— Сир, позвольте мне одной фразой обрисовать вам создавшуюся ситуацию.
— А получится ли одной фразой? Та, которую мне передали, мне так ничего и не объяснила. А проблема, как я понимаю, чрезвычайно серьезная?
— Да, и вы сейчас все поймете. В нашем секторе произошло нарушение причинно-следственных связей. Причем сначала это было единичное явление, на одной планете, в одной заурядной звездной системе, потом оно катастрофически быстро стало распространяться по всему сектору, и на сегодняшний день этим поражено около 36 процентов звездных систем сектора. Последствия, как вы понимаете, просто ужасные. Мы не успеваем реагировать, даже наших ресурсов не хватает, события нас опережают. Правда, существенную помощь оказывают соседние сектора, — он пожал плечами, — но и их ресурсы не бесконечны, тем более, что и они понимают, что от этой напасти и они не застрахованы.
— Не может быть это явление естественного порядка? Скажем, нарушение каких-либо временных или пространственных характеристик?
— Нет, сир, — он сокрушенно покачал головой, — мы исследовали этот вопрос всеми своими силами, а их у нас предостаточно, и пришли к выводу, что это явление носит искусственный характер.
— Вторжение извне? — предположил я.
— Не исключено, — кивнул тот. — Но свидетельств этому нет. Мы ничего толком не можем установить. И это при наших-то возможностях, — он с досадой повел плечами.
— Не расстраивайтесь, господин Ван Хорн, если вас это хоть немного успокоит, могу сказать, что и мы ни с чем подобным никогда прежде не сталкивались. Так что будем решать эту проблему вместе. И сил у нас хватит, будьте уверенны. — Впрочем, я пока не имел никакого представления, как браться за решение этой проблемы, поэтому продолжил свои расспросы, — а как конкретно это все проявляется? Мы уже немного видели по прибытии сюда, но хотелось бы поподробнее.
Наблюдающий ответил, поднимаясь с кресла:
— Сир Крис, мы уже прибыли в мою резиденцию, там я вам покажу исчерпывающий материал, а пока прошу, — и он сделал приглашающий жест рукой к отворяющейся двери.
Мы с Лео сошли вслед за ним по трапу и оказались перед огромным, похожим на дворец, сооружением. Все вокруг напоминало улицы большого, но несколько пустынного города. Катер, беззвучно поднявшись, исчез в огромном округлом бесконечном коридоре. Мы остались одни в сопровождении немногочисленного эскорта.
— Ого, вот это размах у вас тут, — в восхищении протянул я.
— А что вы хотите, сир, — Ван Хорн, быстро провел рукой по каким-то светящимся символам, дверь открылась, — это база для целого сектора, и всяких служб здесь у нас хватает. Прошу вас.
Эскорт остался снаружи, а мы втроем вошли в помещение, и на деле оказавшееся роскошным дворцом со всевозможными чудесами современных технологий. Удобно расположившись на мягких сиденьях и попивая странного вкуса искрящийся напиток, мы продолжили беседу. Я высказал одну явно напрашивающуюся мысль:
— А где и когда вы впервые отметили это странное проявление?
— Да, конечно. Это первое, что нам пришло в голову. Вот, полюбуйтесь…
По неслышной команде в комнате прямо перед нами повисло изображение этой галактики, которое медленно приблизилось, распалось на отдельные звездные острова, созвездия и, наконец, перед нами возникла звездная система, состоящая из светила и пяти разных по размерам и удаленности планет.
— Вот это система Верника. Система как система, ничего необычного. Один обитаемый кислородный мир, кстати, под тем же именем, цивилизация достаточно развитая, чтобы перемещаться в рамках своей системы, в дальний космос пока не выходит. Именно отсюда и начал распространяться этот феномен. — Он немного помолчал, потом продолжил. — Сейчас уже даже трудно сказать, если там кто-то живой. Вот посмотрите, это запись сделанная несколько недель назад.
Перед нашими глазами возникли картины мира, уничтожившего сам себя.
