такой телефон, что нельзя по второму аппарату подслушать разговор. Аська еще зимой про это говорила. Вдруг и у Натки такой? А она от волнения и перепуга все забыла?
– Стешенька, да ты все перегладила! – раздался голос Юлии Арсеньевны. – Но зачем? Я и сама бы могла…
– Юлия Арсеньевна, тут уж много накопилось, а мне надо было что-то делать. И потом, когда гладишь, думать хорошо.
– Думать? Это верно, – улыбнулась Юлия Арсеньевна. – И о чем же ты думала?
– Да все о том же, о картинке этой распроклятой.
– Ну и что надумала?
– Да ничего нового, мне ужасно Натку жалко.
– Действительно, Наташеньке не позавидуешь. Но ведь вы, кажется, намерены вернуть картину? Кстати, Стешенька, картинкой ее называть не следует.
– Знаю, – буркнула Степанида, – мне уже Валерка говорил. Я просто забыла. А насчет того, чтобы вернуть… Я, честно говоря, не очень-то верю…
– А вот это, Стешенька, напрасно. Если берешься за какое-то дело и не веришь в победу, лучше и не браться.
– А вы разве верите?
– Во что?
– Что мы можем вернуть картинку… картину то есть?
– Да, верю! – убежденно сказала пожилая дама. – После твоих рассказов особенно. Я вообще в тебя верю!
У Степаниды сердце радостно подпрыгнуло в груди.
– Правда?
– Правда!
– Ух, здорово! Спасибо, мне еще никто такого не говорил! Вы… Вы не думайте, я оправдаю… – вспыхнув, потупилась Степанида.
Юлия Арсеньевна молча погладила ее по голове.
– Я гляжу, ты уже все выгладила? Тогда убери доску и ступай к Наташе. Твои друзья, вероятно, уже тебя ждут.
– Не знаю, я не слыхала, чтобы кто-то приходил…
– А ты позвони по телефону.
Степанида быстренько убрала гладильную доску, утюг и схватила телефонную трубку.
– Натка? Вы уже вернулись? Ну как мама? – забросала она Наташу вопросами.
– Мама? Ей лучше. А сюда никто не приходил?
– По-моему, нет. Валерка там?
– Да. А ты придешь?
– Ага, прямо сейчас!
– Давай скорее!
– Юлия Арсеньевна, я вправду пойду! Но вообще-то, я сегодня буду у Натки ночевать, она одна теперь боится, так что если вам что-то понадобится…
– Нет-нет, ничего мне не понадобится, иди уже!
Степанида быстренько оделась и побежала к Наташе. Открыл ей Валерка.
– Никто, конечно, не приходил? – сразу спросил он.
Степанида только головой покачала.
– Так я и думал. А между прочим, у него ключи остались.
– Валер, надо что-то делать или же заявить в милицию.
– Уже поздно!
– Почему?
– Потому что заварится такая каша, которую мы можем и не расхлебать!
– Ты про что?
– Про то, что нас же первых и обвинят, почему, мол, тянули и все такое. Нет, надо самим попробовать…
– Да что? Что пробовать-то? Мы вот пока только языком мелем, а толку чуть!
– Ничего подобного! Пока Наташа сидела у мамы, я кое-что придумал. Сейчас первым делом Наташа позвонит Филиппку.
– Зачем? – испуганно спросила та.
– Надо! Ты скажешь, что просто в ужасе, что никто из милиции не приходил, никто ни о чем не спрашивал и все такое… И послушаешь, что он тебе ответит, а мы этот разговор на магнитофончик запишем. Все его вранье беспардонное.
– Ну и чего потом с этой записью делать? – полюбопытствовала Степанида.
– Эта запись будет такой уликой против него, что…
– Я не сумею, – тихо проговорила Наташа.
– Чего ты не сумеешь? – не понял Валерка.
– Я не сумею с ним поговорить как надо… Нет, у меня не получится, его же нужно как-то разговорить…
– Не сумеешь? И не надо! Даже еще лучше. Я сам ему позвоню!
– Ты?
– Именно! Я скажу, что ты вообще в отключке с перепугу, ну и еще навру с три короба, уж у меня он, голубчик, все скажет, что требуется, а заодно внушу ему, что мы – полнейшие лохи, дурачье безголовое, которого и опасаться не стоит!
– А что дальше? – спросила Наташа.
– Дальше? Дальше я вечером попозднее позвоню двум старым друзьям, уверен на все сто, что они помогут. А если понадобится, привлечем и третьего.
– Это кому ты будешь звонить? – спросила Степанида.
– Митяю и Косте, а если машина нужна будет, Олегу звякну.
– А кто это? – полюбопытствовала Наташа.
– Митя и Костя друзья Аськи и Мотьки. А Олег – Мотькин парень.
– Это который на джипе?
– Точно!
– И они будут нам помогать?
– До сих пор, когда надо было, они всегда помогали, – с гордостью за старших друзей произнес Валерка. – К тому же у Кости отец – следователь РУОПа!
– Это ничего не значит, – пожала плечами Степанида. – Костя его никогда ни во что не вмешивает, мне Мотька говорила!
– Но зато его жучки нам сколько раз пригождались!
– Жучки? Какие жучки? – переспросила Наташа.
– Ну, подслушивающие устройства, – охотно объяснил Валерка.
– И эти ребята согласятся? – недоумевала Наташа. – Они же вроде уже студенты?
– Ну, а студенты, по-твоему, не люди? – хмыкнул Валерка. – Ладно, это все потом, а сейчас я позвоню Филиппку. Успокою его…
Наташа нашла в красивой телефонной книжке номер Филиппа Аркадьевича, но у него никто не отвечал. Наташа побледнела.
– А что, если он уже за границу уехал, а? И картину увез… – Из глаз Наташи полились слезы. – Что будет с мамой?..
В глубине души Валерка тоже испугался, но он не мог, не должен был этого показать, чтобы Наташа совсем не пала духом.
– Ерунда! Это ровным счетом ничего не значит! Может, он в гости пошел или еще по каким-нибудь делам. Мало ли… Вот что, попробую-ка я сейчас Косте звякнуть, вдруг он уже дома.
Валерка набрал Костин номер.
