номером в его экипаже работает мама. Собственно, других людей на ловце и не требуется.

В общем, насчет бабушек расспросить не удалось.

Утром Вольный Ветер повел Джека делать прививки. Забавно было идти за руку со зверьком. В поликлинике медсестра считала на компьютер данные с колечка. В кабинете ему сделали инъекцию, попросили не мочить, предупредили, что будет болеть голова и к вечеру поднимется температура.

На обратном пути зашли в магазин. Выбор товаров здесь оказался более чем скудным, все какое-то блеклое. Ни ярких этикеток, ни рекламных плакатов. Купил тетрадок, карандаш и ручку. Его кредитка сработала без проблем.

Разговаривать со зверем получалось неважно. Тот отлично понимал человеческую речь, но с произношением у него были серьезные проблемы. А если собеседник нормально выдает только согласие или отрицание, а остальное идет жестами, беседа быстро увядает.

Дома оказался только Гошка. Он гонял на компе старую знакомую бродилку, надоевшую Джеку еще год тому назад. Так что, устроился на террасе и принялся описывать свои приключения. На бумаге все получалось скучно, слова подбирались с трудом. Однако сделал над собой усилие и не вставал, пока не изложил всего, что видел и слышал. Потом его начало колбасить. Пришлось лечь в постель.

Утром его разбудили ни свет ни заря. Пора в дорогу. У пристани был пришвартован самолет на поплавках. В него и погрузились. И Джек, и Рони, и Гошка. И еще пятеро детишек разного возраста. Полет проходил на малой высоте, так что пейзаж менялся динамично, и смотреть в окно не наскучило. Через три часа, полюбовавшись на школьный комплекс, напоминавший старинный замок, раскинувшийся на живописных утесах, выбрались из кабины и потащились в гору.

До ворот было не близко, а чемодан и сумка одновременно были Джеку не под силу. Попутчики просунули в ручки палки и, распределив вес, помогли ему все это дотащить. Своего багажа у всех было немного. Ронин рюкзачок выглядел просто гигантом по сравнению со скромной поклажей остальных.

Глава 16. Школа

Под навесом привратного строения в кресле сидел пожилой господин в полотняном костюме. С ним все поздоровались. Попутчики оставили вещи Джека и ушли. Только Рони устроилась на скамье около старика, хлопком ладони предложив мальчику сесть рядом с ней.

— Я директор школы Петр Бодров. Вы новенькие у нас. Назовите свои имена и скажите, откуда прибыли и кем хотите стать.

— Рони Рябова с ранчо Пескаря. Хочу научиться чинить все. Утюги, моторы, рации.

— Джек Макдауэлл. Я не могу сказать откуда. Родился на Цалите, но моя семья постоянно переезжала. Здесь я, пожалуй, инопланетянин. Хочу стать журналистом.

— Вам, госпожа Рябова, будет нелегко. Профессор Грегсон не сможет выйти на работу в связи с безвременной кончиной. Не убереглась. В этом году, в период летнего тепла с юга мигрировало неожиданно много удавов. Ника была в составе охотничьей группы. Но встреча с питоном закончилась не в ее пользу.

Джек с удивлением увидел, как слезинка выкатилась из глаза старика. Тем не менее, тот продолжил.

— Кому-то надо преподавать барнотский, пока мне не удастся найти педагога. Прошу Вас оказать нам честь, и принять кафедру на время поисков.

— Но ведь мне не удастся сочетать учебу и преподавание. Я отстану от курса. Кстати, Вы не пытались связаться с Зоей Белкиной? Она, ведь когда-то вела этот курс.

— Пытался. Ваша седьмая бабушка вне доступа наших средств связи. Ее муж сообщил, что она отправилась «побродить». А, учитывая, что в тех местах сейчас властвует ежегодный муссон, надежды решить этот вопрос быстро, просто нет.

На Рони было больно смотреть. Она чуть не плакала. Это же просто ужас! Ребенок пришел учиться. И…

— С арифметикой, физикой и химией я тебе помогу. — Ну не может Джек видеть это страдание.

