двадцать песо, и столько же своему камердинеру. Так что на провизию хватает, и на все, что нужно. И даже скапливается понемногу на случай срочной надобности.
Ветка вспомнила, что батюшка, заботливо переправивший сундуки с их гардеробом, денег не прислал. Непонятно! Почему? Или решил, что его дочку теперь должен содержать супруг? Ну, конечно. Ведь она явочным порядком прекратила службу. Следовательно, по всем правилам, на государственное жалование прав не имеет. А, как замужняя женщина, должна жить за счет средств супруга, или своих собственных. Но, как наследница престола, оберегается телохранителями. И камеристкой с камердинером. Хмм….
Но откуда Рик получает сорок песо в неделю? Для этих мест деньги немалые. Лучший из местных трактиров примерно столько может выручить за день. А четыре песо в месяц считается хорошим заработком для любого приказчика.
Не особо раздумывая, Ветка направилась в дровяной сарай. Рик крутил рукоятку ворота, а система полиспастов медленно поднимала тяжелый груз. Буквально по миллиметру ползла вверх громоздкая конструкция из массивных керамических блинов, нанизанных, на манер детской пирамидки, на железный стержень. Ниже располагалась наковальня причудливого вида. Прямо рядом с ней горело пламя, раздуваемое потоком воздуха из трубки. Под наковальней — высокое ведро с водой. Справа у стены тигель в горне, куда тоже подается воздух. Большой мех, нагруженный камнями, и маленький, с приводом от педали, соединены трубой.
Рик глянул на Ветку, сделал знак рукой, чтобы замерла — у них еще с детских игр этот жест согласован — и закрепил рукоять ворота длинной жердью, зацепив ее явно специально приготовленной загогулиной. Потом метнулся к горну. Там, зачерпнув немного расплава длинной ложкой, залил его в какой-то цилиндр. Этот цилиндр клещами поставил на наковальню прямо в пламя. А потом рванул на себя жердь.
Ворот принялся раскручиваться, но не с ускорением, а равномерно, как будто что-то его тормозило. Груз пополз вниз, надавил на цилиндр, и движение его замедлилось. В воде под наковальней негромко зашипело.
— Последняя прессовка. Как раз заканчиваю и в баньку. Ты уже освободилась? — Рик пережал пару кожаных шлангов, отчего воздух перестал раздувать пламя. Погасил горелку у наковальни и бросил в тигель несколько кусочков блестящего металла.
Этот слегка матовый сероватый блеск показался Ветке чем-то знакомым. Ну конечно. Месяц назад в клинике появились новые иглы для шприцев. Совершенно незнакомые. Чуть толще и короче обычных, но вполне удобные и хорошо стерилизующиеся. Так вот металл их острия блестел точно так же.
Сунув руку в тепловатую воду, она вытащила из-под наковальни горсть проволочек по полметра длиной. Их диаметр совпадал с диметром игл. По крайней мере, на глаз.
— Рик, а как ты внутри проволочки дырочку проковыриваешь?
— А она там сразу проковыряна.
Ветка глянула на торцы, но они оказались сплошными.
— Концы заплывают. Их потом отпиливают.
— Кто отпиливает?
— Здешний ювелир. Он с тонкой работой справляется лучше меня. И потом иглу надо заострить и припаять к хвостовику, который надевается на носик шприца. Я ему эти трубочки экструдирую, а он из них делает готовые иглы и продает.
— Экстру… что?
— Ну, выдавливаю расплавленный металл через кольцевое отверстие, чтобы сразу получилась трубочка. Тогда в ней не нужно ничего проковыривать.
— Надо же, как все просто! И как же раньше никто до такой простоты не докумекал? Слушай, радость моя, я ведь не малое дитя. И в технике маленько разбираюсь. Как тебе удалось сделать кольцевую фильеру в этом твердом материале. Кстати, что это?
— Платина. Достаточно тверда и очень тугоплавка. Вообще-то труднее было подобрать состав сплава для игл. И еще труднее оказалось научиться угадывать момент начала кристаллизации. Надавишь раньше — вылезет проволочка. Канал схлопывается, если металл не застыл. Надавишь позже — вообще ничего не вылезет.
Когда Рика спрашивают о вещах интересных, он очень здорово рассказывает. Так что в баньку они отправились только через час.
Глава 25. Командировка
Веткино обучение не ограничивалось хирургией. Вскоре ее перевели помогать лекарю, который занимался хворями. И снова работа без продыха. Приемы больных, назначения, процедуры. Потом ее еще заставили проделывать огромные работы в лаборатории по определению ядов и наркотиков. Потом началось изучение гипноза и иных методов воздействия на сознание. С крыш уже капало, под ногами хлюпало, снег осел и почернел, а учеба продолжалась, будто на износ.
Как-то, прикорнув на плече у Рика, она уже почти сквозь сон услышала его вопрос:
— Слушай, крошечная, как тебе сил на все это хватает?
— Интересно очень…
И уснула.
Утром Рик растолкал Ветку и сообщил:
— В Вальдинии вчера умерла королева Валента II. Трон опять пустует.
— Оттуда ты знаешь? — Ветка тупо уставилась на него. — Оттуда самый быстрый пакетбот раньше чем через две недели до нас не доберется. А сухим путем, если конной эстафетой, десять дней пути.
— По радио сообщили.
Рик провел ее в кладовую, где на столе был установлен длинный ящик. Зажег фитилек, закрыл дверцу, и предложил посмотреть в окошко в короткой стенке. Накинул ей на голову темный платок, чтобы не мешал посторонний свет. И Ветка увидела как там, в черной глубине, словно семафорный фонарь замерцал огонек. Чередование длинных и коротких вспышек легко складывалось в слова на родном фурском языке.
— …герцога Ольси подошли к стенам Гарпа. Король Дормидонт V выслал на выручку защитникам Гарпа два полка копейщиков и три эскадрона тяжелой кавалерии…
Долго колебалась, рассказать ли целителю про это изобретение своего благоверного. Решила погодить до вечера, а потом потолковать с Риком. Но день завершился вдали от дома. Только Ветка начала раскладывать инструменты для очередной плановой операции, ее вызвали в ординаторскую. Все еще держа стерильные руки на отлете, она ногой распахнула дверь.
— Сударыня, Вы способны передвигаться на лыжах? — Шеф-хирург смотрит строго.
— Километров десять за час пройду.
— Тогда собирайтесь. Брат вот этой девушки был придавлен упавшим деревом. Говорит, что везти его нельзя, и дороги туда нет никакой. Только на лыжах.
Девушка выглядела заурядно. Не мала, не велика. Одета опрятно и очень устала.
— Дайте ей маленькую чашку свежего чая. Соберусь скоро. Вот только где мне лыжи взять?
— Я принесла. — Голос низкий, хрипловатый, видимо долго бежала по все еще морозному, несмотря на робкую капель, воздуху.
— Отставить маленькую чашку. В кружку налейте, как следует. И меду пару ложек туда. Больших ложек. Столовых.
Сумку с медикаментами Ветка несла сама. А в плетеном из березовой коры ящике за спиной у провожатой ехали инструменты, перевязочные материалы и вообще все, что смогли предусмотреть на этот случай лекари, собирая студентку в путь. Вес получился изрядный, но девушка уверенно шла, и чтобы поспевать за ней, приходилось напрягаться. Около трех часов добирались они до места.
Ветка, хотя и рысила, высунув язык, старалась примечать вокруг. Кусты там, деревья, следы на снегу.
