крупнокалиберного пулемета. Отдал я ее Студенту, так как с конкурсной работой на этот год было покончено, и сей хлам до следующего года мне был не нужен. У Коли завалялись старые очки, в которые по ошибке аптеки Академии засунули слишком сильные линзы. Еще Коля у нас на младших курсах числился бытовиком - внештатным бельевщиком и парикмахером, поэтому у него осталась здоровая алюминиевая расческа с надписью на острой ручке 'МО Военторг ц. 12 коп'. Студент нацепил Колины очки, засунул мелочевку на дно портфеля, сверху набил его 'научными' трудами, подхватил подмышку машинку и пулей вылетел из комнаты.
В субботу вечером мы пришли по указанному адресу. Звоним в лакированную дверь из мореного дуба. Кто-то долго и внимательно смотрит через глазок, наконец дверь распахивается. На пороге стоит сияющий Студент, из кухни пахнуло ароматом жаренного мяса. Похоже адресом не ошиблись, нас тут ждут. Входим. Ну обстановочка... сильная, в общем, обстановочка. Похоже на смесь Юсуповского Дворца (до пожара) с Эрмитажем (в миниатюре). Студент радушно приглашает пройти в залу. Садимся за стол черного дерева. Студент быстро накрывает стол 'импровизированной скатертью' - вынесенной из нашей общаги простыней от родной курсантской кровати. На простынь выставляются горячительные напитки, холодные закусочки (консервированная литровая 'Солянка с Пряностями' за 22 копейкии и маринованные развесные огурчики за 18 копеек килограмм), затем горячее (картошка в мундирах и здоровая сковородка жаркого из говядины с черносливом - его родной Крымский деликатесс).
Подождав минуты три, пока мы отойдем от увиденного и дерним по первой, Валера начинает рассказ с правил поведения: 'Курить только на кухне, обстановки руками не касаться, в шкафы не лазить, предметы с места на место не двигать. Где что стоит у меня все до миллиметра измерено и в эту тетрадку записано. Пожалуйста, уважайте труд товарища и без надобности бардак не устраивайте. А пока вы кушаете, я вам мою квартиросъемную историю расскажу:
Знач так, поехал я на дежурство в Обсервационный Роддом на проспекте Газа. Помните этот гадюшник, где одни зэчки, туберкулезницы и сифилитичные роженицы, а персонал на одну половину из грязно-белых халатов, а на другую из зеленых юбок МВД состоит? Это единственный роддом, где я на правах полноценного дежурного врача, а не сопляка-'крючкодержца', ошиваюсь. Делаю с тетками все, что сам посчитаю необходимым. Среди персонала - полное доверие и уважение, среди рожениц - вообще почет! Они меня больше своих штатных врачей любят, особенно зечки, за то что не хамлю, вежлив, помогаю как могу, да по-максимуму новокаина на их рванные письки не жалею. На дверях и окнах там решетки, а мне плевать - меня не тюрьма, а акушерство-гинекология интересуют. Заразность же контингента я просто игнорирую, при разумном соблюдении правил, конечно.
Так вот, поступает ко мне в дежурство роженица. Молодая зечка, всего восемнадцать лет, но уже с туберкулезом, заразная - ТБК-положительная, микобактериями так и сыплет, беременность за шесть месяцев, сильно избита сокамерницами. Плод мёртв, роды в ходу. Решаю не кесарить, а вытянуть естественным путем с лёгкой помощью окситоцина и поляризующей смеси. Чуть родовые пути подколол анестетиком, чтоб ору не много было, и давай-давай, родимая, работаем! Баба в сознании, плод мелкий, положение правильное, рожается без осложнений. Ну я с ней парой слов перекинуться успел. Истощение у нее. Говорю ей - я тебе, родная, кровопотерю припишу побольше, чем есть, а там можно и температурный лист слегка подправить. Полежишь у нас дней десять-пятнадцать, а повезет, то и двадцать-тридцать. За это время постарайся отожраться. Есть родственники в Ленинграде? Здесь хоть на тюрьму похоже, но не тюрьма - передач передают столько, сколько принесут. Давай, вспоминай телефон, я позвоню. На родные лица без свиданки из окошка полюбуешься.
Баба родила считай 'на сухую', без слезинки, а тут в рев. Есть у нее один родственник, дядя родной, и телефон его знает, да только уверена, что не придёт он к ней. Уж очень он большой пост занимает, да и к тому же постоянно по заграницам. Ладно, давай номер, мое дело маленькое - позвонить. Монетку-двушку на телефон-автомат не жалко. Я всегда звоню из автомата, звонки по 'лично-зечному' на Газа не приветствуются.
Позвонил. Трубку баба берет, судя по голосу, дама весьма интеллигентная. Объяснил ей ситуацию в двух словах, мол кто я такой и почему звоню. Реакции никакой. Я уже готов трубку повесить, как дама меня начинает просить провести ее к родильнице на свиданку. Я ей пытаюсь втолковать, что нет на то у меня власти - на обывательском языке я всего лишь практикант. Тогда баба давай всё и вся на чём свет стоит хаить - вот даже врача ее племяннице не дали, а обошлись безграмотным практикантом. Меня это задело, я ей грубо и говорю, мол кончай орать, лучше своей племяннице жиров побольше принеси. А насчет моей безграмотности - то вообще заткнись. Я лучший практикант в СССР - Ленинский Стипендиат по акушерству! Повесил трубку и поехал на Факультет спать.
