Когда следопыты, вставшие неровным строем посреди площади, опустили глаза к своим лукам, как будто оружие их почему-то подвело, Путник поднял голову и зашагал вперед. Стало заметно, что тело воина просвечивает; он был прозрачным, как призрак.
У многих охотников вырвались возгласы ужаса, затряслись конечности — они видели перед собой духа мести из местной легенды. Остальные, старые, опытные ветераны, смотрели на Путника с сомнением и недоверием.
Эти двадцать четыре человека стояли перед «Свистящим Оленем», располагавшимся напротив особняка Грейтов. Путник кивнул. Туда, видимо, и сбежал Мерис.
— Я Дух Отмщения, — произнес Путник. Его слова были тихими, но над площадью разнеслись достаточно далеко, чтобы достичь лучников. — Я сын Призрачной Леди из Тёмных Рощ, которая сто лет назад призвала огонь небес на Куэрварр. Я рожден во тьме и живу во тьме. Я дышу возмездием, и я глух к крикам проклятых. Я не боюсь ни одного живого существа, будь мужчина то или женщина.
Он остановился, чтобы враги осознали ужас, но это было напрасно — следопыты и так дрожали.
— Я убил ваших защитников. Остался только один, — продолжил он. — Мой враг — только Мерис Странник, а не вы. Я даю вам шанс бросить оружие и навсегда покинуть Куэрварр и Лунолесье.
Многие лучники казались напуганными и колеблющимися, но напоминание о Мерисе, их новом господине, не позволило им сбежать. Не то, чтобы они чувствовали такую сильную преданность, просто наказания Мериса боялись еще сильнее, чем черного призрака перед собой. В конце концов, одиночка не сможет победить две дюжины, каким бы сильным не был. Ни один из охотников не опустил оружие — наоборот, некоторые наложили новые стрелы на тетиву, а другие достали мечи.
— Видимо, у меня нет другого выбора, — сказал Путник, медленно вынимая кромсатель из ножен и продолжая шагать к ним, — кроме как вас всех убить.
Половина следопытов в ответ прицелились в него, а вторая половина — крепче сжали оружие.
Призрачный путник, казалось, не собирался менять свой неторопливый шаг, пока на него, выкрикивая имя покойного Лорда Певца, не бросился первый охотник, с двумя короткими мечами в руках.
Путник закрутился, клинок в его руках затанцевал на ветру. Кромсатель рассек один из мечей нападающего надвое и вонзился ему в руку, отшвырнув, завопившего, в сторону. С другой стороны, превосходно выбрав момент для выпада, еще один охотник ударил Путника длинным клинком. Призрачный воин отвел этот меч вверх, оттолкнул следопыта и продолжил идти, как ни в чем не бывало. Следопыт, чей выпад только что отразили, взглянул на свое оружие, увидел, что лезвие цело, и ударил в спину. В тот же миг в Путника выстрелила дюжина луков.
К несчастью для тех охотников, которые обошли его с боков и зашли сзади, стрелы прошли сквозь голову и грудь мужчины так, будто это был всего лишь туман, и вонзились в их тела.
Застонав, охотники попадали, и Путник побежал к стрелкам, накладывавшим новые стрелы. Он пробежал прямо сквозь следопыта, который ударил секирами воздух и в итоге оказался на земле.
— Да это иллюзия! — закричал один. — Он не настоящий…
Тогда Путник опустил клинок на ухмылявшееся лицо и оборвал его возглас.
Следопыты в страхе и замешательстве метались вокруг, и Путник пустился в танец смерти, бросая меч из стороны в сторону, отражая и перерубая клинки и стрелы, или пропуская их сквозь себя. Хотя его тело и стало нематериальным, кромсатель, сияющий и почти прозрачный, резал плоть и сталь со своей обычной смертоносной эффективностью. Только такой клинок мог преодолевать грань между мирами, в каждом из них принося боль.
По иронии судьбы, из присутствовавших на площади только у Путника было оружие, которое могло коснуться его в форме призрака.
Кромсатель редко находил плоть, и большую часть ран, от которых охотники стонали, кричали и падали, нанесло их собственное оружие. По полю битвы летали стрелы, проходившие сквозь Путника и поражающие других следопытов.