Больше всего меня поразили картины бессмысленно разрушенных городов. Полные продуктов и товаров магазины были или странно пусты, или до неузнаваемости, варварски разгромлены. Бывшие прекрасными парки походили на неподчиняющиеся никакой логике картины абсурда. Прекрасное здесь повсюду соседствовало с ужасным, и от этого становилось еще страшнее. Да, это был настоящий театр абсурда, в котором все зрители были уже мертвы. Над всем здесь царила смерть. Страшная, непонятная, совершенно нелогичная. Как можно понять человека с улыбкой заталкивающего себе в рот груды камней или человека с деловым идиотским видом раз за разом пытающегося подняться по стене по несуществующей лестнице и каждый раз разбивающим себе лицо. Как можно понять военных, в упоении уничтожающих своих сограждан, солдат и самих себя. Перевернутый транспорт, упавшие и взорвавшиеся летательные аппараты.
Тлели многочисленные дымы. На всем видны были следы ужасающих пожаров.
Следы катастрофы видны были и среди природы. Жутко урчащий и отгрызающий себе лапу, похожий на нашего тигра, золотистого цвета зверь. Выбрасывающаяся из воды на берег и умирающая там морская живность, плавающие в воде полуразложившиеся трупы других животных. И так до бесконечности повторяющиеся бессмысленные картины ужаса погибшего мира.
Я был подавлен, Лео тоже.
Нарушил молчание Ван Хорн:
— То, что вы видели, еще цветочки. Видели бы вы то, что творится сейчас на более технологически развитых мирах. Беспричинное уничтожение всего и вся. — Он тяжело вздохнул, — мы не можем найти этому никакого объяснения. Что там воздействует на живое, с какой целью? Мы пытаемся спасти хоть кого- то. Весь космический флот нашей галактики пытается эвакуировать с близлежащих планет все живое, чтобы создать полосу пустых миров вокруг зоны катастрофы, но нас слишком мало и мы не имеем никакой гарантии, что «это» спокойно не пересечет эту полосу и также методично не примется за нас.
Я задал вопрос:
— Мы присутствовали при довольно странной посадке космического корабля. Что произошло с его пассажирами и пилотами?
— Это транспорт, зацепивший при полете зону поражения, — наблюдающий махнул рукой в сторону все еще плавающего посередине комнаты изображения, — некоторое время они будут находиться как бы не в себе, но потом это быстро пройдет. Такое уже несколько раз было.
— Я хотел бы с ними поговорить, это возможно?
— Да, но может быть лучше немного подождать, пока они не придут в себя?
— Нет, господин наблюдающий, мне надо увидеть их сейчас, и именно в таком состоянии, потом это уже не будет иметь никакого смысла.
— Ну что же, — вздохнул тот, поднимаясь, — тогда летим в карантинную службу.
Карантинная служба представляла собой целый огромный комплекс различных структур, протянувшийся внутри базы на несколько десятков километров. От жилых и служебных помещений ее отделяла целая система сложных шлюзов и защит. Пока мы туда добирались, пришлось выдержать несколько десятков не совсем приятных процедур. Нам с Лео, честно говоря, это было ни к чему, но мы оба молчали, прекрасно понимая всю важность проведения таких мероприятий.
Очутившись, наконец, внутри, мы увидели огромную армию обслуживающего медицинского персонала, деловито снующую по коридорам в разных направлениях и напоминающую мне в своих белых стерильных комбинезонах с горбом респиратора на плечах первых космонавтов на Луне.
— Хорошо у вас здесь поставлено дело, — одобрительно обратился я к Ван Хорну, — основательно.
— Иначе, сир, просто нельзя. Правда, мы убедились, что воздействие не распространяется непосредственно от человека к человеку, заболеть можно, только попав в зараженную зону, но кто его знает, что будет завтра. Так что меры безопасности здесь максимальные, — потом, немного замявшись, посмотрел на Лео и неуверенно продолжил, — сир, меня предупреждали.., но… мне все-таки кажется, сир, что нам всем надо одеть защитную одежду.
— Нет, — спокойно ответил я, — для нас в этом нет такой необходимости, можете не беспокоиться. Но за заботу спасибо. А вот вы должны одеться обязательно.
Через непродолжительное время мы, сопровождаемые несколькими врачами, продолжили путь
