— Эльфийский посланник ничего не сказал об этой опасности дороги.
— Наверное он думал, что вы знаете. Или просто забыл. На эльфов медведи не нападают, да наверное и на меня не стали бы нападать, но я не уверен, что смог бы вас защитить. Моя магия очень сильна против людей, но вот против зверей уже плохо действует. У здешних эльфов другая магия, в основном направленная на живое.
— И люди не могут справиться с медведями? — спросил Ербол — Ведь не первый год с эльфами торгуют. А на этой стороне, значит, безопасно? И медведи не могут перейти мост?
— Это эльфийская земля. Эльфы здесь запрещают охотиться на медведей. По их мнению, медведи необходимы лесу. И эльфов медведи не трогают, как и человеческие проблемы. А мост действительно непроходим для медведей. Так его эльфы сделали. Медведи могли бы переплыть реку и время от времени это делают. Но на этой стороне люди их убивают, так что здесь медведей мало и они избегают людей. А вот на той смотрите внимательно, пока не дойдем до города эльфов.
Дальнейшее движение проходило, как и предупреждал Маг, в практически боевом порядке. Все возчики положили свои рогатины поближе, приняли вид суровый и внимательный. Всадники взвели свои арбалеты и двигались по бокам обоза, внимательно оглядывая придорожные заросли. Весьма редкие, надо сказать, по сравнению с той, человеческой стороной реки. Да и сам характер леса тут заметно поменялся. Никита сначала не понимал, в чем дело, пока не сообразил, что этот лес больше похож на парк. Причем похож скорее не на пригородные парки двадцать второго века, которые ближе к диким лесам, а на городской парк века двадцатого. Деревья стоят редко, под деревьями невысокая трава и почти нет кустарника. А самое главное, практически нет бурелома. Валяются на земле местами ветки, но вот упавших крупных деревьев нет совсем. И еще расположение деревьев в нем не случайное. Не то что они стоят рядами, как бывает порой в подмосковных лесах, но расстояние между деревьями какое-то уж очень одинаковое. Потом Никита сообразил, что деревья растут регулярными группами. В группе деревья разных видов, но соседство у них строго определенное. И рядом с крупной сосной, местной, конечно, обязательно стоят три кленолистых березки и еще одно дерево, похожее на земную березу, но с черной корой. И у всех деревьев стволы прямые и ветки начинаются высоко. А под деревьями заросли черничника по колено и редкие кустики, так что весь лес просматривается насквозь. В общем, медведю здесь спрятаться совершенно негде. Тем не менее возчики и охрана очень внимательны и напряжены.
Несколько часов движение шло без происшествий. Пока не наткнулись на встречный обоз — всего четыре телеги, окруженные испуганными людьми с копьями в сторону леса. И у дороги труп одного из единорогов. И еще на одной из телег длинный сверток испятнанных кровью тряпок. По размерам как человек. То есть, был человек, а теперь вот так. Пока начальник каравана расспрашивал потерпевших, Маг объяснил землянам суть происходящего. Слишком маленький обоз шел навстречу, от эльфов, и подвергся нападению. С такими потерями они ждали ночи, чтобы двигаться дальше. Удивительным образом, здешние медведи оказывается нападают только днем. Удивительным, потому что для хищников, по крайней мере на Земле, характерен именно ночной образ жизни. А тут нужно не ночь, а именно день пережидать в осаде. Стоя в кругу телег легче защититься самим и защитить своих единорогов. Если бы они потеряли еще одно животное, пришлось бы бросить одну из телег. В общем, помощь пришла к потерпевшим вовремя.
Начальник каравана решил устроить охоту на медведя. Защищенные эльфийскими законами, звери эти вызывали у всех возчиков изрядную ненависть. А убийство человека ставило зверя вне закона. За убитого единорога мстить ведь эльфы не позволяли. Так что сейчас все возчики горели желанием пойти облавой. Теперь Никита узнал, что его возчика покалечил именно медведь. Так что парень стоял в первых рядах и радостно ревел, потрясая своей рогатиной. Благо, народу собралось много и оружия хватает. Конечно из-за этого продолжать путь придется уже в темноте, но это не так страшно. Только с единорогами будут проблемы. Упрямые звери не любят ходить ночью, нервничают. Зато не придется опасаться нападения. Всегда бы ночью тут ходить, если бы не единороги. Даже непонятно, как эльфы с ними управляются. У эльфов-то единороги и ночью работают прекрасно.
Начальник каравана оказался и опытным охотником. Часть народа оставил на охрану телег, которые сгрудили все вместе. Оставил в основном арбалетчиков, поскольку в лесу от них мало толку. Все одно на том расстоянии, на котором они могут стрелять среди деревьев, медведь, даже смертельно раненый, успеет добежать до охотника и убить. Стрела — не пуля, такого сильного зверя даже укол в сердце убивает за пару минут. В лесу рогатина надежнее.
