надписи, что с одного конца пищеварительного тракта ее совать можно, а с другого нельзя?!
Один мой знакомый зашел в аптеку за лекарством. И пока ждал — услышал такой вот диалог между покупателем и аптекаршей: — У вас презервативы есть? — Есть… разные… — А какие именно? — Да всякие: пахнущие, ребристые, с пупырышками и даже со вкусом… — Как это 'со вкусом'? — У них вкус малины, клубники, шоколада… Покупатель, немного подумав, протягивает ей 10 тысяч: — Дайте парочку вкусовых… — Каких именно? — На ваш вкус…
Ехали на 23-м трамвае от МАИ к «Соколу». Сидим во втором вагоне сцепки. Июнь, полдень, жарко, трамвай почти пустой. В заднюю дверь забираются два подвыпивших мужичка. Не без труда достают талоны и собираются компостировать. До компостера рукой подать, но мужичок с талонами никак не может преодолеть это расстояние: трамваи набирает скорость, и его все время тянет назад, тем более, что он хороший. Наконец, он делает решительное усилие по перемещению центра тяжести вперед, и делает шаг к компостеру. В этот момент трамвай тормозит, и мужика толкает вперед. Он не то чтобы падает, но и устоять тоже не может, и начинает брести вперед по вагону, цепляясь за поручень и безуспешно пытаясь остановиться. Его друган, видя, что он уже почти в голове вагона, кричит ему: — Сереж, скажи, чтоб не дергал! Сереж все так же по инерции добредает до передних дверей и заглядывает в кабину. Оборачивается и полным добродушного изумления голосом объявляет: — Вань, а его тут не-е-ет!..
Такая вот приключилась история у нас в институте (Львовский Политехнический). Пришел я как-то на семинар по философии (по-моему) и встретил там своего брата (мы учились в одной группе, но не виделись где-то с месяц). Сидим на задней парте, болтаем, никого не трогаем. Строгий препод мрачно смотрит на аудиторию и говорит: — Ну что, с кого начнем? Пожалуй, я начну с Лены З. Тут мой братец добавил 'тихим шепотом': — Да, у нас почти все с нее начали… Я хохотал так, что меня выставили с семинара…
Почему-то большинство смешных историй происходит или со студентами или вокруг них. Общежитие физфака Дальневосточного университета. (Пояснение для жителей центра — г. Владивосток). Утро 8 ноября. (Пояснение для молодежи: 7 ноября — сов. праздник, повод для одной из самых глобальных пьянок, а 8-е — рабочий день). 8 часов утра, обстановка в пояснениях не нуждается — кто представляет, тот представит, а так — это неописуемо. По длинному коридору, куда выходят двери комнат, движется декан, пришедший с комиссией (как будто непонятно, почему никого на занятиях нет!). Примерно посреди коридора в позе морской звезды лежит спящий студент — правда, в коридоре только верхняя часть туловища, нижняя — в комнате, но проходить неудобно. Декан останавливается и с брезгливым выражением пошевеливает студента носком ботинка. Студент просыпается, фокусирует мутный взгляд на ботинке, потом на ноге, выше, выше — на лице, узнает… И пытается уютно свернуться калачиком, недовольно ворча: — Блядь… Декан… И приснится же такое… (Пояснение для сердобольных: декан — это отдельная тема для разговора — он с каменным лицом перешагнул (!), да и вообще весь визит обошелся без репрессий.)
Подходим мы несколько дней назад с другом к ларьку СОЮЗПЕЧАТЬ (в которых теперь кучу всякого барахла продают). Он решил купить (по приколу) такой шарик на резинке, за которую дергаешь, а он так весело летает. Ну, как называется эта байда, мы не знаем, и он говорит продавщице: — Дайте мне эту феньку (указывая на шарик). — Чего вам, молодой человек??!? — Феньку вон ту!!! Купил. На следующий день идем мимо того киоска, а у шарика ценник с подписью «ФЕНЬКА».
(Из реального разговора) Звонок из одной Московской организации в Новосибирскую: — Пожалуйста, через два часа перешлите такой-то файл по электронной почте! — А через два часа — это по вашему или по нашему времени?
Реальная история. В начале июля 1987 года я призвался в армию. Сидим на Угрешке в Москве и числа 6-ого июля за нами приехал сержант. Все те, кто пошли в железнодорожные воиска, собрались в одной комнате с ним, и он начал перекличку, задавая одни и те же 4 вопроса каждому. Сержант: — Иванов Новобранец: — Я — Кто ты по национальности? — Русский — Являешься ли членом ВЛКСМ? — Да — Есть ли учетная карточка? — Есть И вот так каждому, уже сокращая вопросы: — Петров — Я — Национальность? — Русский — Член ВЛКСМ? — Член — Карточка есть? — Есть И вот один чувак, услышав свою фамилию, не дожидаясь дальнейших вопросов, выпалил ему все ответы без пауз между последним и предпоследним ответом. — Сидоров — Русский. Член есть
Реклама в Киевской газете 'СТОличная газета': 'Посетив нас однажды, Вы станете нашим клиентом навсегда'. Стоматологический центр.
