Изначально вся операция, во всяком случае, здесь, на южном направлении, основывалась на скорости. Невозможно было скрытно, не привлекая внимания разведки врага, сосредоточить возле русских границ силы, сопоставимые с теми, которыми располагали сами русские, и потому, как только был дан зеленый свет 'Доблестному удару', единственным козырем наступавших стала внезапность, да еще господство в воздухе. Бронекавалерийский полк, выполняя совершенно не свойственные ему задачи, из разведывательного подразделения превратившись в главную ударную силу на всем театре военных действий, оказался на острие атаки, прокладывая путь легкой пехоте, ринувшейся через предгорья Кавказа и южнорусские степи к городам, переправам, военным базам ошеломленного врага. И в тот час, когда противник пришел в себя, силы полка, разделенного на роты и взводы, оказались рассеяны по огромной территории, и собрать их воедино быстро не смог бы, наверное, и сам Господь Бог.
– Мой штаб сейчас находится как раз на направлении главного удара, и мы вряд ли сможем выстоять под этим ударом, Мэтью! Против русской механизированной дивизии у меня один разведывательный батальон, еще легкая пехота, но этого мало, чертовски мало! А все остальные силы по вашему приказу, Мэтью, еще раньше были приданы пехотным подразделениям, и сейчас уже ушли далеко на север, чтобы стать добычей проклятых русских!
– Да, я понимаю, но ведь противник еще далеко, вы можете успеть подготовиться к бою, организовать оборону, Элайджа. А в обороне даже один батальон может стоить целого полка. Все не так плохо, нужно лишь держать себя в руках, не поддаваться панике. Нам всем сейчас нелегко, но мы должны переломить хребет русским ублюдкам, покончив с этой чертовой резней раз и навсегда!
Командующий южной ударной группировкой чувствовал, что настает решающий час. Русские показали зубы, но это был бросок смертельно раненого зверя. Они лишились тыла, лишились баз снабжения, и наступательный порыв должен был вот-вот выдохнуться. Противник прибыл на границу для участия в маневрах, и едва ли тащил на себе боеприпасов и топлива для затяжной войны, а тыловые базы теперь были недоступны, после того, как точно сброшенные бомбы обрушили мосты через Волгу и Дон.
Все закончится через пару часов. Танки просто встанут посреди степи, так что на эти бесполезные глыбы металла будет жалко тратить дорогущие ракеты. Силы врага, хоть и казался он грозным, почти непобедимым, были на исходе, нужно только вымотать его, сдержать, заставить совершить лишнее усилие, расходуя боеприпасы и топливо. Но как раз для этого в распоряжении самого генерала Камински сил попросту не оставалось.
– Займите позиции, соберите всех, кто есть, Элайджа, – настаивал командующий Десятой пехотной, которому приходилось сейчас, быть может, стократ тяжелее, чем любому из его офицеров, чем самому Хоупу, наблюдая с безопасного расстояния, как погибают его бойцы. – Вы должны сковать действия противника, стянуть к себе его силы. Мы поможем авиацией, не сомневайтесь! Да ни один русский танк просто не доберется до ваших позиций, его уничтожат намного раньше!
– Вы недооцениваете ситуацию, Мэтью, из вашего штаба все кажется намного лучше, чем есть на самом деле. Через два, в лучшем случае, через три часа, мы увидим в прорезях прицелов русские танки. Даже если дивизия вступить в бой частями, отдельными полками или батальонами, они нас раздавят, измотают, а потом сбросят в Терек и по нашим трупам двинутся дальше. И потому, Мэтью, я предлагаю самим отойти за реку сейчас же, уничтожив за собой все переправы. Это замедлит продвижение русских, они сконцентрируют на берегах Терека большие массы своей техники, которые станут идеальной мишенью для нашей авиации. Штурмовикам не придется охотиться за отдельными танками по всей степи, и мы просто сожжем русских! Ну а мосты потом наведем новые!
– Река едва ли станет серьезным препятствием, – выражая несогласие, помотал головой генерал Камински, хотя его собеседник и не мог видеть этот жест, выражавший, кажется, нечто большее, чем обычное сомнение. – Инженерные части русских быстро наведут временные переправы, у них для этого есть все необходимое – и техника, и немалый опыт. Мы только ненадолго замедлим наступление, при этом оставив значительную территорию врагу.
– Главное, они не смогут войти в Грозный, десантники проживут достаточно, чтобы мы смогли вытащить их из этого пекла. Нам ни к чему территория – русское небо принадлежит нашим парням из ВВС, и это главное!
