— Ань, у меня ноги онемели. Но вроде все остальное в норме. Ты сначала посмотри все же, что с ним. Мне-то точно хуже не станет за несколько минут.
Аня недовольно покачала головой, но все же подошла к раненому возчику и стала его осматривать. Никита тем временем ухитрился повернуться и сесть, вытянув ноги перед собой. Вокруг быстро собирался народ. Ербол с Сепе подбежали и занялись раненым, отправив Аню к Никите.
— Он ранен, но вроде не смертельно. Наверное пара костей сломана, точно я пока не могу сказать.
Аня быстро сняла с Никиты ботинки, расстегнула комбинезон. Шок у Никиты уже прошел и ему было больно, но он терпел, чтобы быть героем в глазах любимой девушки. И вроде ему это удалось. Аня тоже виду не показывала, но Никита чувствовал, что она не на шутку встревожена. Пару минут работы портативным сканером — на месте первой схватки Аня им эльфов сканировала, и диагноз готов.
— Кости у тебя целы, связки в порядке, нервы не порваны. Просто сильный ушиб и шок. Сейчас шок пройдет и будет больно. Если не лечить, пару дней ходить будешь с трудом, и только. В общем, терпи. Незачем было в герои лезть.
Это она вид такой суровый делала, но Никита-то видел, чувствовал, что у нее от сердца отлегло, что она очень даже рада. И что в глубине души им, Никитой, очень даже довольна и горда. И дело тут совсем не в том, что он их средство транспорта домой. Да ведь он и без ног смог бы всех домой доставить — сейчас Никита это знал, чувствовал. А просто Аня за него испугалась. А вот за Ербола или Сепе она бы так не испугалась, во всяком случае при такой пустяковой травме.
Аня тем временем вколола Никите стимуляторы и анальгетики из микроинъектора. Лекарства она конечно взяла с собой и на охоту. Больше пока сделать ничего нельзя было, да и не надо в сущности. Сейчас крошки-виробы покажут, способны ли они на что-то дельное, не зря ли их Искандер Ахатов налаживал в срочном порядке. Это поколение защитных виробов еще не годилось для серьезной работы в космосе, как он рассказывал, из-за ограниченного срока действия. Но для сравнительно короткой экспедиции в иномирье как раз пригодилось.
К раненому охотнику Аня не пошла — Ербол и Сепе сделают все возможное сами. Все одно серьезной помощи оказать они не могут — неизвестно, как человеческие лекарства на аборигенов могут подействовать. Только и можно, что просканировать внутренние повреждения и механическую помощь оказать — перевязать, сделать бандаж на сломанные кости. Так с этим и местные справляются неплохо.
Обратно к каравану Никиту несли Ербол и Сепе. А раненого возчика несли на носилках его товарищи. Носилки сделали мигом из рогатин и веревок. К счастью ранен он оказался не сильно — несколько сломанных ребер и рука. А Никита и вовсе мог бы сам идти — силовая система комбинезона создавала отличный бандаж. Но Аня настояла пару часов не тревожить ноги. А большая часть возчиков осталась делить шкуру убитого медведя. То есть на самом деле снять шкуру и тушу разделать. Пока Маг занимался раненым — Никита от его помощи отказался, оставшиеся вернулись с добычей. Заодно решили и перекусить такое дело, с вином, конечно же. Ну и помянуть погибшего. Так Никита впервые в жизни наелся медвежатины. От собственноножно убитого медведя, между прочим. Он смело мог считать, что убил этого медведя, поскольку нанес ему повреждения, несовместимые с жизнью, как говорится. Аня лишь добила смертельно раненого зверя. Так что по местным обычаям шкура причиталась Никите. Но он благоразумно отказался от трофея, представив, как придется тащить между мирами эти лишние пол-центнера. Да еще довольно вонючие. Хотя украсить свою комнату ковром из иномирского хищного гиганта было бы весьма лестно и стильно. В общем, Аня ограничилась пробами тканей почти ничего не весящими.
Все дело заняло часов пять, не меньше, так что в дальнейший путь тронулись уже в темноте. Но как возчики справлялись со строптивыми и не любящими темноты единорогами, Никита узнал только по рассказам друзей. Поскольку сам бессовестно проспал это дело на возу используя привилегии раненого героя и изрядную дозу местного вина. И пропустил, по их словам, занятный, но довольно утомительный спектакль.
