твоему папе? Посоветуемся, а?
– Пожалуй… – неуверенно произнес Филипп Аркадьевич. Его до обморока пугали разговоры об убийстве, без которого, кажется, на сей раз не обойтись.
Однако посоветоваться с Аркадием Владимировичем им не удалось. Старик плохо себя чувствовал, кашлял, задыхался, пришлось сыну сделать ему укол и дождаться, пока он уснет. И лишь в начале двенадцатого им удалось выйти из квартиры.
– А не поздно сейчас туда ехать? – неуверенно проговорил Пешнев.
– Ничего не поздно, небось девка видак смотрит, пока родителей нет.
– Но что я ей скажу?
– Скажи, что… Ты, Филя, купи ей что-нибудь. Прояви заботу об одиноком ребенке.
– Что мне ей купить?
– Купи ей коробку конфет, фрукты, торт какой-нибудь пошикарнее…
– Лебедуша, это мысль! – оживился Филипп Аркадьевич. – В самом деле!
Они заехали в супермаркет, открытый круглые сутки, и Пешнев накупил там фруктов, пирожных и большое ведерко мороженого.
– Вот, с такими дарами можно и ночью заявиться! – одобрительно заржал Лебедуша. – Значит, так, если картина там, оставь сладости и быстро сматывайся. Дальше я сам ею займусь. А если нет, посиди, попей чайку и выспроси у нее как-нибудь похитрее, кому она об этом говорила. Да заодно узнай, не протрепался ли кому-нибудь этот ее дружок…
– Хорошо, – кивнул Пешнев.
«Хонду» он поставил на параллельной улице. Лебедуша должен был ждать его в машине. А сам Филипп Аркадьевич с двумя фирменными пакетами супермаркета быстрым шагом направился к дому, где жили Истомины.
Наташа и Степанида еще не спали. Они были слишком взволнованы всем происходящим и к тому же решили приготовить еду для Наташиной мамы. Поставили варить курицу. Степанида внимательно следила, чтобы не убежала пена с бульона, а Наташа чистила морковку.
– А луковицу чистить не нужно, – предупредила Степанида.
– Почему?
– Чтобы бульон был золотистый, – со знанием дела заявила Степанида.
– Откуда ты знаешь?
– От Матильды, а она от Аськиной тети Липы. Матильда такие супы варит – пальчики оближешь.
– Тебе с ней хорошо, Степа?
– Очень даже. Только теперь я ее мало вижу…
В этот момент в дверь позвонили. Девочки испуганно переглянулись.
– Кто это? – прошептала Степанида.
– Не знаю!
– Может, не открывать?
– Нет, нельзя. Давай спросим, кто это.
Она выскочила в прихожую. Степанида за ней.
– Кто там? – спросила Наташа.
– Наточка, это я, Филипп Аркадьевич. Открой, детка, на минуту, я тут тебе кое-что привез… Извини, что так поздно…
Наташа открыла дверь. Из-за ее спины выглядывала Степанида. Пусть видит, что Натка не одна.
– Здравствуй, Наточка. О, у тебя тут подружка? Замечательно! А я вот привез тебе… сладости, подумал, что тебе одной грустно. Вот тут фрукты, а тут пирожные… А вот мороженое…
– Спасибо, но зачем… – растерянно спросила Наташа, – не надо, у меня все есть…
Он сунул пакеты Наташе в руки и сделал шаг к двери гостиной. Бросил взгляд на стену, где раньше висел Сислей, и тяжело вздохнул.
– Знаешь, вопреки всему я как будто надеялся, что картина висит, где висела, – смущенно произнес Филипп Аркадьевич. – Вот умом понимаю, что ее нет и пока быть не может, а…
– Да, у меня тоже так… Каждый раз, как прихожу сюда, надеюсь… – призналась Наташа. – Филипп Аркадьевич, от вашего майора никаких известий пока.
– Ну, милая, прошло еще так мало времени. Но ты не теряй надежды! А я буду держать тебя в курсе дела. Ну что ж, спокойной ночи, девочки!
И он быстро вышел. Заперев за ним дверь, Наташа сказала:
– Ты поняла, зачем он приходил?
– Что ж я, совсем дура? Приходил поглядеть, не висит ли картинка на своем месте. Ох и кисло ему, видать, вон сколько сластей накупил! – засмеялась Степанида. – Ой, мамочки, бульон!
Она бросилась в кухню, где на бульоне уже появилась противная серая пена. Аккуратно сняв ее шумовкой, Степанида посолила суп, бросила туда морковку, лук, зелень и уменьшила огонь.
– Натка, тащи сюда гостинцы, поглядим, чего там есть. Не пропадать же добру!
Глава XIII
КРАЖА СО ВЗЛОМОМ
Филипп Аркадьевич вернулся к своей машине.
– Быстро ты управился. Картины, значит, нет на месте?
– Нет. И Наташа там не одна.
– А с кем?
– С подружкой. По-моему, она там ночует.
– А как они себя вели?
– Удивились. И только. Еще она спросила, почему нет никаких вестей от майора Витковского…
– Послушай, Филя, я вот что подумал… Надо завтра утром позвонить девкам от имени этого самого майора, поговорить с ними, ну так, чтобы доверие внушить, они могут расколоться! Запросто!
– А что? Неплохая мысль… Только кто говорить-то будет? Меня она сразу по голосу узнает.
– Да я поговорю, большое дело!
– Сумеешь?
– Почему бы нет… Только вот что, друг ситный, если картину добудем, пошлем к чертовой бабке твоего Бабая и увезем ее за кордон. А там… Я согласен на тридцать процентов!
– Ты что, сдурел? Я же должен Бабаю…
– Ну и что? Слиняешь, и дело с концом. А там найдем покупателя, который даст куда больше.
– А как ты ее повезешь, Лебедуша? Это дохлый номер! Да и как я могу слинять? А папа?
– Папу возьмем с собой! Папа нам пригодится, он нам и покупателя сыщет…
– Надо подумать, – кивнул Пешнев, твердо зная, что не видать Лебедуше тридцати процентов как своих ушей. Если они вернут Сислея, получит он свои десять тысяч, и хватит с него за глаза.
– Ладно, это уже детали, правда, Филя? А пока надо действовать. Значит, так, завтра с утречка я позвоню девке, представлюсь майором Витковским. Если это ничего не даст, займемся парнем на джипе! Думаю, это верняк. Как тебе мой план?
– Попробуем, – скептически отозвался Пешнев. Ему очень не нравилось, что Лебедуша так разошелся, но ничего, он еще придумает, как его окоротить, а сейчас главное – найти картину. И вообще…
– Послушай, поедем ко мне ночевать, – неожиданно предложил Филипп Аркадьевич.
– Зачем это?
– Чтобы утром время зря не тратить.
– Боишься, что я один все проверну? – усмехнулся Лебедуша.
– Еще чего! Ты мне до сих пор не давал повода в тебе сомневаться.
– Вот это правильно, я хоть и жадный, но не предатель, нет, не предатель. Лады, поехали к тебе.
Степанида и Наташа наелись пирожных, мороженое спрятали в морозилку, а фрукты решили отнести Наташиной маме. Курица сварилась, бульон вышел отменный, они были очень довольны. Правда, перед тем как лечь спать, Наташа вдруг сказала:
– Степ, а может, надо было кому-нибудь позвонить?
– Кому?