– Мы пролили уже достаточно крови американских солдат, чтобы уходить с занятых территорий, а потом снова отбивать их. Вы останетесь на занятых рубежах, Элайджа, и остановите русских! Это приказ, и больше я не потерплю возражений!
На алтарь победы было принесено уже достаточно человеческих жизней, и Мэтью Камински думал об участи еще одного батальона со странным спокойствием. Люди окончательно превратились в фишки, и, пожертвовав одной из них, можно было в следующей партии добиться победы. А победа для генерала Камински стала всем.
– Что ж, мы выполним этот приказ, Мэтью, – после недолгой паузы произнес Элайджа Хоуп. – И станем смазкой для гусениц русских танков. Нам не выстоять, – с расстановкой вымолвил он.
– Мне некем вас усилить, – горько, уже не скрывая истинных чувств, сказал в ответ, уставившись в бездонную черноту монитора. – Полагайтесь лишь на себя, да еще на парней из Военно-воздушных сил, Элайджа, а мы все здесь будем молиться, чтобы удача в этом бою оказалась на вашей стороне.
– Верно, Мэтью, если играть против русских по их правилам, на равных, вы бессильны. Но правила должны устанавливать мы! Мы можем уничтожить их гораздо быстрее и с меньшими усилиями, сохранив сотни, тысячи жизней. Вы можете помочь всем, только отыщите в себе ту самую решимость, какой ждете от нас!
Элайдже Хоупу, заговорившему вдруг с мрачным воодушевлением, хватило всего нескольких слов – он звучали, точно удары набата, в полнейшей тишине – чтобы изложить свой план, бесхитростный, жестокий… и эффективный. Спустя несколько минут замысел командира Третьего бронекавалерийского полка был известен командующему операцией 'Доблестный удар'. Эффект, произведенный им в Вильнюсе, оказался не менее ошеломляющим. А в ставропольских степях продолжала литься кровь.
Тактику 'ударил – убежал' американские пилоты в совершенстве освоили еще во время войны на Тихом океане целых шесть десятилетий назад. Более быстрые, чем их противник, они стремительно набрасывались на японских летчиков, и, дав пару очередей, стремительно выходили из боя. Потомки отважных самураев, как правило, тоже выходили – трудно сражаться, когда у твоей машины прострелены баки и мотор, да и как драться врагом, который на треть превосходит в скорости и уже вновь карабкается под облака, набирая высоту для новой атаки. Теперь внуки тех летчиков, что сокрушили Империю Восходящего Солнца, применили тот же прием, атакуя мчавшиеся по ставропольским степям русские танки.
Четверка истребителей F-16C 'Файтинг Фалкон' подошла к туго натянутой нити русской колонны на предельно малой высоте – благо, рельеф позволял совершать полеты всего в сотне футов над землей – укрываясь от всевидящего ока радиолокационных станций за невысокой грядой холмов. Пилоты шли к цели вслепую, по командам с земли – противника обнаружил беспилотный разведчик 'Предейтор', и экипажам тотчас сообщили координаты, ну а дальше оставалось только полагаться на надежность и точность бортовой навигационной системы.
В этом вылете, как в прочем, и в предыдущих, летчики принесли маневренность и скорость в жертву нагрузке – вероятность воздушного боя стремилась к нулю, авиацию противника давно уже никто не принимал всерьез, даже если где-то как-то удалось уцелеть паре русских самолетов. Но вот на земле целей было более чем достаточно, и потому каждая машина несла целый арсенал оружия 'воздух-земля'.
Будучи по-настоящему многофункциональными, сейчас 'Сражающиеся соколы' выполняли исключительно ударные функции – под плоскостями каждого 'Файтинг Фалкона' было закреплено по две пусковые установки LAU-88 ракет 'Мейверик', всего на шесть управляемых снарядов с кумулятивными боеголовками, и по четыре трехзамковых держателя для бомбовых кассет 'Рокай' и управляемых бомб с лазерным наведением 'Пэйвуэй'. В этот раз обошлись даже без подвесных баков – дежурившие в грузинском небе танкеры были готовы щедро поделиться горючим с любым желающим, а от границы до русских позиций было рукой подать. Лишь на торцах крыльев осталось место для пары 'Сайдвиндеров' с тепловым наведением, но это так, для страховки. Намного более эффективным средством защиты являлись подвешенные под фюзеляжем контейнеры AN/ALQ-131. Мощные станции радиоэлектронной борьбы могли
