– Король мог бы по крайней мере принять сторону сына, если уж его так любит! – упрямо повторял Дамир, все еще держащий спящего мальчика за руку, – А не отсылать к черту лысому!
Лизелла чувствовала, что он за разговором продолжает потихоньку подпитывать Дианта, и совсем растаяла. Видели бы его сейчас Ансгар да и весь Светлый Совет!
Первый бы ничего не понял, а вторые и тут усмотрели бы коварный умысел, отозвался трезвый голос.
– Пусть помучается! – продолжал тем временем молодой маг без тени сожаления, – Ему полезно! Ты сама понимаешь, что сейчас Диант не сможет войти на Пути, да даже просто в седле я его не поволоку, пусть оклемается… Если хочешь, можешь сама объясняться с вашим королем, но я бы не советовал. Я за тобой не последую, что бы откачивать, когда ты в обморок грохнешься!
Разговор неотвратимо сворачивал с мирной колеи, но Лизелла прикусила язык: Дамир был прав: это ему все нипочем, а она после прыжка, после целительных чар, в которых она не очень-то преуспела, и приходилось брать не умением, а тупо силой, – после второго прыжка на такое расстояние точно день пластом пролежит с жуткой головной болью.
Не успело уныние завладеть ею полностью, как Дамир предложил, почему-то запнувшись:
– Ты… Вы… Можешь отдохнуть и отоспаться у меня. Обещаю, что не буду будить на рассвете!
Лизелла глупо хлопнула ресницами, потерявшись от внезапной смены тона на заботливую мягкость с толикой смущения.
– Если не побрезгуешь, конечно, – добавил он несколько иначе, и все снова стало на свои места.
Нет, видно один раз дается в жизни такой шанс, и упущенное нельзя вернуть… Тот романтический рыцарь, мечтавший о мире и читавший стихи… О! он не врывался бы в спальню (хотя это было волнительно), не говорил бы с ней так и проводил бы ее без всяких подначек…
Что же ты тогда сделала, – и что же делает со всеми нами жизнь?!
– Как
Лизелла поднялась и вышла, быстрым шагом направившись к колодцу. Сама не понимая зачем…
– Лиз…
Такой… Какой? Сводящий с ума, родной, волнующий… Его голос!
– Что?!!
А он стоит так близко, что нужно только протянуть руку…
– Ты опять забыла закрыться.
Вот засада!!! Хотелось заплакать, как маленькой девочке.
– Лиз…
Его руки легли на плечи, и девушку качнуло назад. Дамир с наслаждением зарылся лицом ей в волосы, исполняя свою давнюю фантазию.
– Лиз…
Светлое небо, как он произносит ее имя – ноги подгибаются, и по всему телу пробегает дрожь.
– Я тогда… я не хотела тебя… я такая дура! – она все-таки расплакалась.
– Ш-ш… Я уже все понял! – в голосе Дамира звучала улыбка, легкое касание губ осушало слезы.
Непонятным образом она уже опять оказалась прижатой к его груди, – и это что, поцелуй?! Вместо крови по жилам медленно поползла раскаленная лава, плавя слабое тело, а руки уже обвивали его за шею, согнав ворона. Дамир прервался только когда оба начали задыхаться, и только на один вздох.
Позже никто из них не мог вспомнить каким образом они оказались в шатре. Барахтаясь среди покрывал и помогая ему избавиться от одежды, Лизелла немного отвлеклась, уловив треск своей сорочки, которую в данный момент он пытался стянуть.
– А у тебя оказывается не так уж много сноровки в разоблачении дам, – дрожащим голосом выдала она, отбрасывая куда-то лишнюю деталь.
– Лиз, черт, я тебя два года ждал! – Дамир едва ли не с рыком впился в подставленные полуоткрытые губы очередным поцелуем.
