«И кто же тебя привел к купели?»
Застыли тягучие мгновения. Затем, оборвавшись медовой каплей, шлепнулись вниз. И старшая не стала сдерживать торжествующий рык; перед ней был эрг, связанный пламенем и бездной с
«Ты же не хотла ее убивать, по крайней мере, сейчас», — осторожно напомнила она себе. Но алая завеса уже застлала взор — отчего бы не подарить Тиорину череп его женщины?..
— Ты молчишь, но лицо твое страшно, — прошелестел Дха-Тор, — кто она, сестра?
Не вдаваясь в разъяснения, Тэут-Ахи вскинула копье.
— Вперед. Убить их обоих!
Вейра со вздохом свернула карту серединных земель.
— Кажется, мы заблудились. Не могу понять, где мы…
Ланс, расположившись на одеяле, был погружен в созерцание заката.
— Где-то на границе Шеззара, — ответил он через некоторое время, — что тебя так волнует?
Она передернула плечами.
— Не люблю, когда приходится идти наугад.
— Но мы так или иначе… все равно идем наугад, — рука Ланса тяжело легла на плечо, и Вейра, сжавшись комочком, приникла к шенниту. Уверенности тотчас прибавилось.
— Скажи, ты чувствуешь
«Чувствую ли я?»
Девушка крепко зажмурилась, до мельтешащих перед глазами точек. Мысленно потянулась к огненным язычкам, исполняющим ритуальный танец на поленцах. Расплываясь, как капля масла на воде, попыталась охватить всю мерцающую паутину огоньков… Тиорин Элнайр словно в Бездну канул. И опять — странное, необъяснимое ощущение беды. И страха…
— Лорд Саквейра жив, — прошептала Вейра, — но я его нигде не вижу. Это плохо, Ланс. Очень.
Вместо ответа Ланс поцеловал ее, да так, что закружилась голова.
— Мы его обязательно найдем.
— Тогда нам нужно двигаться дальше, — Вейра решительно поднялась, — только вот понять бы, в каком направлении.
Купеческий тракт, по которому они уверенно продвигались предыдущие три дня, закончился, словно обрубили. Впереди простиралась зеленая степь в цветочной вуали, с запада сверкали белизной снега хребта Покоя Солнца, и отросток этого самого хребта уверенно перекрывал прямой путь на юг.
Тяжелый, напухший кровью шар дневного светила медленно сползал в ложбину, заставляя огонь эрга беспокойно трепетать.
— Полагаю, нам придется обогнуть препятствие, — промурлыкал шеннит, легко вскакивая в седло.
— Угу. — Вейра, недолго думая, последовала его примеру.
… И вдруг почувствовала на себе чей-то пристальный, недобрый взгляд.
Вейра повертела головой, но ничего подозрительного не увидела. Ланс тем временем уже дал шпор кобыле, животинка перешла на бодрую рысь.
— Догоняй!
Рыжуха беспокойно зафыркала, затанцевала, переминаясь с ноги на ногу.
— Н-но! — Вейра хлопнула ладонью по крупу, — пошла, пошла!
…Алая горбушка солнца еще виднелась из-за черной кромки горы, но небо уже подернулось сизой дымкой подступающей ночи. Лошади шли бодро, ощущение слежки пропало, и Вейра успокоилась.
«Мало ли что примерещится?»
Но время от времени ей приходилось проводить ладонью по лицу; словно липкие нити паутины касались лба и щек, и это раздражало. Она пыталась думать о чем-нибудь хорошем, мысли же по неясной причине вновь и вновь сворачивали в сторону пылающих городов, обугленных людских останков и бурлящей лавы.
— Безумие какое-то, — пробурчала она, — скорей бы уже добраться до Шенду-ха…
К ночи они обогнули утес; дальше вновь открывался путь на юг, через долину, затопленную туманом.
— Вот здесь и остановимся на ночлег.
Голос шеннита звучал глухо, словно вяз в белой клубящейся мути. Вейра молча смотрела в блюдце долины. А перед глазами — вовсе не туман, а бешено ревущее пламя…
Она стиснула руками голову, стряхивая наваждение. И в тот миг, когда, казалось, огонь отступил, растаяв в сумерках, Ланс медленно проговорил:
— Похоже, у нас гости.
… Из колышащихся белесых щупалец выскользнула женщина. Высокая и статная, почти нагая — из всей одежды только набедренная повязка да тяжелое ожерелье, почти прикрывающее грудь. Две косы, каждая чуть ли не в руку толщиной и длиной до бедер.
Вейра судорожно втянула воздух, ставший густым и вязким, как смола. Да это же…
Ее косы были похожи на хлещущую из открытых ран кровь. Копье в судорожно стиснутых пальцах чуть подрагивало. И губы приоткрылись в обворожительной улыбке.
Ланс решительно шагнул к Вейре, загораживая ее собой.
— Это же… старшая… — выдохнула девушка.
Она не могла отвести взгляда от Тэут-Ахи; она помнила ее на картине, но то было жалкое подобие, не более… Ведь рисовать богиню огня — все равно, что пытаться запечатлеть на холсте танцующее пламя.
— Это
Не дожидаясь ответа, он развел руки в стороны, собираясь атаковать. Но — не успел. Потому что почти неразличимым глазу движением огненная демоница рванулась вперед.
— Берегись!!!
Вейра отскочила в сторону. Кажется, Тиорин говорил, что надо бежать, встретив Тэут-Ахи… И ни за что не надо перекидываться в истинное обличье эрга, но…
Разрывая туман в клочья, к ним метнулись еще две огненные тени. И Вейра шагнула в сторону, выхватывая налившийся жаром меч.
Она все-таки успела еще раз увидеть Ланса: тот схватился с Тэут-Ахи, воздвигая на ее пути ледяные стены, одну за другой. Старшая разбивала их вдребезги копьем, подбираясь все ближе, ближе…
Вейра крутанула меч, растравляя туман дымным следом. Может быть, Ланс и разделается с Тэут-Ахи; а ей вот предстоит удержаться в бою против двух старших, двух огромных рыцарей в рогатых шлемах… Ей показалось, что они переглянулись, и угрем скользнула чужая мысль «новое поколение»… Через мгновение думать было уже некогда; подпрыгивая и вертясь юлой, Вейра едва успевала уходить от ужасающих по своей мощи ударов.
«Может быть, они и Тиорина убили? Все втроем?!!»
Мимо просвистел булыжник размером с лошадиную голову, который, судя по всему, предназначался Тэут-Ахи. Старшая разразилась полубезумным хохотом.
«Не смотри туда… Не смотри… Ланс управится и сам. Главное, сама не отдай свой огонь Бездне».
Вейра изо всех сил хряснула мечом по панцирю одного из противников. Ожидала, что тот развалится до пояса, но не тут-то было. Меч бессильно царапнул черную корку, и руку свело судорогой.
«Ты еще слаба», — говорил Тиорин. Что ж, он был прав.
Вейра перекинула меч в другую руку, успела отбить еще один выпад. Похоже, ей не продержаться слишком долго.
— Ланс!
— Пригнись!!!
Еще одна глыба с хрустом отшвырнула старших эргов. И — вой Тэут-Ахи, полный звериной
