– Но, Арчи, он же убьет вас!
– Не убьет!
– Убьет!
– Не убьет!
– А я говорю, убьет! Он за этим сюда и приехал!
Арчи взял Амалию за руки и повернул ее к себе.
– Послушайте, Амалия. Уивертон фехтовал лучше меня, но он ничего не смог мне сделать; мою лошадь накормили дурманом, я остался жив; мне подсыпали яду, я опять же остался жив. Не волнуйтесь: уцелею и на этот раз!
Амалия только покачала головой. По опыту она знала, что когда человек уповает на свою удачу, бесполезно пытаться разубедить его. Меж тем именно былая благосклонность судьбы делает его уязвимым – он так привык к везению, что не допускает и мысли о проигрыше, и когда он все-таки проигрывает, удар судьбы воспринимается им болезненнее, чем тем, кто привык взвешивать шансы на успех и обязательно включает провал в число возможных вариантов. Вдобавок неудача везунчика подрывает его веру в себя, а в игре, где ставкой является его жизнь, может оказаться и вовсе смертельной.
– Франсуа! – завопила Амалия, врываясь на кухню. – Франсуа!
На кухне никого не было. Наконец Амалия вспомнила, что Франсуа занемог, и поспешила в его каморку.
– Франсуа!
Повар лежал в постели, страдальчески хлопая ресницами. Все горе и разочарование мира было написано на его лице.
– Франсуа, ты знаешь, что произошло? Здесь был великий князь Владимир!
– Великий князь? – осведомился мошенник с любопытством. – Тот, что разорвал помолвку с принцессой?
– Да. – Амалия замялась. – Вообще-то говоря, это случилось из-за меня.
– Надо же! – Франсуа даже привстал в постели. – А об этом в газете написано не было!
Амалия открыла было рот, собираясь продолжать, но тут заслышала какой-то шорох в шкафу. Франсуа оглушительно чихнул.
– Франсуа, – подозрительно спросила Амалия, – у тебя кто-то есть?
– Никого, мадам! – заявил мошенник с самым что ни на есть искренним видом.
Амалия подскочила к дверце шкафа и распахнула ее. В шкафу стояла дочка садовника Бриджет в одном нижнем белье. В руках она держала свою одежду.
Франсуа тихо застонал и уткнулся лицом в подушку.
– Здравствуйте, Бриджет, – сказала Амалия очень вежливо.
– Здравствуйте, ваша светлость, – пролепетала вконец растерявшаяся девушка, по привычке приседая.
Амалия вздохнула.
– Я так понимаю, вы спутали комнату Франсуа со своей.
– О да, миледи!
– Тогда, – мягко проговорила Амалия, – у вас есть возможность исправить ошибку и вернуться к себе…
Бриджет порозовела, снова присела, выскочила из шкафа и метнулась за дверь.
– Франсуа, – сказала Амалия, поворачиваясь к жертве гнева разъяренных англичан, – что это такое?
– Только не подумайте ничего дурного, мадам! Я как раз собирался навести у нее кое-какие справки, когда вы пришли.
– Франсуа, тебе не жить. Однажды я встану утром, и знаешь, чей труп будет торчать вместо пугала в поле?
– Чей? – загорелся любопытством мошенник.
– Твой! Черт возьми, тебя сегодня чуть не убили, а ты опять за свое? Ну так не забывай, что отец Бриджет по долгу службы постоянно носит с собой ножницы, которыми он подстригает кусты. Смотри, как бы он не пустил их в ход не по назначению!
– Но я… – Бедный Франсуа даже побледнел. Чувствовалось, что слова Амалии задели его за живое.
– Ладно. – Амалия села на край кровати. – Мы говорили о князе, когда нас прервали. Так вот, великий князь Владимир Львович был здесь и вызвал Арчи на дуэль.
– Как интересно, мадам!
– Ничего интересного, уверяю тебя. Князь служит в гусарском полку, он отменный стрелок и охотник, с двадцати шагов попадает белке в глаз. А Арчи, знаешь ли, будет покрупнее белки!
– Да уж, – жизнерадостно подтвердил Франсуа, – если князь выстрелит в вашего супруга, то точно не промахнется!
– Спасибо на добром слове, но этого никак нельзя допустить. Их надо остановить во что бы то ни стало!
– Да, но как?
Амалия изложила свой план.
– Смело, – сказал Франсуа задумчиво. – Вы полагаете, сработает?
– Не знаю, но стоит попробовать. Вечером ты мне понадобишься.
Амалия шагнула к двери.
– Мадам, – остановил ее Франсуа, – вы не сердитесь на Бриджет? Кстати, она мне сказала кое-что любопытное. Утром к ним заходил старый нищий, тот, которого давеча прогнали из замка. Так вот, ночью он видел на дороге карету.
– Чью?
– Не знает, но говорил, что она с каким-то чудным рогатым животным на дверцах.
– Единорог! – осенило Амалию.
– Наверное.
– Эмберы! Вот оно что…
В гостиной Амалию ждал Билли Холл, приплясывая от нетерпения.
– Миледи, я знаю, кто вчера был на дороге! У Эмберов заболели две лошади, и мистер Стивен так всполошился, что сам отправился ночью за ветеринаром.
