я выбрался на смонтированную внутри цилиндрической колонны винтовую лестницу, обвивавшую ещё один, самый-самый центральный стержень из бездислокационного металла, опять же, видимо, полый, потому что, поднимаясь, я обнаружил в его стенке такой же корабельный люк. Через некоторое время попался ещё один, и я, не удержавшись, открыл его и заглянул внутрь. В полом, но сверхпрочном, словно стебель бамбука, стержне скрывалась вертикальная металлическая «лестница в небо», предназначавшаяся, наверное, для истинных любителей приключений и романтиков. От люка к этой умопомрачительной стремянке вёл узкий металлический мостик, с прорезью у самых лестничных грядок, чтобы мог пролезать человек. Теперь я более или менее представлял устройство башни в поперечном сечении и вернулся на винтовую лестницу, чтобы продолжить путь наверх.
Когда-то в Университете я участвовал в соревнованиях по подъёму на верхние этажи небоскрёбов по лестничным маршам, и сейчас с удовольствием вспоминал молодость, а заодно проверял свою спортивную форму. Несколько минут накручивал я витки вокруг центрального стебля. Шагалось легко, ступени из тонкой просечной рифлёной стали совсем не скользили.
И тут я услышал шум вверху. Несколько пар ног, ничуть не таясь, спускались мне навстречу. Наученный горьким опытом, я подумал именно о ногах, не зная, кому, так сказать, они принадлежат: людям, человекоподобным или нелюдям. Не понимаю, почему я не услышал звуки шагов раньше? Они возникли сразу, будто группа людей (?), до этого затаившаяся на лестнице, вдруг заспешила вниз. Как назло, ни люка внутрь стебля, ни в коридор, выходивший на шестигранную площадку, не было видно: я находился как раз между двумя ярусами. И я решил: будь что будет и, достав «спиттлер», пошёл навстречу спускавшимся. Шум нарастал, я слышал дыхание по крайней мере четырех человек (?), что-то нехорошее почудилось мне в свистящих, очень глубоких вдохах и выдохах. Еще несколько ступенек — и мы увидели друг друга. Вернее, я увидел их.
Пятеро монстров, точно таких, как их описал Казимир, — в пиджачных парах, белоснежных сорочках, галстуках, чёрных туфлях, с безобразными носорожье-гиппопотамьими головами на человеческих телах и закрытыми глазами, — один за другим проследовали мимо, не удивившись, не задержавшись хотя бы на секунду, не обратив на меня внимания. Я вжался в стену, ноги мои сразу ослабели, мне сделалось дурно.
Звук удаляющихся шагов оборвался так же внезапно, как и появился. Отлепившись от стенки, я поплелся вперёд — и выше. После встреч — реальных или мнимых — с Ритой Холдмитайт и с монстрами я успокоился и почему-то был уверен, что, воспользуйся я лифтом — никто меня не остановит, не задержит, и что мои жалкие ухищрения остаться незамеченным просто смехотворны, нелепы и совсем не нужны. Лишь из упрямства продолжал я мучить свои ноги.
Чем объяснить явившиеся мне «видения»: тем ли, что я оказался посвящен в тайну проклятья Казимира Чаплински, близостью ли яйца со смертью Кэса Чея или… эффектами, проявляющимися при гигантских ускорениях сжатия Вселенной? Неужели это — следствие как раз ускорений сжатия?.. Начав выполнять, наверное, самое необычное задание, какое я когда-либо получал за время своей службы в Департаменте, я сразу оказался в странном, гротескном, ирреальном мире. Почти каждый эпизод, произошедший со мною, напоминал о нём.
«Понтиак», в топливный бак которого закачивают сахарный песок; пьющие виски фаллоусы в баре; тренировочный городок с сортиром и мёртвый лес на Паппетстринге; база дёртиков и Казимир с антилопой; бессмертный (!?) Кэс Чей; теперь вот эта башня…
Крупная надпись на круглой стене бросилась в глаза: «Внимание! Граница подкупольной зоны». Начиная отсюда, короткий отрезок башни проходил по открытому космосу, немного возвышаясь над куполом, чтобы насаженный на её вершину, как круглый набалдашник на трость, шар не пересекался с поверхностью купола.