— Хорошо, профессор Бодров. Как я понимаю, занятия начнутся послезавтра. Надеюсь, для начальных курсов у Вас преподаватель найдется.

— Конечно. Деканы факультетов возьмут младшие группы.

— Буду готова. Но поселюсь со сверстниками.

— Как будет угодно, профессор Рябова. Жилье технарей легко найти по указателям. А Вам, милостивый государь, следует поселиться среди гуманитариев. За вещами возвращайтесь с товарищами, в одиночку надорветесь. Расписание занятий будет вывешено в залах факультетов завтра вечером, как раз съедутся все учащиеся.

Когда расставались около столба со стрелками указателя, увидели, что от ворот к корпусам расходится следующая группа учеников. А директор беседует с тремя новичками.

В спальне, куда привел Джека староста, оказалось две свободных койки. В гардеробной он без проблем подобрал форму своего размера, а в шкафах факультетского зала для занятий нашлись и учебники, и тетради. Просмотрев программу, понял, что учиться ему на пятом курсе по общеобразовательным предметам, а по специальности — на третьем.

Куратор факультета — Магнолия Штольц — согласилась с таким положением. И, отметив, что барнотский ему придется изучать с начинающими, ввела данные в компьютер.

Первые дни занятий слегка удивили. Он ожидал обычного наезда от местного «авторитета» и был начеку. Однако, в этой школе, похоже, отсутствовали группировки или тусовки по интересам. Или он чего-то не понял. До него здесь вообще никому не было никакого дела. Правда, если требовалась помощь — проблем не возникало.

Некоторые моменты в поведении учеников слегка напрягали своей непривычностью. Ребята и девчата, что постарше, нередко образовывали пару и жили вместе, занимая отдельную комнатку. Комментариев это не вызывало. А те, кто встречался нерегулярно, или только начинал отношения, пользовались для уединения процедурными — каморками, оборудованными столом, стулом, кушеткой и душевой кабинкой, которые запирались изнутри, и, главное, в жилых корпусах было этих процедурных намного больше, чем по одной. Так что, очередей туда не скапливалось.

Многие ученики носили оружие, а дробовик на плече учителя, так это вообще обязательно. Не в этом ли причина такого всеобщего миролюбия? Рони он не встречал. А вот разговор о ней услышал. Два старшекурсника с его факультета за обедом упомянули.

— Знаешь, представить не мог, что смогу начать формулировать связные выражения на этом свистючем барнотском. Эта малышка Рябова — просто сокровище какое-то. Ника, конечно, предмет знала, но так объяснить!

— Симбел с биофака тоже у нее заговорил, а его хотели вернуть в языковую группу предыдущего курса. И еще три тупаря из юриков. Тем вообще взрослость не светила.

— А первое впечатление помнишь? — Парни заржали.

— Простите, господа? — Джек понимает, что лезть в чужой разговор очень нехорошо, но любопытство взяло верх над осторожностью. — А каким было первое впечатление?

Парни переглянулись. На их месте в других школах ему бы нахамили. Но они снова загоготали.

— Представь! В класс к большим дядям приходит ребенок. Забирается на кафедру, рассаживает там кукол, расставляет мебель, посуду, и начинает нам про все это рассказывать. Кто что съел, кто, пардон, нагадил в штаны, и как его за это отругали. Мы от удивления теряемся, смотрим на этот балаган, и вдруг до нас доходит, что рассказ ведется на чистом барнотском.

— И начинается диалог. Девчонка ведет сюжет, а мы играм роли. Мне поначалу пришлось изображать суповую ложку. Бр-р. До сих пор вздрагиваю от прикосновения к горячей ухе. — На этот раз хохотал весь стол.

Джеку стало стыдно. Он ведь обещал помочь ребенку с цифирной премудростью. А разговор, тем временем, продолжился.

Вы читаете Колонизатор
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату