предупредителен, что непременно понравится отцу.
С тех пор он стал приезжать к ним часто и ранней весной сделал Рейн предложение. Она ответила согласием. Кевин купил ей колечко с бриллиантом, и они начали говорить о свадьбе и строить планы на будущее. С Кевином все будет идти своим чередом, знала Рейн: спокойно и чинно. У них совпадали взгляды на жизнь, а расходились лишь по двум позициям: должна ли жена работать и где они будут жить. Рейн не хотела бросать свою работу – во всяком случае, сразу, но Кевин заупрямился:
– Милая, моя матушка очень не одобряет эти современные браки, когда жена продолжает работать в ущерб ремейной жизни. Кроме того, тебе будет трудно совершать изнурительные ежедневные поездки, поскольку моя квартира находится слишком далеко отсюда.
– Но мне бы не хотелось бросать отца, – ответила Рейн, – он заботился обо мне с того времени, как умерла моя мама, и я ему обязана всем. – Видя, что Кевин нахмурился, она утешающе добавила: – Здесь, в поместье, места для тебя предостаточно, а до твоего офиса ехать столько же, сколько от лондонской квартиры.
Однако Кевин выказал непреклонность:
– Я всегда полагал, что жена должна жить в доме мужа, а не наоборот.
– Но что я буду делать целый день в замкнутом пространстве лондонской квартиры?
Во взгляде его серых глаз выразилось искреннее удивление:
– Я надеюсь, нам не придется скучать, когда мы поженимся. Кроме того, есть масса возможностей, чтобы развлечь себя. Можно, к примеру, посещать благотворительные комитеты, и вообще… Матушка с готовностью придет тебе на помощь. Да к тому же мы ведь планируем иметь детей, разве не так? Она ухватилась за эту идею:
– Вот именно! Городская квартира далеко не идеальное место для детей!..
– Придет время, и мы подыщем домик в деревне. Согласна?
Она кивнула и с неохотой произнесла:
– Хорошо, я скажу отцу, что после свадьбы работать не буду.
Получив то, что хотел, Кевин почувствовал необходимость проявить великодушие:
– Если ты хочешь жить недалеко от отца, мы непременно найдем что-нибудь подходящее в этом районе. – Он поцеловал ее в щеку. – А теперь мне нужно идти: матушка просила ог – везти ее на какую-то благотворительную акцию, потом на ланч, но во второй половине дня я вернусь. Кстати, я заказал ужин в «Лопели» : ты ведь много раз говорила, что хотела бы там побывать…
Обезоруженная предупредительностью Кевина, Рейн утратила всякую охоту спорить, проводила ею до машины и сердечно' помахала вслед.
Рейн, лежа на спине в саду, окруженном каменной изгородью, наслаждалась осенним теплом, нежной зеленью газона и… ждала своего жениха. Слышалось жужжание пчел над лавандой и розами. Легкий ветерок щекотал щеки Рейн, поигрывал упругими кольцами ее волос. Рядом сидел кот. Полизывая розовым язычком лапку, он нехотя умывался. Вдруг Калиб настороженно замер, и через секунду-другую скрипнула калитка.
Не открывая глаз, Рейн прислушалась к приближающимся шагам. Идет Кевин, определила она, и вскоре тень от ее жениха упала ей на лицо.
– Привет! – лениво промурлыкала Рейн, по-прежнему не открывая глаз. Когда он сел рядом и наклонился, чтобы поцеловать ее, она обвила руками его шею. Как это не похоже на Кевина – взять и не раздумывая сесть на траву! Да и касание его губ какое-то другое. Более волнующее, что ли… По всему телу Рейн пробежали волны блаженства, когда его поцелуй сделался жарче, страстнее. Но тут вдруг ее пронзил внезапный страх: до сих пор лишь только Ник оставался тем единственным мужчиной, который мог вызвать у нее такую реакцию…
Рейн открыла глаза.
Солнце было яркое, и сначала она ничего не разглядела. Зато потом, когда прямо перед ней возникло худое, сардонически улыбающееся лицо, она сразу же узнала его и просто не поверила своим глазам. Это сон или явь?
Ее охватила паника, она резко вскочила и на одном дыхании выпалила:
– Что ты здесь делаешь? И как ты смеешь так целоваться?
Его брови удивленно взлетели вверх.
– А как ты хочешь, чтобы я целовался? Как твой жених?..
– Я вообще не хочу, чтобы ты меня целовал! – парировала Рейн.
– А когда-то хотела, – заметил он с намеренной жестокостью.
Она стушевалась: воспоминания о пережитом нахлынули на нее с опустошающей силой, но она быстро нашлась:
– Откуда ты вообще знаешь, как целует меня Кевин?
– Твой отец описал мне его… Корректного молодого человека…
– И ты интерпретировал эти слова по-своему: скучный и бесстрастный…
– А что, я не прав?
– Не собираюсь обсуждать с тобой Кевина! Лучше скажи, что ты здесь делаешь?
Его красивые белые зубы обнажились в улыбке.
– Ну, если гора не идет к Магомету… В общем, я решил, что пришло время нам поговорить.
– Нам не о чем говорить, Ник. Через месяц у меня свадьба.
– В самом деле?
– Да, в самом деле. Разве отец не упомянул о свадьбе?
Его улыбку как рукой сняло.
– Да, что-то такое он говорил… По-моему, твой отец невысокого мнения о твоем избраннике.
– То, что мой отец думает о Кевине, тебя не касается, – зло бросила она.
– Не уверен… Мы ведь родственники… К тому же дядя Ральф, кажется, прав…
– В данном случае – нет. Он судит предвзято и…
– Умерь свой запал, – мягко прервал ее Ник, – по-видимому, я сам сейчас сумею вынести правильное суждение…
Пересекая газон, к ним приближался Кевин. Несмотря на теплую погоду и воскресный день, он был одет, как всегда, консервативно: костюм, галстук. На фоне одежды Ника (простые хлопчатобумажные брюки и голубая рубашка с открытым воротом) это смотрелось как седло на корове. Все равно Кевин симпатичнее, сказала себе Рейн и, по-театральному протянув вперед руки, воскликнула:
– О, дорогой!..
Когда он подошел к ней, она опустила ему руки на плечи и поднялась на цыпочки, чтобы дотянуться до губ. Кевин не выразил никакого протеста, но было заметно, что чувствует он себя неловко.
Ник издал нагловатый смешок.
Рейн бросила на него гневный взгляд.
– Доминик Марлоу, кузен Рейн, – представился Ник.
– Кевин Сомерсби. Очень рад. – Кевин пожал протянутую руку.
После непродолжительной паузы Рейн ласково предложила своему жениху:
– Пойдем в дом?
Ник последовал за ними, будто вопрос-предложение адресовался и ему.
По дороге Кевин обратился к Нику:
– Значит, вы приходитесь Рейн кузеном? А глядя на вас, не скажешь, что вы родственники: совсем не видно никакого сходства.
– Между нами нет кровного родства, – кратко пояснил Ник.
– Однако фамилия та же?
– Моя мать овдовела, когда мне был год. Дядя Рейн, Гарри Марлоу, – второй муж моей матери, следовательно, я его приемный сын.
– Понимаю, – кивнул Кевин и полюбопытствовал: – Каким бизнесом вы занимаетесь, мистер Марлоу?
– В семье меня зовут Ник.
– Как соблаговолите. Пусть будет Ник, – трогательно откликнулся Кевин.
