А Мевор, с зубилом и молоточком в руках, уже у алтаря. Аккуратно постукивает, примеряется. Тук- тук… Хрустит черный камень, напитанный силой веры, словно ломаемый зуб, и осколок размером с детский кулачок оказывается в ловких пальцах хозяина Шенду-ха. А лаборатория подергивается дымчатой завесой, исчезая, растворяясь, как мед в кипятке.
Преддверие Бездны. Мевор Адрейзер и Лийа Донтра, в истинном своем обличье, по пояс в кипящей лаве.
В их раскаленных ладонях плавятся осколки алтаря, и сливаются с жидким веществом сочного красного цвета.
«Вот так оно все и было», — голос Бездны заставляет корчиться от боли, — «возвращайся. Твое время еще не настало».
— Но что я могу сделать? — Тиорин поворачивается к раскаленной тьме, — что я должен сделать, чтобы остановить их?
«А должен ли?»
Он продолжает падать, кружась, все ниже, ниже. В самом деле, отчего бы не оставить все, как есть? Чтобы все шло так, как идет, своим путем, и серединные земли бы катились по той дороге, которую выбрали для них эрги Шеззара…
— Если я оставлю все, как есть, они захотят стать истинными богами для смертных, — шепчет он в распахнутую пасть тьмы, — я чувствую, они напитаны силой старших, напитаны их безумием, но пока еще держатся. Что будет дальше?
«Это уже было, и не раз. Огненные боги приходят и уходят, и вместе с ними приходят и исчезают люди».
— Предатели нарушили договор, скрепленный великой жертвенной кровью.
«Не смеши меня, Тиорин. Те двое никого не предавали. Просто они оказались чуть лучше прочих — и вовремя это поняли».
… В глазах рябило. Словно тысячи черных мотыльков бестолково вились в воздухе, то замирая, то устремляясь к мутному квадрату окна.
Тиорин крепко зажмурился, попытался отмахнуться от мельтешащих черных пятнышек… И вспомнил.
Вальяжно, словно объевшийся удав, вползла мысль о том, что еще один шанс сообщить Лансу о происходящем потерян; вряд ли лорд Адрейзер допустит еще одну ошибку.
— Пожалуй, я переусердствовал, — голос Мевора доносился сбоку. Тиорин скосил глаза — и правда,
Ничего не ответив, Тиорин облизнул пересохшие губы. Приподнялся на локте, чтобы не выглядеть совершенно беспомощным.
— Но ты сам виноват, — белый палец эрга проткнул муть комнатушки в его направлении, — во- первых, никто, кроме меня не смеет бить леди Шеззара. Во-вторых…
Тут он поднялся и, приблизившись, склонился над пленником.
— Ты играешь нечестно, Тиорин. Перед смертью та девка мне все рассказала, стоило только предложить побрякушку попестрее… Ты хотел предупредить чужака.
«Достойный противник», — Тиорин молча глядел в серые глаза Мевора, наблюдая за бешеной пляской алых искр, — «и другого шанса у меня не будет… Разве что… Он еще не знает о существовании леди Саквейра».
— Надеюсь, ты понимаешь, что больше я не дам тебе говорить с кем бы то ни было, — холодно заключил Адрейзер, — поднимайся, и продолжим путь. Ты и так пролежал слишком долго.
— Сколько?
— День и ночь.
Тиорин лишь с интересом уставился на медальон, в который Мевор Адрейзер ухитрился заключить столь могущественное оружие.
— Надо полагать, ты точно также уже понял, что последует за каждой твоей попыткой играть на два поля, — губы эрга растянулись в недоброй усмешке, — не делай глупостей, Тиорин. И, быть может, я даже подарю тебе жизнь… разумеется, в качестве моего слуги.
Виденное в сердце костра не желало покидать рассудок. Казалось, пять пылающих звезд впились в мозг, выжигая способность мыслить и причиняя едкую, надоедливую боль. Пять звезд, пять эргов. Из которых один — пленник могильника у кромки Змеиного моря, двое других — предатели, насосавшиеся чужой силы подобно пиявкам. А четвертый и пятый… Тэут-Ахи могли лишь предположить, что кто-то из этой парочки — хозяин Айрун-ха. Кем могла оказаться
…Они уверенно продвигались на запад, к хребту Покоя Солнца, Великие боги, возвращающие свое могущество. После битвы в недрах Эльдан-ха братья почувствовали уверенность, вот и сейчас — вышагивают чуть позади два воина; и горе тому, кто посмеет встать у них на пути… Позже… Да, чуть позже они вернут к жизни последнего пленника, возрождающая купель Шенду-ха примет их — и тогда уже никто не сможет остановить истинных богов… И опять, уже в который раз, мысли начали путаться, словно игривые язычки пламени.
Тэут-Ахи вздрогнула и огляделась. Только ей казалось, что она стоит на пороге храма Огня — но нет. Вокруг — густые, мутные сумерки. И мирно дремлющая долина, вогнутая чашей, полная ароматного разнотравья. А братья безмолвно следуют за своей предводительницей, и взгляды их обращены в то далекое время, когда весь поднебесный мир принадлежал старшим…
Темное небо прочертила падающая звезда и погасла где-то за кромкой хребта. Ах, да… Звезды. Из которых двое — мерзкие предатели, заслуживающие медленной и мучительной смерти, один — Тиорин Элнайр, который смерти и вовсе не заслуживает, а только нескончаемую пытку. Старший эрг, спящий в могильнике, и…
Догадка осенила столь внезапно, что Тэут-Ахи остановилась. Последний эрг был очень слаб, ему не тягаться ни со старшими, ни даже с младшими. А что, если… От этой мысли кровь жар побежал по жилам. Пожалуй, не стоит и торопиться и убивать «младенца»… Если догадка верна, то лучше всего это будет сделать на глазах Тиорина…
«И где же ты?»
Старшая закрыла глаза, пытаясь услышать хотя бы отголоски мыслей этого загадочного эрга, но тут же зашипела, словно рассерженная кошка. Дха-Тор бесцеремонно тряс ее за плечо.
— Сестра, смотри туда. Я вдруг почуял… подобного нам.
Пальцы стиснули древко копья.
— Где?
И, взглянув в указанном направлении, Тэут-Ахи в самом деле увидела их.
Две крошечные фигурки в сплетении туманных лоз. Они возились с маленьким костерком, а рядом лениво щипали травку две лошади.
— Там — эрг, — пробубнил Эа-Ном, — разве ты не чувствуешь?
О, да. Теперь Тэут-Ахи даже ощутила стыд — за то, что не зметила первой этих беспечных путешествнников. Мужчина казался самым обыкновенным, плоть от плоти смертного… А вот женщина… Тэут-Ахи едва не облизнулась.
Да! Это была она, маленькая колючая искра, порождение Бездны и Первородного пламени.