Охотники с рогатинами были расставлены в густую цепь, чтобы успеть прийти на помощь друг другу, и отправились по следам медведя. Цепь шла с тем расчетом, чтобы линия следов была примерно в середине. Земляне, тоже принявшие участие в забаве, попали на правый фланг. Аня решила, что боевая подготовка и бронекостюмы позволяют им безопасно исполнить дружеский долг. На телеги ведь их посадили не за плату, а за компанию. Как объяснил начальник, медведь не должен был уйти далеко, а скорее всего сделал петлю и залег у своего следа. В этом случае цепь с широким захватом не позволит ему напасть из засады, а вынудит атаковать в лоб. Маг же остался при телегах — его принципы не позволяли ему убивать зверей без насущной необходимости. Хотя и возчиков вместе с землянами он не осуждал. Люди, все же, как догадывался Никита, были ему ближе эльфов.
Начальник молодец оказался, как сказал, так и вышло. Идти пришлось не больше получаса, пока не наткнулись на медведя. Зверь выметнулся прямо из земли, из низенького черничника, внезапно и нанес могучий удар лапой крайнему в цепи охотнику. Человек отлетел и то ли сознание потерял, то ли не успел просто, но медведь насел на него всей своей огромной тушей. Никита действовал инстинктивно. Впрочем, какое там инстинктивно: неоткуда взяться охотничьим инстинктам у горожанина конца двадцатого века. Это просто тренировки с Угомоном дали себя знать. На охоту в двадцать втором веке Никита еще не ходил — не до того было, но Угомон ему рассказывал, что делать надо. А инстинкт состоял лишь в том, чтобы не раздумывая броситься спасать незнакомого человека, иновселенника. Никита испустил жуткий рев:
— У-а-р-р-а-у!
Вряд ли крупный хищник испугается, но отвлечется, вынужден будет ответить на вызов. Медведь так и поступил: повернулся к Никите, коротко взрыкнул и бросился в атаку. Здешний медведь оказался не похож на земных. Такой же огромный, как русские бурые великаны, медведь был поджар, гибок, по кошачьему ловок. Голова более плоская, так что маленькие глазки сверкают не сверху даже, а почти с боков огромной белозубой пасти. И расцветка не бурая, не черная, а какая-то маскировочная, из бесформенных черных и рыжих пятен. И пошел медведь в атаку не на задних лапах, чего Никита подсознательно ожидал, а по тигриному — на четырех, галопом, приближаясь удивительно быстро. Но это все потом осозналось, а тогда Никита сам бросился мишке навстречу и в последний миг высоко подпрыгнул. Медведь был стремителен, но Никита оказался еще быстрее, и страшные зубы клацнули в какой-то пяди от поджатых ног Никиты. А в следующий миг Никита резко распрямил ноги, изо всей силы лягнув медведя в крестец. Видимо он успел войти в ускоренное время — только так можно объяснить чудовищную силу удара. Да наверное и мульт- система комбинезона помогла, усилив удар, обтянув ноги непроницаемой броней, без которой от пяток осталось бы костная мука только. Но и при защитных свойствах комбинезона удар страшно потряс Никиту, подбросил вверх, нелепо закручивая в воздухе. Приземлился Никита с трудом, на руки, перекатился, ухитрившись ничего не сломать, влетел в куст, попытался вскочить и не смог — ноги подогнулись. Так он и стоял в нелепой позе, ожидая следующей атаки хищника, а в голове билась глупая мысль: главное — защитить лицо, медведь лицо сосет. Не такая глупая, впрочем, поскольку остальные части тела были внутри комбинезона — не по зубам даже мишке. Но к счастью Никиты медведю было не до атаки. Жутко воя, он попытался развернуться в сторону врага, но удавалось ему это плохо, поскольку задние лапы волочились по земле. Удар Никиты перебил громадному зверю позвоночник. Конечно даже и в таком виде медведь был опасен для обезножевшего Никиты — медведи мстительны, упорны, преследуют обидчика пока живы. И тут у пятнистого бока мелькнула стремительная тонкая фигурка Ани с блеском в руке. Мелькнула, отскочила, быстрее, чем можно об этом подумать, а медведь перестал выть, захлебнулся кашлем, постоял так еще несколько секунд и ткнулся мордой в землю. Охота окончилась. Аня присела недалеко от бьющейся в агонии туши и вытирала нож пучком травы.
— А ты молодец, Никит, — сказала она, — вставай, посмотрим, что с ним. Похоже, ты ему жизнь спас.
— Ань, я встать не могу, у меня ноги…
Аня сразу бросилась к Никите, забыв о раненом иномирце.