Путник прочертил своим оружием сверкнувший полукруг, разрубив два меча и обратным движением перерезав тетиву. Прежде чем стрелок смог хотя бы отбросить бесполезное оружие, Путник рубанул его по лицу, отправив валятся в грязь. Пока это было только второе его убийство.
Он как будто хаотично крутился в толпе, обходя врагов и проходя сквозь них, его меч сиял, разрубая оружие и людей. Лезвие перерезало тетиву, рубило луки, разрубало колчаны.
Через несколько мгновений, когда следопыты запаниковали, оказавшись по большей части безоружными и дезорганизованными, Путник улыбнулся.
— Вперед, — прошептал он ветру, вкладывая меч в ножны.
Он развернулся и побежал к «Оленю». Враги попытались погнаться за ним с тем оружием, что у них оставалось — кинжалами, топорами и тому подобным, но тут раздались новые крики.
«За Соловья!» — прозвучал могучий клич из трех глоток позади них.
Почти все охотники развернулись, как раз вовремя, чтобы увидеть троих Рыцарей в Серебре, одетых в простые рубахи и штаны, рвущихся в бой, жаждущих крови прислужников Грейта. И у следопытов не осталось мечей и луков, чтобы расправиться с ними.
Путник уже достиг таверны и исчез за запертой дверью, пройдя сквозь дерево, как призрак.
Трио Рыцарей в Серебре врезалось в группу охотников, как три великана, рубя и круша налево и направо. В первые мгновения их натиска пало четыре следопыта — Барсу достались двое — и храбрость рыцарей изрядно поколебала и без того находившийся в скверном состоянии боевой дух их противников.
Дерсту удалось лишить двоих противников их запасного оружия, и сейчас он танцевал с третьим, его импровизированный кинжал на цепи беспорядочно метался перед противником, пытавшимся разрубить проворного рыцаря надвое огромной секирой. Рыцарь ушел вбок от удара сверху, присел под удар наискосок, и кувыркнулся к противнику, уходя от возвратного движения и вонзая ему в бок кинжал. Мужчина вскрикнул и пошатнулся, но лезвие прошло точно промеж пластин бригантины и вонзилось между ребрами. Следопыт развернулся, но это движение только рвануло Дерста в сторону — как раз вовремя, чтобы ускользнуть от падающей секиры.
Тем временем Барс изо всех сил старался сдержать сразу четырех нападающих, отчаянно работая позаимствованными булавами, сверкавшими, как молнии. Он не мог отвлечься на контратаку, зато держал непробиваемую защиту, перехватывая каждый выпад, каждый удар или взмах своих оппонентов. Раз за разом те отступали, нанеся удар, встряхивая рукой с оружием, гудевшей от силы, с которой Барс отбивал атаки. Великан, рыча, вел свой поединок, не сдвигаясь с мёртвой точки.
Сражаясь с тремя противниками, Арья, не такая проворная и не такая сильная, как её товарищи, легко могла сравнится с ними благодаря неистовству и хитрости. Она отвела атаку одного охотника и немедленно обрушила щит на второго, захватив его врасплох. Девушка швырнула в противника щит, который не надевала на предплечье, а просто держала, и следопыту пришлось неуклюже смахнуть его в сторону скрещенными клинками.
Щит Соловья упал в пыль, а следом за ним к противнику рванулась Арья и ударила сначала кулаком, а потом локтем левой руки ему в лицо. Мужчина упал на спину, а Арья подняла меч как раз вовремя, чтобы отразить выпад третьего охотника. Она скрестила с ним клинки, затем зацепила ступней его лодыжку и рывком сбила прямо на предыдущего врага.
С обращенным к Лорду Певцу боевым кличем мужчина на земле рубанул её по лодыжкам, но удар был слабым, рожденным паникой, а не умением.
Арья стиснула зубы от боли и опустила меч на грудь ударившего. Мужчина вскрикнул и больше не двигался.
— Без пощады! — закричала она, взмахнув мечом в развороте, чтобы отразить новый клинок. Животная ярость в её голосе заставила попятиться двух охотников, чьи лица вдруг приобрели выражение неуверенности.
В то же время еще двое охотников, размахивая оружием, вступили в бой с Дерстом, но добились лишь того, что едва не задели своего товарища с секирой. Ловкий рыцарь продолжал уклоняться от выпадов, кружась около следопыта с топором, захлестывая того ремнем, заменившим кинжал на цепочке. Наконец,
