бы вынужденно, продолжая мечтать об авиации. На этой-то волне он и с Гагариным, тоже неравнодушным к небу человеком, подружился.
В один из осенних дней 1954 года, когда Гагарин был на тренировке в Детском парке, туда прибежал возбуждённый Виктор и объявил:
— Ребя, есть новость: в аэроклуб принимают с четвёртых курсов техникумов!
Проверить сенсацию было проще простого: аэроклуб находился в двух шагах от Детского парка.
Сразу после тренировки пошли туда — и получили подтверждение: да, четверокурсники могут записаться в аэроклуб на летное отделение, но требу-
ется разрешение от дирекции. Там возражать не стали, ведь Гагарин и его команда были сильными учащимися.
Всю зиму 1954-55 годов готовили в техникуме дипломные проекты, а в аэроклубе изучали при участии инструктора Егора Спиридоновича Сурикова материальную часть самолетов. Весной начали подготовку к парашютным прыжкам и полетам на самолете 'Як-18'.
'Я уже не помню, как мы взлетели, как По-2 очутился на заданной высоте. Только вижу, инструктор показывает рукой: вылезай, мол, на крыло. Ну, выбрался я кое-как из кабины, встал на плоскость и крепко уцепился обеими руками за бортик кабины. А на землю и взглянуть страшно: она где-то внизу, далеко- далеко… Жутковато… '
Так описал Гагарин свое самочувствие перед первым парашютным прыжком в книге 'Путь в космос'. Произошло это на рассвете 18 мая 1955 года. Пилот По-2 Егор Спиридонович и инструктор Мартьянов посадку совершали без 'индустрика': курсант Гагарин всё-таки сам отцепился от кабины и ринулся к земле.
Инструктор Мартьянов был доволен приземлением Гагарина. По его тренерским наметкам выходило: из 'светленького' может получиться летчик. И чтобы тверже убедиться, Мартьянов решил в тот же день снова 'вывезти' Юрия, ещё раз испытать в воздухе.
Теперь взлетели на спортивном самолете 'Як-18'. Пилот Мартьянов закладывал глубокие виражи, клал машину 'на крыло', вводил в пике, поднимал её свечой вверх и снова бросал к земле.
Никогда ещё 'индустрик' не испытывал ничего подобного. Его сильно болтало, но едва самолет вырывался на горизонталь, Гагарин начинал восторженно и пристально всматриваться в окружающее пространство, зорко разглядывал сухопутный шельф, как бы исследуя Землю, следил за приборами.
Гагарин ясно понял: Дмитрий Павлович испытывал его. Выдержит парень калейдоскоп страстей — фигур пилотажа, — будет летать, попросит пощады — не видать ему неба.
И Юрий не попросил пощады, хотя временами ему казалось, что 'Як' вот-вот потеряет управление и рухнет на землю. Он смотрел, как, прорезая облака, вибрируют концы крыльев, порой, казалось, слышал, как к рокоту двигателя примешивается скрежет ломающегося металла, но мотор уверенно ревел с новой силой, и самолет выделывал новую, ещё более тяжелую для него, пассажира, внеземную загогулину.
Успешно завершив учебную пилотскую программу аэроклуба, Гагарин одновременно подготовил и на 'отлично' защитил дипломный проект литейного технолога. В качестве мастера производственного обучения получил распределение на военный завод в Томск. Однако ехать в Сибирь молодой специалист Гагарин всё-таки раздумал. Он уже самостоятельно пилотировал самолёт 'Як-18'.
В конце октября 1955 года курсант Саратовского аэроклуба Юрий Гагарин получил назначение в ЧВАУЛ — Чкаловское военное авиационное училище лётчиков в Оренбурге. Саратовцы сохранили аэроклубовский 'ястребок'; уже много лет в краеведческом музее демонстрируются два 'яка': купленный в 1943 году для фронта пчеловодом Ферапонтом Головатым и тот, на котором в 1955 году поднялся в небо над Волгой будущий Первый космонавт.
