вглубь и быстро достигли места содержания новоприбывших. Меня в первую очередь интересовали пилоты. Их поместили отдельно от пассажиров.
Когда я зашел к ним в палату, то меня в первую очередь поразили глаза этих пятерых человек. Странно расширенные, горящие лихорадочным блеском, но вместе с тем глядящие совершенно осмысленно и разумно. Глаза людей, подхвативших лихорадку, но остающихся в твердой памяти и способных на нормальные человеческие поступки. Правда, в них иногда проскальзывало что-то мне непонятное, какая-то тень, и в эти мгновения люди эти превращались в механические манекены, необдуманно совершающие странные поступки. Мгновение — и все опять становилось на свои места, и передо мною были опять обыкновенный усталые и измученные борьбой с невидимым врагом люди. Но в эти страшные мгновения действия их были устрашающе нелепы и опасны.
Каждый из них был прикован к своему ложу прочными невидимыми путами.
— Долго ли будет длиться их болезнь? — поинтересовался я у Ван Хорна.
Тот пожал плечами:
— Все зависит от того, насколько глубоко они залетели в пораженную зону.
— А все-таки сколько? Можно проследить полет их корабля, и зная границу распространения зоны…
Ван Хорн перебил меня:
— Сир, границы зоны все время меняются. Они расширяются, но не равномерно, а рывками. Мы до сих пор не можем уловить закономерность их распространения, никто точно ничего не может сказать.
— Хорошо, — сдался я, — тогда хотя бы приблизительно, сколько? Вы ведь такое уже видели не раз, что можете сказать лично вы?
Наблюдающий задумался, потом ответил:
— Думаю, что от недели до месяца. Но это очень неточно.
Я обратился к Лео:
— Ты что скажешь?
— А что тут говорить, надо лететь на эту, как ее, Вернику. Там и посмотрим.
— Согласен. Но сначала на пару дней задержимся здесь, надо как следует вникнуть во все это. Мне кажется, что наскоком эту проблему не решить, посмотрим, что они за все это время накопали. А потом и отправимся.
И я опять обратился к Ван Хорну:
— Мы бы хотели ознакомиться со всем имеющимся в вашем распоряжении материалом. Все, абсолютно все, с самого начала и до сегодняшнего момента. Где мы можем получить все данные?
— Сир, все есть в нашей базе данных. Там собран колоссальный объем информации, дай бог, сир, чтобы вам это помогло, — он покачал головой, — мы не смогли ничего там найти.
— Ничего, ничего, — попытался успокоить я наблюдающего, — мы еще не с таким встречались, если какое-то воздействие существует, а это бесспорно, то мы его обнаружим. А потом и поможем с ним справиться. Это я вам обещаю.
— Эх, сир, будем надеяться. Прошу вас.
И мы отправились в центр.
НЕ ОСТАВЛЯЮЩИЙ ЖИЗНИ. РАЗРАБОТКА
Как и предвидел управляющий, мы ничего толком не обнаружили. Просто необъятное скопление статистического материала, без всяких заметных закономерностей. Нигде, ничего! Чем-то мне это напомнило наши поиски Звездной Паутины.
А между тем, проблема была, да еще какая проблема!
Я был разочарован. Столько материала, а ничего конкретного сказать нельзя. Как будто не могучие объединенные силы целого звездного сектора были брошены в бой, а какие-то жалкие потуги одной нации, одного несчастного мира.
— Лео, ничего мы здесь так и не узнаем, надо быстро двигать в эту систему и там смотреть. Может быть, что-то обнаружим, что нам подскажет, с чем или с кем мы имеем дело.
— Так в чем же дело? Отправляемся.
— Нет, так сразу нельзя. Надо предупредить Ван Хорна, что мы на некоторое время отбываем для решения этой проблемы.
— Скажем куда?
Я задумался.
— Нет, я думаю, не стоит.
— Почему? — поинтересовался Лео.
— Сам не знаю, но почему-то мне не хочется никому рассказывать, куда мы направляемся. Будут лезть, предлагать помощь, мешать. Нет, не хочу. Просто скажем ему, что мы занимаемся решением этого вопроса.
Мы нашли наблюдающего в его кабинете, он кому-то давал указания через сложную систему связи и параллельно через другое странное оборудование занимался размещением новоприбывших.
— Господин управляющий, — обратился я к нему, — мы с моим помощником на некоторое время отбываем. Для решения вашей проблемы у нас недостаточное количество материала. Несмотря на его огромное количество в вашей базе, практически весь он оказался бесполезным для нас. Да, очень много всего, но не хватает самого главного. — Я поспешил опередить открывшего было рот Ван Хорна, — и здесь нет вашей вины, проблема чрезвычайно сложная и непонятная. Ясно, что есть воздействие извне, но откуда оно идет и где его первоисточник, установить, пользуясь вашей базой, невозможно. Поэтому мы проведем некоторое обследование на месте.
— В чем оно будет выражаться, — только и спросил наблюдающий, устало откинувшись в кресле.
— В чем будет выражаться? — переспросил я, — да так, немного побродим по вашему сектору, посмотрим, что и как, засунем свой любопытный нос во всякие дыры, а вдруг что-нибудь и учуем. У нас, а особенно у моего друга, — я с улыбкой кивнул на Лео, — очень чувствительный нос.
И заметив недоумение на лице наблюдающего, добавил:
— Это шутка, а сейчас извините нас, мы отбываем.
И мы исчезли.
И появились, но уже в системе Верники.
Как и говорил Ван Хорн, система, как система, ничего примечательного: желтая остывающая звезда, вокруг которой кружилось несколько планет. Мы уверенно направились к пятой от светила.
Я хотел немного осмотреться в системе в тайной надежде, что что-нибудь замечу, пропущенное другими исслелователями. Но, увы, ничего необычного, кроме двух небольших спутников у планеты, мы не заметили. Пришлось высаживаться на планету.
И только здесь я ощутил, что со времени той съемки, что показывал мне наблюдающий сектором, здесь прошли если не тысячелетия, то века точно! Это потрясало.
Планета была пуста, девственно пуста, если не считать пышной новой растительности и большого количества всякой примитивной живности. От огромных городов остались лишь заросшие буйной растительностью неприметные развалины. Я бы их и не заметил, если бы не знал что и где надо искать. И так везде. Нигде никого. Только птицы, рыбы и мелкая примитивная живность.
Мы расположились на теплом песке у огромного теплого моря. Хеос сразу же улетел куда-то, а мы с Лео с удовольствием сначала погрузились в теплую морскую водичку, а потом выползли и растянулись на мягком песке в тени какого-то раскидистого дерева.
— Что скажешь? — обратился я к своему другу.
— А что ты хочешь услышать? — в свою очередь поинтересовался он он.
— Ну, какие будут мысли, предложения. Что нам надо делать, как думаешь?
— Думать должен ты, а я тебе помогать.