Дня через два опять в 'Обсералку' для набора опыта подался. Смотрю зав. отделением, хохол Сан-Саныч Адерейко идёт. Хвать меня за халат и говорит, пошли быстро ко мне в кабинет. Ну думаю, проштрафился на чём-то. Зашли к нему в кабинет. Достает он две бутылки армянского коньяку 'Ахтамар', самого-самого старого и дорогого, и двести рублей двумя сотенными бумажками. Это нам, говорит. Как в песне - тебе половина и мне половина. Короче, шобы гомону не було, расскажу, шо було. Пришла бабёнка в лисьей шубёнке и заявила, шо ей свиданку с зечкой обещали. За услугу обещает гарно заплатыть. Ну дал я им на все про все минут пятнадцать. Захожу из палаты гнать - бачу, сидят обе в слезах, як ридна мамка с донькой обнимаются. Ну я эту семейную идиллию прервал, все, мол гражданочка, пожалуйте на выход. Доходим до дверей, она мне суе кулек с коньяком, та дви сотенных. На, доктор, половина ваша, а половина для того практиканта, что у моей племянницы роды принимал. И просила тебя еще раз ей позвонить, вроде номер ты знаешь. Вот усё, швидко пакуемо цу цикаву горилку, ховаем гроши, та й шоб ни одна душа! Короче, Валера, ты парень военный, це сам разумиешь.
Ну позвонил я ей. В гости позвала. Приехал на эту вот самую хату. Скрывать мне нечего, в форме приперся. Дама, Вероника Игоревна, возраста 'бальзаковского' не старенькая, не молодая. Давай за племянницу благодарить да всё про меня расспрашивать. На то, чтоб богатенькая стерва молодого кобелька снимала, не похоже. А чтоб у такой молодой тёщи дочь на выданье засиделась - по возрасту рановато. Вопросы обстоятельные задает, в голосе лести нет, в глазах похоти не видно. Я её за 'магарыч' поблагодарил, сразу сказал, что племяннице её многим помочь не смогу. Я в этом роддоме на птичьих правах - опыта набираюсь, поэтому максимум, чего смогу сделать, то тормознуть ее родственницу дополнительно дней на десять. Советую ей приносить побольше высококалорийных передач. Сам в душу не лезу, типа я будущий доктор, а кто и за что сидит - не мое дело. Дамочка это оценила.
Пробыл я у нее минут двадцать, чего время терять, извиняюсь и собираюсь уходить. Тут дамочка и спрашивает, а правда ли я Ленинский Стипендиат? Да в нормальных условиях я бы не врал, а тут уже сбрехано, чего зря извиняться. Ну, говорю, правда, поэтому и засиживаться у вас не могу - надо идти по завету дедушки Ленина забираться на чердак и учиться, учиться и учиться. А она не отпускает - давай опять вопросики подкидывать, мол где я живу, трудно ли в общаге учиться, не мешает ли шум? Я и говорю - мне всё мешает, но я человек серьезный и целеустремленный, поэтому мнё все по барабану. Если же меня достанут, то я или в читальный зал, или в парк всегда смыться могу. А она говорит, что бы я делал, если бы у меня была своя собственная очень маленькая квартирка - только кухня с балкончиком, туалет, ванная и прихожая? Что бы я делал... Да я бы был в раю! Лучших условий для ленинских стипендиатов не бывает. Тогда она вынесла раскладушку и сказала, что с завтрашнего утра я могу жить в этой прихожей.
Её муженёк официально числился замминистра горнодобывающей промышленности Монголии. А так как все министры-монголы не знают и таблицы умножения, то ее муженёк в одиночку обеспечивает 95% монгольского промышленного валового продукта. И живет он безвылазно в встолице Монголии, а ей, его преданной жене, необходимо к нему ехать, как декабристке на каторгу. Одна проблема - не на кого квартиру оставить. Нужен очень надежный сторож сроком на два года. Вот Ленинский Стипендиат Валерий Рябуха - очень подходящий кандидат.
На завтра Вероника Игоревна вызывает плотника, чтобы врезать замок в двери между прихожей и коридором, что ведет в остальные комнаты. После чего оставшаяся территория от двери до кухни, влкючая санузел, в полном распоряжении Валерия Владимировича. Копии ключей от входной двери и почты будут тоже завтра. Все комнатные цветы она вынесет на кухню, и дополнительной обязанностью будет их поливать. Квартира переводится в режим консервации, но платить стандартную коммунальную квартплату плюс за свет все равно надо. Возмещением расходов и оплатой труда сторожа будут его спокойные условия для учёбы. Телефон она тоже завтра отключит. Своим присутствием хозяйка не осложнит жизнь надолго - в
