форму от этой пыли защитить? Пошли мы к Логвиненко, прапору-хозяйственнику с первого курса, просить Б/У Х/Б, бывшее в употреблении хлопчато-бумажное обмундирование, или по-просту старую солдатскую форму. Тот прапор только на первых курсах старшиной по хозчасти службу нёс, никуда из своей конуры, что в 'Пентагоне', не высовывался. Зато его весь Факультет знал, да и он многих помнил, так как все через его каптёрку прошли. Логвиненко нашу просьбу за просто так выполнил, потому что Коля на первом курсе его правой рукой был - бельевщиком, там постели да трусы перед прачечной собирал. Дал нам прапор два Х/Б, грязных, затёртых, рванных и без погон, зато идеально по размеру.
Ну мы шинели сверху одели, бляхи на ремнях и сапоги почистили, разве что за исключением неподшитых подворотничков, вид стал у нас был весьма патрульнобезопасный. Сели мы в трамвай N50 и покатили от Финбана до самой Ржевки. Долго ехать. По приезду ещё часа четыре пыль по складу гоняли, пока нас дежурный домой не погнал. Даже умыться не успели - чумазые как черти, и на Х/Б слой пыли. Мы решили, что шинели одевать не будем, чтобы не пачкать. Сели в трамвай на самые задние места. Время позднее, вероятность нарваться на патруля минимальная. Сложили мы шинелки под сиденьем, сидим тихо и от нечего делать себе руки синим фломастером разрисовываем. Под зековские мотивы - перстни, там солнце на фоне срубленных деревьев, всякие змеи, ножи, надписи блатные. А фломастеры по цвету - ну натуральная татуировка. Короче вид у нас стал как у уркаганов со стажем. Ещё и коротко подстрижены мы были.
Народу в трамвае немного, весь народ весьма солидный, в основном бабушки, правда на самых передних местах две молоденьких девчонки сидят - или ещё школа, или максимум первый курс. Тихонько сидят, видно боятся так поздно ехать. Вдруг вваливается какое-то подвыпившее гопное чмо. Тоже молодой, явно вот-вот в армию пойдёт. Оценил ситуацию и давай бабушкам хамить, до девчёнок приставать. Мы далеко, он нас не заметил. Ну кто на 'пятидесятке' ездил, тот знает по какой глухомани промышленных районов этот маршрут проходит. Ни у девчёнок, ни у бабулек и мысли нет, чтобы сойти. В трамвае хоть при свидетелях, какая ни есть защита. И хам это прекрасно знает и этим пользуется. Полез до девчёнок лапать, не так чтобы уж откровенное насилие, но смотриться гадко. Пора вмешиваться.
Коля встаёт, я за ним. Коля мне жестом показывает, молчи, мол, и следуй за мной. Подходим, где девицы сидят. Коля на гопника пальцы веером и скрипучим голосом медленно говорит, так это по-зековски, с придыханием: 'Ну что ты тут тццянешь, фраер? Ну что ты весь на понтах, как на шарнирах? Что ты фуфло распустил, как говнило? А ну нитки с автозака скинул! Если мы с тобой до первой пересылки в этом тамбуре дочалимся, то там с нами пойдешь, поучим тебя кукарекать. Ну ты понял, без двух минут петух?'
Гопника как подмелили. Я то просто дылда, а вот Коля ещё и атлет. Два таких зека на одну его бедную попочку! Подходит он к тамвайной двери, срывая ногти открывает в ней щель, едва достаточную, чтоб протиснуться наружу, и прыгает на ходу в ночь.
Тут мы всё возможное обаяние включили и культурно перед окружающими извиняемся. Мол извините, товарищи, за грубость и вульгарные слова, мол ситуация вынудила. Да только похоже никто нам так и не поверил. Даже девчёнки спасибо не сказали. Всю оставшуюся дорогу народ ехал насупившись и только в передней части трамвая, а мы в гордом одиночестве сидели сзади. Ну оно и понятно, держаться от зеков лучше подальше.
ПЕРВЫЙ ВЗВОД - ПЕРВЫЙ ПРЫГ
Наконец этот семстр пролетел и мы сдали летнюю сессию. Эх, обычно такая вольница после экзаменов накатывает, но не сейчас. Сейчас у нас по расписанию прыжковая подготовка. Дело в том что мы Первый Взвод. А первый взвод это группа подготовки врачей для ВДВ - воздушно-десантных войск. В этих войсках с самого момента их создания существует одно железное правило - прыгают все. От сопливого молодого солдата-свинаря на подсобке, до многозвёздного генерала, командующего этими самыми войсками - парашют на горб и с самолета в бездну гоп! Исключений не бывает. Точнее бывает, но нелегально и не так чтоб совершенно без прыжков. Нормальный десантник десантируется по нескольку раз в год, а тех кто не прыгает в ВДВ шибко не любят. Хотя если ты уже сед, лыс и многодетен, то прыгни в году пару раз, а остальные разы за тебя кто-нибудь постарется. Короче отдай свой офицерский червонец (тогда столько за каждый прыжок платили), а потом стой себе на площадке приземления и тыкай пальцем в небо с радостным воплем: 'О! Вон я полетел!'. Нам до такой ситуации по идее лет двадцать служить оставалось...