– Он был в карете?
– Да, миледи!
– Очень хорошо. Вот тебе золотой, и держи язык за зубами. И не объедайся леденцами, не то живот заболит!
– Все понял, миледи!
– Франсуа, – объявила Амалия, возвратившись к повару, – мне нужен кусок несвежего мяса.
– Дичь, миледи? Вы любите ее подпорченной?
– Нет. Это для Зигзага.
– Для собаки? Но он не будет есть тухлятину!
– Франсуа, ответь: у тебя есть кусок такого мяса или нет? Если нет, делай что хочешь, но достань мне его!
Вечером Арчи вызвал нотариуса и составил завещание в пользу Амалии. Также он проверил пистолеты и уложил их в саквояж.
В пять часов принесли чай. Амалия была рассеянна и то и дело поглядывала в окно, за которым снова лил дождь.
Арчи допил чашку и ощутил, что его клонит ко сну. Он поцеловал Амалию, ушел к себе и лег, велев Роджерсу разбудить себя на рассвете.
Около шести часов хозяин «Веселого кабана», где остановился великий князь, услышал наверху какой-то стук, но не обратил на него внимания, решив, что это просто ветка хлещет по стеклу. Еще через десять минут двое неизвестных подозрительного вида выволокли с черного хода какой-то продолговатый сверток, запакованный в одеяло, и погрузили его в карету, после чего один из злоумышленников вскочил на козлы, второй сел в экипаж, и тот во весь дух помчался к Олдкаслу.
Арчи приоткрыл глаза.
Было еще довольно темно, и он сообразил, что проснулся слишком рано, а стало быть, можно подремать еще пару часов. Он зевнул и неожиданно насторожился.
Вокруг царила необычная тишина. Когда он ложился в спальне, он смутно помнил тиканье часов, стук дождя по стеклам, шум, который где-то в дальнем углу производила назойливая мышь, грызущая доску. Сейчас ничего этого не было.
Арчи поднял голову с подушки и попытался протереть глаза, но с ужасом обнаружил, что не может этого сделать. Во-первых, потому, что он был опутан веревками, и, во-вторых, потому, что не мог пошевельнуть рукой. Обе причины были тесно связаны между собой.
Единственный фонарь, поставленный в нишу стены, давал слабый, бледный свет, и по тому, что Арчи смог разглядеть в его лучах, он сразу же понял, что находится не у себя в спальне, а где-то в совершенно другом месте.
Холодный пот выступил у него на всем теле.
– Эй! Роджерс! Сюда, ко мне! Кто-нибудь!
Поняв, что никто не явится на его зов, Арчи попробовал разорвать путы, но узлы были затянуты так искусно, что даже ему это не удалось. Герцог попытался сесть, что получилось у него не сразу, и стал вертеть головой во все стороны, чтобы понять, где же он, черт возьми, находится.
Кто-то положил на полу несколько матрацев, взбил самые мягкие подушки и перенес его сюда, после чего накрыл одеялом из спальни. Интересно, как это вообще сумели сделать, не разбудив его?
Тут Арчи вспомнил, как после вчерашнего чая его сразу же потянуло в постель, и понял, что кто-то подлил ему снотворного. После этого открытия помещение, в котором находился герцог, огласилось такими ругательствами, что если где-то поблизости и водились мыши, то они тут же разбежались в ужасе. Даже свет фонаря, и тот затрепетал и приобрел красноватый оттенок – очевидно, от стыда.
Приподнявшись, Арчи увидел впереди, за железной решеткой, узкий проход, по обеим сторонам которого высились какие-то странные штабели, отливавшие матовым блеском. Не без труда Арчи все же сообразил, что это разложенные по специальным хранилищам бутылки и что, стало быть, он находится в винном погребе собственного замка. Говорили, что когда-то тут было подземелье, куда Олдкаслы любили сажать своих врагов, и в память о тех героических временах сохранилось несколько таких обнесенных решетками клетушек, запирающихся на замок.
Поняв, что он стал пленником хитроумия собственных предков, Арчи застонал и поник головой.
В это мгновение его ухо уловило какой-то слабый звук – не то свист, не то стон.
– Эй! – завопил Арчи. – Есть тут кто-нибудь?
Свист оборвался, но тотчас же сменился храпом такой силы, что бедному Арчи на мгновение показалось, будто у него лопаются барабанные перепонки. Он обернулся и только тут заметил, что его клетушка примыкает к соседней, причем их разделяет только железная решетка.
В соседней клетушке спал человек.
– Проснитесь! – завопил Арчи. – Вставайте!
Человек всхрапнул, приоткрыл небесно- голубой глаз, затем второй, точно такого же окраса, и Арчи с удивлением узнал в их обладателе великого князя Владимира Львовича.
– Черт возьми, – произнес великий князь с непритворным изумлением, – куда это я попал?Глава 30, в которой Франсуа вспоминает уроки истории
С самого начала Франсуа без обиняков заявил Амалии:
– Мадам, это плохой план!
– Да пойми же, Франсуа, – терпеливо сказала Амалия, – я не могу допустить, чтобы Арчи убили. И