Проснулся Никита не сам — Аня его растолкала. И сразу встал с воза. Встал на ноги, вспомнил вдруг, что ужасно поранетый, и немного смутился. Но все в порядке, Аня восприняла это как должное. Тяжелых повреждений у него не было, а микротравмы ушиба зажили за несколько часов благодаря стимуляторам и виробам. Так что ноги теперь действовали отлично, как бы не лучше прежнего. Ну, последнее — результат действия стимуляторов, которых хватило и на снятие усталости.
Ощущение было забавное: вокруг темнота — хоть глаз коли, и непонятная суета. Пришлось надеть ноктовизор и стало легче. Никита сразу увидел большую толпу эльфов, окружившую караван. От людей эльфы отличались тем, что вели бурную целеустремленную деятельность, тогда как люди лишь испуганно таращились вокруг да слепо натыкались на все неподвижные предметы. Оно и понятно — ноктовизоров то у них не было. А эльфы, как Аня объяснила, запретили зажигать факелы. В своем городе они хозяева, конечно. К счастью эльфы взяли на себя основную часть такелажных работ. Одни распрягали и вели куда-то единорогов. И в их руках эти звери, прослывшие строптивыми по ночам, вели себя паиньками. Другие хватали с возов мешки и куда-то быстро тащили. Никита заметил, как четверо унесли на носилках раненого. Двигались эльфы стремительно и грациозно, хотя по силе, судя по всему, уступали людям. Во всяком случае мешки, которые люди при погрузке возов таскали в одиночку, эльфы брали по двое.
Сначала-то Никита не понял, что находится в городе. Кругом вроде обычный лес. Хотя не совсем обычный, скорее напоминающий парк. Между деревьев ровные проходы, заросшие короткой и очень плотной травой, приятно пружинящей под ногами. Потом Никита заметил знакомые уже гроздья светящихся грибов — эльфийские фонари, расположенные слишком удобно, чтобы это было случайным. А потом заметил и что лес вокруг состоит в основном из таких же странных, уродливых деревьев, какое росло во дворе у эльфийского посланника. Только тут эти деревья были больше, гораздо больше. Вот Никита увидел, что двое эльфов с мешком подошли к стволу дерева и… вошли в него. В тот момент, когда они входили, на миг откинулась кора, за которой блеснул тусклый свет грибных фонарей.
Осматриваться так Никите пришлось недолго. Вскоре к землянам подошли Маг и незнакомый эльф, которого Маг представил как Главного Целителя.
— О, ты уже можешь ходить, — заметил Маг — а я договорился с Главным Целителем, чтобы он постарался помочь тебе.
— Как видишь, мы тоже кое что умеем, хотя магия тут ни при чем. — сказала Аня.
— Но мне все равно хотелось бы осмотреть его, — сказал Целитель — хотя я не уверен, что смог бы помочь существам иной природы.
Говорил Целитель на языке людей, так что Магу не пришлось переводить. Аня дала согласие, и земляне последовали за Целителем в местную больницу. Позже Никита понял, что на самом деле это была не совсем больница, поскольку эльфы в общем-то не болели. Это был скорее исследовательский медицинский центр. Однако при случае там могли и оказать срочную медицинскую помощь. Раненого возчика эльфы именно туда отнесли и главврач, говоря языком двадцатого века, заверил, что через дня три он будет в полном порядке. Эльфийская медицина уступала земным медтерминалам совсем немного, оказывается.
Располагалась больница в стволе одного из уродливых толстых деревьев. То есть в стволе располагался один из корпусов больницы, поскольку раненый возчик лежал в другом корпусе — земляне его так и не увидели. Дома — деревья оказались полыми внутри, разделенными на этажи. Никита так и не смог понять, что там, внутри, было выращено вместе с деревом, а что было приделано или приращено вручную. Однако практически все внутри жилища оказалось живым. И межэтажные перекрытия, и перегородки между комнатами, и лестницы — это очевидно было частью дерева. Живые грибы — светильники, живые пологи — двери, которые легко открывались эльфами или людьми, но твердели и не поддавались воздействию ветра или животных. Аня и Ербол так и не смогли понять, были это животные или растения с удивительной чувствительностью и активностью. Маг ответить на этот вопрос не смог. Он хотя и бывал в прошлом в городах этого племени, но такие мелкие вопросы его не интересовали, понятное дело. А сам Целитель кажется так и не понял, по какому признаку земляне подразделяли живых существ на животных и растения. У эльфов была какая-то другая классификация и другой образ мышления. Так что он сам вопрос не понял. Хорошо хоть удалось взять пробу с разрешения хозяина — дома Искандер определит.
Осмотр не занял бы так много времени, если бы Ербол с Аней не затюкали врача своими вопросами.