Итак положено нам уехать на полтора месяца в настоящую десантную часть, там выучить нехитрое парашютное дело, сигануть свой первый раз, ну а потом, кто как... Кто не из ссыкливых, то и по три раза за день полетать умудрялись. Правда по закону можно только два раза. Точнее можно сколько хочешь, но больше двух прыжков за день не платили. Это если легально. А если за дядю, то он и платит. Получается не просто вшивые курсантские два пятьдесят, а еще и полновесная офицерская десятка сверху. А то и пятнаха, если 'дядя' не жмот. Хоть и стрёмно чужой парашют на себя цеплять (пойми ты, как он его укладывал - видели мы, как асы купол в ранец ногами трамбуют), но всё равно прыжки мы полюбили - по нашим нищим меркам они были дельцем выгодным. Такими темпами на парашютиста-отличника можно было за неделю напрыгать. Положить в карман сотни полторы, а потом еще рисоваться хорошей цифрой на значке- парашютике... Вроде круто. Да только вся эта бравада возможна после грёбанного момента - первого прыжка! Вот уж по истине незабываемый миг...
Воеводой с нами едет добрый дядька Ридкобород. Фамилия такая у этого полковника с кафедры ОТП, оперативно-тактической подготовки или 'Тактики' по-нашему. У полкана значок на тысячу прыжков... Охренеть. Может брак заводской, ну там станок лишний нолик прилепил? Воевода классный, он уже лет десять, как с первым взводом по частям ездит. Курсантская молва его повадки разнесла - будет пить коньяк и прыгать столько раз, сколько самолёты летать будут. Запаску сам уложит, а основной купол заставит складывать курсанта - станет над душой и изготовится дать пинка, если что-то не понравится. Остальной дисциплиной ему заниматься особо некогда. Нас такой подход вполне устраивает.
Вот добрый дядька Ридкобород появляется перед строем:
- Ровня-а-асссь! Смирна-а-а! Поедем посредством автобусов. До вокзала. А там поедем посредством поезда. До Каунаса. А там поедем посредством машины 'Урал' со срезанной кабиной десантного образца. До Пренаи. Повторяю для дураков: Литовская ССР, Каунасская Дивизия ВДВ, учебный парашютно-десантный полк, дислоцированный в посёлке городского типа Пренаи. Задачу уяснили?
- Так точно, товщ полковник!!! - рявкают тридцать глоток.
Посредством, так посредством. Вобщем, поехали в общем вагоне. Ридкобород пол пути рассказывал всякие воздушно-десантные страшилки, в основном как парашюты не расскрываются, а мужественные воины-десантники с такой незадачей доблестно справляются в воздухе, приземляясь живыми и невредимыми, лишь слегка побледневшими, но готовыми к выполнению поставленной задачи в полном объёме. Нас такие рассказы почему-то никак не вдохновляли и нашего боевого духа не поднимали. По Ридкобороду же выходило, что вроде настоящему десантнику парашют вообще не нужен - при желании и соответствующем моральном настрое с самолета и без него можно прыгать, а потом уже в падении чего- нибудь такое этакое придумать. Но потом Ридкобород ушел в вагон-ресторан, наказав нам покушать выданный в дорогу сухой паёк, и мы вернулись к привычному делу - карточным играм, глазениям в окна и попиванием припрятанных спиртных напитков. За то, что вернувшийся с вагон-ресторана полковник чего-то там унюхает, мы не переживали - после вагон-ресторана даже если его голову засунуть в цистерну с медицинским спиртом, то тот скажет, что воняет всего лишь гуталином от начищенных сапог.
В Каунасе оказались рано утром. Встречают нас двое офицеров-десантников - майор и капитан. Майор был тыловиком того учебного полка, а капитан офицером ПДС - паршютно-десантной службы. Эта та самая зверская служба, что непосредственно к прыжкам готовит. Офицеры перед полковником вытянулись как молодые, но Ридкобород, хоть дядька и дюже военный, но добрый и демократичный. Нам он офицеров представил коротко: 'Сыны! Это ваша мама, а это вообще бог'. Так и стали эти офицеры для нас Мамой и Богом.
Мучения начались часа через два. С Кауноского вокзала до Пренаи в открытом кузове 'Урала' добрались за каких-то полчаса. Часть там стояла здоровая. Учили в той части сержантов-десантников,