А тем же летом 1955 года началось строительство вблизи Аральского моря в казахской полупустыне космодрома и населенного пункта…
Однажды, весенним утром 1961 года в деревне Смеловка, что в 40 километрах от Саратова, лесничиха Анна Акимовна Тахтарова, выглянув из окошка, обнаружила, что пятнистый телёночек, лично ею привязанный к колышку, сорвался и удрал, утащив за собой веревку и шпильку деревянную. Анна Акимовна разволновалась и, прихватив шестилетнюю внучку Риту, отправилась на поиски.
Удалившись километра на два от деревни, они вышли к оврагу, за которым начиналось поле и уже рокотали тракторы, занятые весновспашкой. Там-то и увидели бабушка и внучка сказку — не сказку, пришельца — не при-
шельца, но какого-то явно не местного человека, отбивавшегося от шелкового облака парашюта. Он был в высоких сапогах со шнуровкой, как бы в шелковом, тоже оранжевом костюме и белом, словно бы фаянсовом шлеме-шаре. Пришелец помахал рукой старой и малой жительницам Земли и прокричал, показывая пальцем на верхушку шлема, звонким, очень русским тенорком: — Товарищи, свой я, советский! Как бы позвонить по телефону?…
А вот впечатления офицера ПВО от личной встречи с Юрием Гагариным. Тёзка Героя, младший лейтенант Савченко Юрий, был после окончания Эн-гельсского военного училища стажёром в ракетном дивизионе неподалеку от села Подгорное и сопровождал Первого космонавта с места приземления до военного аэродрома за Энгельсом. Оттуда Гагарина транспортным самолетом по курсу над Волгой перебросили на такой же военный аэродром под Куйбышевом.
'Когда выехали из дивизиона, — рассказывал ракетчик Юрий Савченко, — взял с собой фотоаппарат 'Заря', однако Юрия Гагарина на месте приземления не фотографировал: слишком сильно было эмоциональное потрясение от приземлившегося пришельца, да и быстро все произошло — 'эвакуация' заняла всего несколько минут. В некоторых книгах публикуются снимки Гагарина якобы сразу после приземления, но там никто его не фотографировал'.
Первые фотографии были сделаны в ракетном дивизионе — фотографировал стажер Савченко и еще несколько человек.
Выставив охрану вокруг 'шарика' (пять-шесть солдат), ракетчики 'рванули' в дивизион в Подгорном. У домика, в котором располагались казарма и штаб, толпился народ. Гагарин был внутри, как раз звонил в Куйбышев (с Москвой из дивизиона связи не было) командиру дивизии ПВО, которого попросил передать Главкому ВВС, что задачу выполнил и чувствует себя хорошо.
'Не знаю, как действительно себя чувствовал Юрий Гагарин, — рассказывал Юрий Савченко, — но вел он себя не совсем адекватно. То был скованным, ушедшим в себя, то вдруг начинал без видимого повода громко и неудержимо смеяться. Видимо, всё никак не мог поверить, что вернулся живым и невредимым, что находится на Земле среди людей'.
Когда Гагарин вышел из штаба, его попросили сфотографироваться со всеми. Савченко тоже отснял пленку. Потом всю ночь печатал фотографии, которые до сих пор встречает в разных изданиях. На следующий день командир дивизиона майор Гассиев отправил комплект фотографий младшего лейтенанта- стажера Министру обороны Малиновскому, а уже 22 апреля от него пришел ответ с благодарностью.
При входе в Саратовский индустриальный техникум устроены окна-ниши. В одном окне поместили скульптурный портрет Юрия Гагарина из бронзы. В другом — афишу-рекламу Народного музея Колумба Вселенной.
Несмотря на потемнелость металла, Первый космонавт остаётся на нём превосходным молодым мужчиной славянской внешности: высокий лоб с ранними залысинами, широкий и короткий стремительный нос, волевые, азартные линии рта, крепкий подбородок неустрашимого бойца. Особенно удалась скульптору энергетика взгляда. Взор выражает страсть исследователя, профессионального психолога и первопроходца космического пространства. Это взгляд человека на свою колыбель — Землю.
АЛЕКСАНДР КАЗИНЦЕВ
