Мейденхеда только для того, чтобы доставить эту посылку?
— О нет! Мне надо было договориться о работе у нас студентов школы общественного питания, что на Винсент-сквер. И миссис Кэртис пришло на ум: раз я буду в этом районе, могу захватить и посылку. Так что вам следует благодарить миссис Кэртис, а не меня.
— В любом случае я очень рад.
Хотя Филипп горел желанием открыть коробку, он не мог быть невежливым и потому предложил:
— Почему бы вам не обсушиться немного и не пропустить стаканчик?
Взглянув на часы, Тэлбот решил, что у него есть ещё время и принял приглашение. Поднявшись по лестнице и пройдя через студию, они оказались в квартире Филиппа. Тэлбот сел в глубокое кресло и вытянул ноги. Хозяин дома поставил на сервировочный столик бутылку виски, два стакана, сифон с содовой водой и занялся поисками сигарет.
— Как поживает миссис Кэртис? — спросил он.
К тому времени, когда Филипп нашел сигареты, Тэлбот уже налил себе щедрую порцию «Хейга».
— О, все так же, — ответил он. — Слабая нервная женщина.
— У неё достаточно причин, чтобы быть нервной, не так ли? Сначала самоубийство моего брата, потом автомашина, едва не сбившая её в Виндзоре, и, наконец, ужасное убийство её брата — и все за несколько недель — слишком много для любого.
— Да, думаю, бедной женщине пришлось нелегко, — согласился Тэлбот, — хотя держится она стойко.
Филипп поднял стакан.
— Ваше здоровье!
После того, как гость сделал большой глоток виски, Филипп спросил:
— Как продвигается дело Квейла?
— Понятия не имею. Уверяю вас, полиция не доверяет мне свои тайны. Они приезжали в отель несколько раз, засыпали Ванессу и меня разными вопросами, но, по-моему, дело у них не движется. Поверьте мне, этот Гайд многого не добьется. Между прочим, как я понял, вы сказали ему, что Квейл приходил сюда и искал ключ.
— Да, именно так все и было.
— Как странно! Томас ведь прекрасно знал, что ключ принадлежит сестре, он — от её личных комнат.
— Инспектор говорил мне об этом.
— Я считаю, что Томас был в чем-то замешан, так сказать, был темной лошадкой.
— Вы хорошо его знали?
— Томаса? Нет, фактически очень мало. Откровенно говоря, эта показная любовь к никудышной собачке, эксцентричность в одежде… ну, мягко говоря, он был мне не по вкусу. Но готов держать пари на что угодно — он был в чем-то замешан. — Тэлбот допил свой виски. — Людям не втыкают нож в спину без всякой причины.
— Полагаю, вы правы, — мрачно откликнулся Филипп.
Взглянув на часы, Тэлбот поднялся.
— Мне пора идти. Благодарю за прием.
— Что вы, что вы. Я вам очень благодарен за посылку.
Филипп едва дождался, когда закроется дверь за напыщенным управляющим. Перепрыгивая через ступеньки, он стрелой помчался в гостиную и перочинным ножом вскрыл упаковку. Под оберточной бумагой был гофрированный картон, скрепленный резиновой лентой. А разрезав ленту, он увидел содержимое посылки — тоненькую книжку малого формата. Знакомую книжку. «Сонеты и стихотворения» Беллока — то же издание, которое читал Рекс, а потом украл Энди, но не тот экземпляр. В этом на форзаце незнакомой рукой была сделана надпись:
«Hier ist Buch das brauchst. Linderhof».
Смысл фразы Филипп понял не сразу, раздумывая, что означает последнее слово. «Это — книга, которую вы…» Хотели? Искали? Забыли? Купили? Любое предположение могло быть верным. Он внимательно всмотрелся в почерк, потом отправился в лабораторию, чтобы сверить его со снимком страниц книги регистрации гостей отеля. Отыскал запись доктора Линдерхофа — почерки совпали.
Еще немного поломал голову над надписью, тщательно перелистал книгу, но не обнаружил ничего нового. В конце концов взял листок бумаги, полученный от Клер Сэлдон и набрал записанный на нем номер телефона.
— Да? — ответил хриплый мужской голос.
— Могу я поговорить с миссис Клер Сэлдон?
— Кто её спрашивает?
— Филипп Хольт.
Последовала небольшая пауза.
— Ждите у телефона.
Пришлось прождать минуты две, прежде чем послышался её голос.
— Слушаю, мистер Хольт. Это Клер Сэлдон.
— Я хотел сообщить вам, что посылка только что прибыла.
— Хорошо. А теперь решайте.
— Что вы имеете в виду?
— У вас есть желание встретиться со мной?
— Если бы такого желания не было, я не стал бы звонить.
— Но… вы могли договориться с полицией.
— Я этого не делал, миссис Сэлдон. Даю вам слово.
Похоже было, что она колебалась.
— С вашей стороны было бы глупо пытаться перехитрить меня.
— Знаю, знаю, ваш бизнес — отнюдь не производство детских игрушек. Когда и где мы встретимся? Вам подойдет ресторан «Савой», в восемь тридцать?
Голос на другом конце линии снова стал решительным и жестким.
— Вы знаете, где находится Блэкгейт?
— Знаю.
— Тогда слушайте внимательно. В северной части пустоши найдете старую кормушку для лошадей. Примерно в тридцати ярдах от неё — проселочная дорога, ведущая к ферме, которая так и называется — ферма Блэкгейт. Я поставлю машину на полпути туда. Это в пятидесяти ярдах от главной дороги.
— Понял.
— Привезите посылку. Встретимся там через два часа. Согласны?
— Да, я там буду.
— Прекрасно. Не опаздывайте.
В трубке щелкнуло и телефон замолчал. Филипп, слегка озадаченный, повесил трубку. Это рискованное предприятие требовалось хорошенько обдумать.
Он понимал, что к тому времени, когда он доберется до пустоши, будет уже темно. Справиться с миссис Сэлдон ему бы не составило труда, но что если с ней явится Клиф Флетчер или иной мастер поножовщины? Филипп испытывал искушение связаться с инспектором Гайдом, чтобы организовать прикрытие, но потом выбросил эту мысль из головы. Гордость требовала, чтобы он сам разобрался в этом деле, а здравый смысл подсказывал, что Клер Сэлдон не окажется в назначенном месте, если почувствует хоть малейший признак полицейского вмешательства.
И все же осторожность не повредит. Он открыл сейф, встроенный в стену спальни, и достал оттуда револьвер, ранее принадлежавший Эдди Медоусу. В тот волнующий вечер, когда был арестован Эдди, а в чемодане обнаружили кипу немецких марок, о револьвере как-то забыли, и Филипп не сдал его полиции.
Положив револьвер в портфель рядом с томиком стихов и маленьким, но мощным фонариком, он взял