Последний рывок — и я достиг цели. Лестница кончилась. Через служебный вход я вышел на самую верхнюю шестигранную площадку башни. Над полом выдавалась толстой таблеткой верхушка цилиндрической колонны. Я стоял внутри огромного полого шара, первого из образующих гирлянду. Он отличался от всех остальных тем, что помимо короткой перемычки, соединявшей шары, имел сочленение с чуть вдававшейся в него колонной башни. Огромные надписи предупреждали, кроме того, что граница искусственного тяготения проходит между первым и вторым шарами.
Меня интересовали горизонтальные площадки с крупногабаритными корпусами и кожухами, за которыми пряталось различное оборудование. Они располагались в плоскости осевого горизонтального сечения сферы. С помощью системы лифтов и ажурных переходов и лестниц я побывал на каждой из двух имевшихся внутри площадок, и тщательно их обследовал, так и не найдя искомого. Но не очень-то и расстроился, потому что первый шар имел специфические функции, и собственно гирлянда начиналась со второго.
Мне пришлось вспомнить навыки владения телом в невесомости, хотя конструкции транспортных систем, переходов и прочее облегчали задачу перемещения внутри сферы. Опять осмотрел я площадки и опять ничего не нашёл. Оборудования имелось множество, но ничего похожего па то, что я искал, не попадалось.
И в третьем шаре меня постигла неудача. Я уже начал подумывать о другой башне и, соответственно, о другой гирлянде, но в четвёртом шаре на правой, если смотреть в хвост гирлянды, площадке, обнаружил, наконец, контейнер с надписью «Собственность компании «Гарлэнд боллз лимитэд». Не колеблясь, достал электронный ключ, отобранный мною в «харвестере» у Крэйфиша, и отпер контейнер, а затем открыл его.
Догадка моя подтвердилась. Внутри покоилось яйцо, точно такое же, какое я видел в грузовом отсеке «харвестера». Я осмотрел и левую площадку четвёртого шара, но там контейнера не было.
Переехал на ходившем вдоль оси гирлянды лифте в пятый шар — и всё сначала. Опять на правой площадке знакомый уже контейнер и тоже — с «эгом» внутри.
Я не поленился слазать и в шестой шар. Все повторилось, один к одному. Дальше осматривать гирлянду не имело смысла: я был уверен, что в каждой полой сфере хранился один контейнер с яйцом, «эгом», «сингулой», — называй, как хочешь, не в этом суть. Не стоило проверять и вторую гирлянду. Весь этот осмотр, во время которого я не встретил ни одной живой души (!), проведя в гирлянде более двух часов, я совершил будто в полусне.
Вернувшись на верхнюю шестигранную площадку, я на секунду заколебался, выбирая, каким путем мне спуститься вниз. Ехать в лифте — слишком нагло, а спускаться по вертикальной лестнице — слишком экзотично, да и страшновато из-за огромной высоты.
Внезапно раздался звук движущегося пассажирского лифта, одного из нескольких, включая грузовые, ходившего вдоль оси гирлянды. Я стремглав нырнул в служебный вход и, добежав до конца коридора, ведшего на винтовую лестницу, задержался у люка.
Через несколько минут услышал у входа тяжелые шаги, сопровождавшиеся сопением, и, перешагнув комингс люка, перешёл на винтовую лестницу. Я полагал, что встречусь с еще одним, безразличным ко мне, монстром, но на всякий случай принял меры предосторожности, сделав несколько витков вниз. Вскоре услышал, как взвизгнули петли люка, потом сопение и кряхтение пролезающего через него человека (?), кажется, чрезмерно зажиревшего. Бесшумно дыша, я стоял со «спиттлером» наготове, предоставив сделать первый шаг неизвестному.
А он и не думал таиться и прятаться.
— Стой, паршивец! — услышал я хриплый фальцет. — Стой, кому говорят! — вниз по лестнице забухали шаги.
Я перемещался вниз, держа незнакомца на постоянной дистанции. Винтовая лестница имела преимущество перед простыми лестничными маршами: даже близко подпустив противника, можно было укрыться за крутым боком центрального стебля, не попадая в поле прямой видимости, не позволяя увидеть себя.
Преследователь время от времени грязно ругался, предлагая мне немедленно остановиться.
Лестница пересекла границу подкупольной зоны, башня проходила теперь внутри купола «Платинум сити». Я явно заигрался в эти кошки-мышки и был наказан за свое легкомыслие: вдруг ярчайшая вспышка озарила внутренность башни. Заболели, как от сварки, глаза; жар опалил меня. Он применил флэйминг, точно выдержав кодекс: мы уже находились в подкупольном пространстве. Я, как заяц с горы, покатился
