конец. Несколько десятков ракет пустят на дно эскадру. Поэтому ошибаться он не имел права. В прочем, адмирал знал, что рано или поздно это произойдет, и принял новость со спокойствием и уверенностью, зная, что делать. – Истребители – на перехват!
Первым в дело вступил ракетный крейсер 'Маршал Устинов'. Радар управления огнем 'захватил' сразу шесть целей, те, которые следовало уничтожить первыми, а затем последовал залп.
Установки вертикального пуска ракетного комплекса 'Форт' выплюнули первую серию зенитных ракет. Цели оказались глубоко в зоне поражения зенитно-ракетного комплекса, специально предназначенного для обороны соединений, и потому ракеты, выпущенные по баллистической траектории, круто взмывали в зенит и оттуда почти отвесно пикировали на 'Гарпуны'.
Фазированные антенные решетки радиолокационной станции 'Волна' непрерывно 'подсвечивали' своими импульсами чужие управляемые снаряды, транслируя на борт своих ракет корректирующие команды. Расстояние до целей сокращалось, и спустя едва уловимые секунды полуактивные головки наведения зенитных ракет, мчавшихся со скоростью два километра в секунду, опережая звук, сами 'увидели' цели, принимая отраженный от них сигнал. Еще пара секунд – и траектории пересеклись точно там, где это и должно было случиться по расчетам.
– Есть поражение, – доложил командир расчета. – Три цели уничтожены!
Массивные цилиндры подпалубных пусковых установок, словно барабаны гигантских револьверов, повернулись, выводя на линию пуска следующие ракеты. Зенитный комплекс был вновь готов к бою.
– Залп!
Еще дюжина ракет 5В55РМ, словно подпираемых дымными колоннами, вырвалась из пусковых установок, массивных барабанов, укрытых под настилом палубы, чтобы уменьшит число вражеских 'Гарпунов' еще на несколько штук. А расстояние между тем неумолимо сокращалось, и к комплексу 'Форт', пока в одиночку ведущему огонь, уже присоединились огневые средства других кораблей.
'Гарпуны' наваливались на русскую эскадру разом со всех направлений. Ракеты уподобились петле удавки, затягивающейся на шее беспечной жертвы. Они были всюду, заставляя сходить с ума, просчитывая колоссальный объем данных, мощные компьютеры систем управления огнем, пытавшихся одновременно вести стрельбу по всем видимым целям. Едва ли это было легко выполнимой задачей.
Каждую из противокорабельных ракет разом атаковала пара зенитных управляемых снарядов 5В55РМ, но 'Гарпуны' шли слишком низко, и взрывы, гремевшие в десятке метров над ними, лишь случайно сбивали их. Прорываясь сквозь льющееся с неба пламя, ракеты AGM-84A мчались к цели. Чтобы преодолеть десяток километров, противокорабельным ракетам понадобилось тридцать пять секунд, и на новом рубеже плотность огненной стены, воздвигнутой вокруг эскадры, только увеличилась.
Эскадренные миноносцы 'Безудержный' и 'Гремящий', стремительные стапятидесятисемиметровые красавцы водоизмещением семь тысяч девятьсот сорок тонн, буквально напичканные оружием, заняли позиции на флангах эскадры, превратившейся в клинок, острием которого стал ракетный крейсер. Радары непрерывно ощупывали небо, а расчеты ракетных и артиллерийских комплексов на своих постах только ждали приказа, чтобы освободить, отпустить замкнутую в узких, обтекаемых корпусах эсминцев, походивших на поджарых гончих, огневую мощь.
С двух миноносцев одна за другой стартовали четыре ракеты комплекса 'Ураган', обладавшие дальнобойностью двадцать пять километров.
– Цель в зоне, – доложил командир расчета зенитно-ракетного комплекса эскадренного миноносца 'Безудержный'. – Готов к работе!
Радар общего обнаружения 'Фрегат-М' осветил жавшиеся к воде 'Гарпуны', и станции целеуказания ОП-3 мгновенно вонзили в них радиолокационные лучи, 'подсвечивая' приближавшиеся ракеты. Тотчас в сторону чужих ракет развернулись балочные пусковые установки, с которых в небо уставились заостренными, точно наконечники копий, обтекателями зенитные управляемые ракеты.
– Огонь!