«А я тебя всю жизнь!» – молча ответила она, запуская пальцы в черные волосы и направляя его ниже, откидываясь навзничь…
Дамир выполнил обещание и не будил ее на рассвете, поскольку оба к тому времени просто еще и не засыпали, хотя приятная усталость все же взяла свое. Он баюкал в объятьях прильнувшую к нему возлюбленную и с удивлением прислушивался к необыкновенному ощущению цельности, завершенности, как будто обрел что-то важное, отсутствие чего ухитрялся раньше не замечать.
Сунувшийся было с утра пораньше Ресс, был вознагражден метко запущенным сапогом, – но так что бы не побеспокоить задремавшую Лизеллу. Орк сверкнул на него зубами и пробурчал, что некоторые могли бы хоть полог ставить, раз такие щепетильные.
Увы, Ресс был прав, и к своему огромному сожалению он не мог провести так весь день. Поднимаясь, Дамир улыбнулся потревоженной девушке:
– Отдыхай. Я к Дианту.
Хорошо, что он предусмотрительно отвел принцу отдельный шатер, а то ночью им пришлось бы довольствоваться парочкой шкур на голой земле.
Завернувшись в узорчатое покрывало, Лизелла лениво наблюдала, как Дамир одевается: зрелище того стоило. При воспоминании о том, что он творил ночью, то дикий, необузданный, почти жестокий, то нежный, трепетный, – хотелось облизнуться как сытой кошке. Не хотелось думать ни о каких проблемах и обязанностях, ни о каких последствиях, хотелось просто любить и наслаждаться близостью. Она потянулась в сладкой истоме и подмигнула вернувшемуся Хагену, после чего Дамир со стоном отчаяния выскочил из шатра, чтобы спастись от неодолимого искушения.
Лизелла зарылась в подушки, устраивая себе гнездышко поудобнее: ложе выглядело так, словно здесь пронесся небольшой смерч. Обнаружив смятую рубашку, бездумно потерлась щекой – она пахла
Ты сошла с ума. Окончательно и бесповоротно.
Диант сидел у потухшего костра с волчицей у ног, завернувшись в одно из покрывал: надо будет найти ему что-нибудь приличное, отметил Дамир на ходу и свистнул одному из вечно чумазых, вездесущих, галдящих орчат, послав его к старухе Хатун.
Узнав вызванное приближающимся человеком ощущение, мальчик поднял голову.
… в его глазах – смесь страха и надежды, но Дамир не может этого отчетливо различить, не может уловить по голосу, пока мальчик молчит, – а Диант почему-то до сих пор не произнес ни слова. Ни слова, ни стона, ни крика… И вместо переливов ауры, которые молодой маг читает лучше чем любую книгу, – зеркальная гладь…
Ну, и что он может сделать вслепую? – с досадой спросил себя Дамир.
Мальчик не вздрогнул от отозвавшегося где-то в глубине его существа эха, но волчица насторожила уши и приподнялась.
– Диант, – молодой человек осторожно присел рядом и коснулся его руки, объясняя, – я не злюсь и не сержусь. Я просто расстроен, что не могу видеть тебя полностью. Ты, как понимаю, уже различаешь ауру, но пока не читаешь ее… это нормально. Ты научишься.
Под уверенным и ласковым тоном, мальчик выпрямился, расправляя плечи и доверчиво глядя на чародея. О чем именно он говорит, Диант не совсем понимал, но исполнился восхищения: его не удивляло, что синеглазый знает его имя – он же волшебник, и впечатлила уже не столько магическая мощь, сколько сила духа. Чародей лишний раз подтвердил его догадку о своей слепоте, и тем не менее он не взирая ни на какие обстоятельства, живет полной жизнью, так как ему вздумается… Принц не успел додумать эту мысль, поскольку Дамир продолжал:
– Ты бы хотел учиться владеть магией?
От этого вопроса мальчик разом вернулся с небес на землю: учиться… Тогда-то синеглазый и поймет, что он может лишь устраивать погромы, разочаруется, и что затем? Уйдет с пренебрежительной улыбкой,