Другая история из студенчeской жизни. 'Третий трудовой семестр' (терминология середины восьмидесятых), а по-русски — выезд университета в колхоз, где мы работали на консервном заводе. Народ всеми правдами и непрадами пытается отлынить от работы, вплоть до «самострела» всякими старыми дедовскими средствами с поносом и температурой. Освобождение от работы давала медсестра студенческого лагеря (житель того же села), которая только и умела, что мерять температуру. В помощь ей, а также для прохождения практики, прислали двух студенток старших курсов мединститута, которым не давалось право выписывать самим освобождения, но, поскольку та медсестра и писать-то тольком не умела, они заполняли бланки истории болезни. В этом и было наше спасение: слегка загулять с медицинскими студентками на всю ночь, а с утра явиться вместе с ними к ним в медпункт, где в присутствии официальной медсестры они выписывали тебе якобы рецепт, а на самом деле там было написано, что такой-то освобожден от работы в связи… и дальше невоспроизводимое название на латыни, которое ессно никто прочесть не в состоянии. Потом мы эту бумагу несем в контору завода и пару дней «болеем». Мы этим активно пользовались, да и медички были ничего себе, так что все шло гладко пару недель, за которые мы умудрились «проболеть» дней 8. Кончилось все плохо: однажды ночью в разгар веселья у студенток- медичек в комнате в дверь вваливаются два местных мента и уводят их для дознания. Народ в панике, в чем дело? Выясняется, что выписав тучу таких справок своим приятелям, они несколько утомились от рутинных названий и стали упражняться в разных редких болезнях. Когда их запас иссяк, или в силу постоянных недосыпаний, они стали выписывать справки типа 'Освобожднен от работы с такого-то по такое-то в связи с проникающим черепно-мозговым ранением' и т. д. Эти справки ессно никто не читал, но как-то раз они попались на глаза главному врачу местной больницы (куда их передавали через некоторое время) и с тем сделался кондратий от формулировок типа: 'освобожден от утренней смены в связи с ампутацией передних конечностей' или 'постельный режим в течение двух дней в связи с терминальной комой на фоне церебрального паралича, осложненного фиброзно-кавернозным туберкулезом'. Короче, был очень серьезный вдув. Но сейчас вспоминается с удовольствием…
Красочный плакат в магазине электроники: симпотная длинноногая баба сидит на копировальном аппарате и подпись 'Лучший способ размножения — XEROX!' (сам видел).
Эта история произошла в МГИЭТе. Идет защита лабораторной работы. Преподаватель открывает листок очередного студента, смотрит и спрашивает: — А графики где? Студент: — Ой, блядь, забыл! Преп мгновенно: — Ну а хули ты!
Реальный случай. Надо было по телефону заставить одну юзершу autoexec исправить. Залезла она в Norton, я говорю: найдите файл autoexec.bat. После минут десяти поиска она мне выдает: — А который нужен? — ? — А у меня их два. — ??? — Один слева, другой справа.
В общем, сидим мы в одной из питерских столовых, году этак в 1992. Не знаю где как, а в Питере вилки, ложки и прочую посуду кое-где давали под залог, где под паспорт, но чаще под деньги. Так вот, сидим значит, потчуемся. Заходит мужичок небольшого роста такой с четвертинкой. Подходит на раздачу и просит стакан, мол, по-человечески выпить, не из горла хлебать. Тетка на раздаче категорически отказывает, но не расстроился мужик. Пошел на мойку. — Валь, дай стакан-то на 5 минут, ты ж меня как облупленного знаешь, не убегу я с твоим стаканом, в одной парадной живем. Та ему в ответ: дескать, знаем мы вашу пьянь, стакан расколешь, а мне потом платить. Но мужик не расстроился, садится так спокойно за наш столик, очень вежливо спросив разрешения. Вынимает из пластмасового стакана, что в любой забегаловке на столах стоят, салфетки. Откупоривает заветную четвертинку, выливает ее в стакан, благо большой объем, вся вошла, родимая. — Ну мужики, за здравие, — это он к нам обратился. Хвать стакан, что такое, стакан-то к столу шурупчиком прихвачен, чтоб не сперли. Мужичонка посерел. — Да что же это делается такое, суки… Бегом на мойку. — Валька, давай ложку быстрее, дура, бл^$… Валька была, наверное, все-таки не дура и ложку не дала, малость сбив приступ агрессивности у соседа несколькими ударами мокрой тряпки и не менее крепкими выражениями. — А-а-а…., — предчувствуя катастрофу, стакан-то не герметичный стал и на столе уже появилось небольшое озерко национального русского напитка. — Мужики, — со слезой в голосе, обрашаясь к нам, — ну вы-то не дайте помереть с похмелюги.