Ракеты комплекса 'Ураган', обладавшие дальнобойностью двадцать пять километров, стартовали с обоих кораблей секунда в секунду. Одна за другой ракеты 9М38, оперенные иглы' весом в шестьсот восемьдесят пять килограммов, сорвались с направляющих. Разгоняясь до тысячи двухсот метров в секунду, быстрее любой пули, управляемые снаряды, головки наведения 'которых' видели отраженный от целей сигнал, метнулись к 'Гарпунам', выбрасывая длинные языки пламени.
– Есть пуск. Ракеты пошли!
Зенитные ракеты сближались с целями, подсвеченными с кораблей радарами управления огнем, и взрывались, проходя бок о бок, в считанных метрах, чтобы мощью своих семидесятикилограммовых боеголовок смести, разрушить 'Гарпуны', еще немного сократив угрозу, нависшую над эскадрой.
А к свисту разгонявшихся до сверхзвуковых скоростей ракет прибавились уже и раскатистые залпы орудий. Каждый из эсминцев типа 'Современный' был вооружен двумя мощными орудиями АК-130, спаренными установками с водяным охлаждением, башни которых возвышались в корме и носу. И сейчас эти орудия, уставившись пустотой стволов в сторону еще неразличимых невооруженным взглядом целей, разов 'выплюнули' снаряды с дистанционными взрывателями. Им вторили пушки 'Маршала Устинова', вносившие свою лепту в отражение атаки. Стволы установленного на баке орудия вытянулись в правую скулу, харкаясь огнем. Преодолев двадцать три километра, снаряды, выпускаемые с пугающей частотой, разрывались, создавая на пути американских ракет завесу из свинца и пламени, о которую должна была споткнуться волна 'Гарпунов'.
Большие противолодочные корабли 'Североморск' и 'Адмирал Левченко' тоже вступили в бой. Их противолодочные ракеты 'Раструб-Б', 'главный калибр' этих красавцев, бездействовали, равно как и 'не дотягивавшиеся' до целей зенитные ракеты 'Кинжал', ждавшие своего часа в вертикальных пусковых модулях. Но расстояние, разделявшее эскадру и мчавшиеся на нее ракеты, сокращалось с каждой секундой на двести с лишним метров, и вскоре 'Гарпуны' оказались в досягаемости стомиллиметровых орудий АК- 100. Пара артиллерийских установок, расположенных в носовой части каждого корабля, наводимая радиолокационной станцией 'Лев', действовала, как одно целое, и отрывистое рявканье их залпов вплелось в оглашавшую море канонаду.
Все данные о ходе боя стекались на авианосец, частью – в виде обычных рапортов, а частью – в виде сигналов, принимаемых боевой информационно-управляющей системой 'Лесоруб' от радаров и станции радиотехнической разведки самого 'Адмирала Кузнецова'. Вычислительные машины, старомодные, излишне громоздкие, но надежные и весьма быстрые, обрабатывали поток данных, выводя его, сжатый, лишенный ненужных подробностей, суда, на центральный пост, самое защищенное помещение на авианосце. В этом отсеке, укрытом под палубой, за многочисленными переборками, без преувеличения, решался исход схватки.
– 'Гарпуны' в семнадцати километрах по правому борту!
– Огонь из всех стволов, – приказал вице-адмирал, невозмутимо стоявший на мостике 'Кузнецова'. – Сбейте их все! Отправьте на дно все, что летает!
Лишь два человека не участвовали в сражении, только двое из нескольких тысяч. Вице-адмирал Спиридонов мог лишь отдавать приказы, не сомневаясь, что каждая его команда будет выполнена немедленно. Матросы и офицеры давно находились на своих местах, готовые действовать, и участи командующего не требовалось – каждый в точности знал, что делать.
И также не обращал внимания на разворачивавшийся бой радист. Замкнувшийся в своей рубке, в недрах авианесущего крейсера, он пытался пробиться сквозь шквал помех, заполнивших эфир. Спутник связи вдруг куда-то пропал, словно вовсе исчез с орбиты, но и обычное радио почти не работало.
– Всем, кто слышит, это 'Кузнецов', – открытым текстом, послав куда подальше все шифры и коды, кричал радист. – Всем кто слышит! Атакованы американцами в квадрате три-двенадцать. Ведем бой! Прием! Кто-нибудь меня слышит?
Ответом ему был лишь треск помех, резавший слух. А вокруг между тем уже шел настоящий бой, все более напряженный с каждой секундой.
Взмывали в небо болиды зенитных ракет, вопреки всем законам природы летевшие не к земле, а прочь от нее. Рявкали орудия, выбрасывая все новые порции свинца, и 'Гарпуны', один за другим, вонзались в
