дочь за собирающего макулатуру октябренка) ни у кого не вызывала подозрений. Ее даже в квартиры пускали без всякой опаски! И это было очень на руку ее папе, потому что Милочка таким образом могла не только обстановку разведать, но и, например, запасной ключ стащить. А потом, не ломая замков, попасть вместе с отцом в пустую квартиру и вынести оттуда самое ценное.
В общем, из отца и дочки получился отличный криминальный дуэт. Жаль, «выступать» вместе им долго не дали. Через полгода они попались – их засекли соседи и вызвали ментов. Отца осудили, посадили, а Милочку отправили в детский дом.
Первое время девочка ни с кем там не общалась. Она шарахалась от детей и воспитателей, не желая ни дружить со сверстниками, ни подчиняться общим правилам. Она ненавидела детдом всей душой и очень хотела вернуться к папе. Но мечтам о встрече с отцом не суждено было сбыться – не отсидев и половины срока, Борис скончался. Милочка стала круглой сиротой. А потом ее удочерили.
Красивую девчушку взяла на воспитание весьма обеспеченная, но довольно странная семейная пара. Нинусик и Колюсик. Нюсик и Кусик. Два придурка, которые не разговаривали по-человечески, а сюсюкали. И давали всем, не только себе, идиотские прозвища. Милу, например, нарекли Милли. И разговаривали с ней, ломая язык. «Будь холосой девотькой, скусай каску», – увещевала Милу Нинуся и совала, как грудничку, ложку с овсянкой прямо в рот. Идиотизм! Но «Милли» терпела, а все из-за денег, которые вытаскивала у «родителей» из карманов и кошельков. Она наделялась набрать крупную сумму и сбежать. Но не набрала. И не сбежала. Ее застукали. Кусик, давно заметивший недостачу наличности в своем кармане, подстерег Милу и поймал за руку. Девочку вернули в детдом.
Вслед за Нюсиком и Кусиком ее «родителями» перебывали еще три пары. Но ни с кем Милочка не уживалась. В итоге ее кандидатуру перестали рекомендовать потенциальным опекунам, что, собственно, девочку даже порадовало. Жить она хотела только со своим папой, а коль он умер, то лучше в детдоме, чем с чужими людьми…
Рассказывая обо всем этом Ирке, Миледи не выказывала практически никаких эмоций. Бесстрастно поведала о смерти матери, о делишках отца, о своем детдомовском детстве. Без дрожи в голосе описывала, как ее избивали шесть одноклассниц за то, что Милочка нравилась мальчикам больше, чем они, как ее насиловали трое старшеклассников, как учительница физкультуры на сутки запирала в подвале, кишащем крысами. Так же спокойно говорила о своих преступлениях. Первое, за которое ее осудили, было разбойным нападением: на пару с другой детдомовкой они накинулись на одинокую прохожую в парке и сорвали с нее шапку. Но стоило ей дойти в повествовании до того момента, как она встретила Егора Солдатова, ее лицо изменилось. На нем отразилось так много чувств, что Ирка немного испугалась – на миг ей показалось, что ожил манекен…
Егор Солдатов был мелким воришкой. Трусоватым, глуповатым, невезучим, но… необыкновенно красивым. Мила заприметила его в троллейбусе, когда он неуклюже пытался вытащить у какой-то тетки кошелек, и поразилась синеве его глаз. Мгновением позже, разглядев парня с головы до ног, Миледи вынуждена была констатировать, что природа не обошла своей милостью ни единой его черты. Егор был безупречно, завораживающе красив! А она так любила подобных мужчин. Понимала, что внешность – ерунда, но ничего не могла с собой поделать… Да и что поделаешь с дурной наследственностью?
Из троллейбуса они вышли вместе. Мила просто подошла к Егору, взяла за руку и вывела на первой остановке.
Он поселился у нее. В тот же день. Это был понедельник. И лишь в четверг они выползли на улицу, чтобы купить продуктов. Страсть между Егором и Милой вспыхнула такая, что искры летели. Никудышный вор оказался великолепным любовником. А как красив он был без одежды!
Прожили Егор с Миледи полгода. Днем занимались любовью, вечерами выходили «на дело» – Мила
