— Пока сам не знаю. Но найти надо и как можно быстрее. Думаю, что я смогу «это» учуять, что ли, почувствовать, когда оно будет рядом. А вот как это уничтожить…, — я задумался, потом продолжил, — впрочем, есть одна отличная идея. Хочу пригласить в гости одну нашу подружку. Мне почему-то кажется, что она с этим справится.
— Паутину! — Моментально догадался Лео.
— Да, точно.
— Но тогда ведь придется опять отправляться в этот, ее мир.
Я почувствовал его опасения и поспешил их развеять.
— Нет, Лео, не тревожься, я могу позвать ее и отсюда. Но пока для этого еще не пришло время, сначала этого непрошенного гостя надо найти. Направимся теперь в те миры, которые подверглись атаке в последнее время. Там след должен быть свежим, глядишь, я его и «учую». А сейчас пошли, попрощаемся с нашими помощниками, надо их поблагодарить за отличную работу, — и я направился к фоксам.
Надо ли говорить, как лисицы были расстроены таким поворотом дела, как им жутко хотелось отправиться со мной, об этом настойчиво просил меня Норум, но я не мог рисковать этими ребятами. Черт знает, какие фокусы могло еще выкинуть «это» при встрече. Надеюсь, что мои восторженные отзывы об их работе и обещание привлечь их к изучению этого объекта, при условии, что его удастся взять живым, помогли им пережить досаду расставания.
Прямо со спутника мы вернулись опять на базу, к гостеприимному наблюдающему.
Нас там с нетерпением ждали.
— Ну что, — буквально бросился к нам Ван Хорн, когда мы возникли на пороге его кабинета. Его даже не заинтересовала форма нашего внезапного появления, — есть успехи? Вы смогли что-нибудь установить? Что это такое?
Лицо его пошло пятнами волнения. Он забросал нас вопросами, но также быстро взял себя в руки.
— Ох, простите, сир, я не смог справится с нервами, еще раз простите. Прошу вас, — он повел рукой в сторону кресла, — и ради бога, рассказывайте, не томите. Есть ли успехи?
— Ну, если можно так сказать, — осторожно сказал я, усаживаясь в кресло и принимая гостеприимно протянутый бокал с искрящимся вином, — во-первых, мы установили, откуда «это» взялось, но мы по- прежнему не знаем, ни где оно обретается, ни что из себя представляет. — И заметив враз поскучневший взгляд Ван Хорна, я поспешил добавить, — а во-вторых, есть еще несколько положительных моментов! Я, как мне кажется, знаю, как уничтожить «это» и, есть надежда, что мы все-таки найдем эту тварь.
И я поделился с ним своими мыслями.
Ван Хорн немедленно воодушевился:
— Господи, неужели, наконец, мы справимся с этой заразой, — как мне показалось, на глазах наблюдающего появились слезы. Он заметил мой взгляд, — простите, сир, но этой напасти погибли миллиарды разумных существ в сотнях миров. За эти годы мы просто превратились в кучу трусливых, беспомощных идиотов. И это с нашей-то невообразимо сложной техникой и всей доступной нам технологией. Скажите, сир, что же это за напасть такая, что с ней невозможно сладить?
И я «успокоил» наблюдающего:
— Я и сам точно не знаю, что или кто это такое.
— Как же тогда вы собираетесь найти «это»? — в словах Ван Хорна я опять уловил сомнение. Впрочем, он и не пытался скрыть его.
Пришлось объяснять.
— Видите ли, господин Ван Хорн, я, как бы это точнее сказать, уловил и запомнил суть этого существа и если оно окажется поблизости, я моментально это почувствую. Для этого мы с моим другом отправимся в тот район космоса, который вы нам укажите, меня интересуют последние пораженные планеты в вашем секторе.
Наблюдающий вызвал пространственное изображение сектора и показал мне две звездные системы:
— Вот здесь и здесь, в этом районе, внезапно замолчало несколько миров. Они прекратили свои передачи один за другим. Это последние наши сведения, — и он развел руками.
— Что, вот так резко?
— Да нет, сначала несли какую-то ерунду, а потом замолчали навсегда. Посланные туда разведчики, к сожалению, не вернулись. Это явный признак, что там побывало «это», мы с такими симптомами уже не один раз встречались.
— Какая последняя планета, вы говорите?
— А вот она, — и Ван Хорн ткнул пальцем в небольшое тусклое пятнышко возле неяркой звездочки, — там, как вы видите, всего одна планетная система. Большой высокоразвитый технологический мир, — и он вызвал на экран картины этого мира. Они действительно были прекрасны.
Дальше я не захотел смотреть.
— Как называется этот мир?
— Каруна, сир, этот мир назывался Каруна.
НЕ ОСТАВЛЯЮЩИЙ ЖИЗНИ. КАРУНА — ФИНАЛ
Мы с Лео решили сходу не высаживаться на эту планету, а сделать небольшую рекогносцировку, и потому начали медленно приближаться к нему из далекого космоса.
Я по-прежнему не понимал, с чем или с кем мы имеем дело, а потому приходилось быть очень и очень осторожными.
Сначала эта планета появилась перед нами в виде небольшого теннисного мяча мутно желто- зеленого цвета. Мы вынырнули в заданной точке пространства, и я немедленно просканировал окружающее нас пространство — кругом было чисто.
— Ничего нет, Лео, прыгаем дальше?
Тот согласился.
Следующий прыжок увеличил размер планеты до размера небольшого воздушного шара. Цвета ее стали ярче, причем преобладать стал зеленый цвет. Вокруг — по-прежнему ничего.
Я поинтересовался у своего друга:
— Ну, что скажешь, будем прыгать дальше?
Лео некоторое время молчал, потом спросил:
— Ты уверен, что «это» все еще находится там?
— Нет, не уверен. Но и здесь его нет, так? А ближайшие к этой планете миры пока находятся в полном здравии. Значит, дружок, какой вывод напрашивается? — я поднял вверх палец, — правильно, оно или где-то рядом с нами в пространстве, или еще на этой планете. И ты знаешь, — я на мгновение прислушался к чему-то неведомому пока внутри себя, — что-то мне подсказывает, что оно еще там, на Каруне. И надо быть очень осторожными, чтобы оно не почуяло нас.
— Ты думаешь, что оно это может?
— А кто его знает. Я этого не исключаю. Возможности у этой дряни просто гигантские. И честно хочу тебе сказать, Лео, так страшно мне никогда еще не было. А потому я прямо сейчас вызову нашу подругу.
— Какую маленькую или большую? — заинтересовался мой друг.
— Большую, Лео, большую. Более того, я постараюсь попросить ее, чтобы она захватила с собой еще несколько подруг.
— Вот это да! — воодушевился Лео, — тогда мы, наверняка, справимся.
Я покачал головой:
— Не торопись, мой дорогой, не торопись Мы по-прежнему, точно не знаем, с чем имеем дело. И, по-правде говоря, эта неизвестность меня очень страшит. То, что я почуял там, на спутнике, на дне этой шахты, таило такую страшную угрозу, что у меня до сих пор волосы стоят дыбом, — я поежился, — черт,
