— Кто ты? — спросила Василиса.
— Елена Прекрасная, дочь настоящего князя Вязмеского! — расхохоталась она нам в лицо. — Будем знакомы! А теперь — вон отсюда в сад, вас там уже ждут!
Альтер-княжна хлопнула в ладоши. На наших глазах часть стены отъехала, открыв проход в сад. В саду, обнесенном фантастически крепкой стеной, перебрасывались молоньями и фаерболами Анабелла с отцом. Увидев нас, они прекратили свою тренировку. Я не успел и слова сказать, как князь-колдун Владимир вытянул руки перед собой, посылая магический импульс. Мои спутники застыли ледяными статуями. Анабелла медленно подошла ко мне и неожиданно ласково заговорила:
— Кощей свет Бессмертный велел тебя убить… Иван… но вчера я поняла: ты мне… нравишься. Останься со мной…
Я нахмурился. Она, чаруя меня своим стальным взором, прижалась ко мне, заглянув в глаза, продолжила:
— Согласись, лучше дожить свой век мужем лучшей Ведьмы Нью-Йорка, да еще и живым, чем быть тайным агентом захудалого царька, к тому же мертвым. Женись на мне, мы будем жить долго и счастливо, и… если Перстень Некроманта подсобит — то даже смерть не разлучит нас! Я уже испросила разрешения у отца, он согласен… я люблю тебя! Женись на мне!
На меня нахлынуло какое-то наваждение, внутренний голос шептал: 'Согласись! Согласись!' Я, едва передвигая полупарализованными от чар конечностями, обернулся на своих друзей, ища поддержки. Василиса сквозь корку льда глядела на меня умоляющим взором, непонятно, как еще не растопившим лед. Сердце заколотилось, в нем смешались многие чувства: тревога за друзей, страх за себя, магическая тяга к колдунье и искренняя — к… к друзьям, к работе, к родине, наконец!
— Я не могу! — взвыл я, чувствуя, как будто какая-то колдовская цепь, сковывавшая мое сознание, порвалась, с треском лопнула.
— Тогда тебе придется умереть! — нечеловеческим голосом рыкнула княжна.
— Бей его, доча! — поддержал князь.
Они разом всадили в мою сторону по разряду молнии. Пахнуло озоном, и я отскочил, каким-то чудом не попав под них. Тогда в меня полетело, как я его окрестил, заклятие Ледяной Стрелы, файербол и водяное копье. Потом — земляной голем, потом — стая хищных нетопырей, потом — какое-то некромантское заклятие… я чудом успевал уворачиваться. Все деревья в саду вскоре были сожжены.
Через несколько минут меня оттеснили к стене и приготовились добить… я с отчаянием бросил взгляд в сторону замороженных друзей. Волк скулил сквозь лед, Вася, не теряя времени даром, указала мне взглядом на торчащий из сумы красный пузырек. Я, поняв намек, поднырнул под руками у колдовской семейки и, достав пузырек, откупорил его. Вася глазами сделала знак: 'Выпей!' Я выпил. Внутренности обожгло, но зато теперь я почувствовал, что могу отвечать колдунам на их магические выпады тем же. Моему сознанию оставалось лишь одно: выбирать чары. И вот тут-то я возблагодарил себя за то, что не просиживал штаны за вырезанием по дереву, как Демьянко, а резался в компьютерные игры вроде 'Diablo' и 'Sacred: Князь Тьмы'. Ибо, похоже, сейчас именно с таким князем я и сражался. Хотя четко понимал, что до Кощея Владимиру далеко.
Однако действие зелья быстро кончилось, и меня снова оттеснили к стене. Я уже приготовился геройски умереть за друзей и Родину, как вдруг в небе послышался стрекочущий звук, и голос, усиленный громкоговорителем, возвестил:
— Агент Иван! Как слышите? Берите напарников, сейчас мы спустим вам лестницу!
Я поднял глаза наверх. Над нами вращал винтом допотопный лётный агрегат — геликоптер. Прямо мне на голову свалилась веревочная лестница, как только вертолет опустился достаточно низко. Колдуны испуганно отскочили. Я, пользуясь их замешательством, бросился к Волку и Василисе, быстро выхватил из сумы горелку и наспех растопил лед. Все в ледяных крошках, дрожащие от холода, друзья полезли вверх по лестнице; выждав немного, я полез вслед за ними. Геликоптер начал подниматься. Мы уже почти скрылись за облаками, когда Анабелла послала вслед свой прощальный привет нам: раскаленный до температуры плазмы, в лестницу прямо за моей спиной вонзился фаербол. Я принялся нервно поторапливать Волка и царевну: жить-то хочется. Подошвы уже обжигало, когда мы, наконец, доползли до кабины. Пришлось обрубить за собой лестницу, чтобы огонь не пробрался в салон.
Волк потеснился, места не хватало, и на оставшееся рядом с пилотом сиденье приземлился я, вопреки возмущенному ворчанию Премудрой усадив ее к себе на колени. Усевшись, я тут же обернулся к пилоту. И узнал в нем боярина Родиона Валерьевича Тараканова, с которым подружился в тереме царя Гороха. Родион Тараканов был достаточно молод для думского боярина в общепринятом представлении этого слова. Он был всего на шесть лет старше меня и выглядел достаточно модным парнем в спортивном костюме.
— Здорово, Родион! Где ты откопал эту колымагу? — поинтересовался я.
— Где-где, в музее авиации! — буркнул он сквозь шум винта; я запоздало додумался захлопнуть дверь.
— А как ты узнал, что мы в беде?
— Легко. Мне поручил царь спасти вас.
— А он откуда знает? — вытаращилась царевна, вцепившись в мою шею (из-за боязни летать, как пояснила она).
— Он… Его Величество после вашего телефонного разговора полез искать в Интернете информацию о Анабелле Владимировне и князе Владимире. И знаете, что обнаружил?
— Ну?
— Анабелла и Владимир — это Анна Белла де Люсьен и Вольдемар де Люсьен, граф и его дочь, которые десять лет назад эмигрировали в Тридевятое царство и прославились там как Король Молний и Нью-Йоркская Ведьма. А ведьм в Тридевятом оч-чень-таки уважают…
— Уважают?! — скривились мы втроем. Да что же это за царство такое, коли там ведьм почитают?!
— Да-да, уважают! Кино про них снимают… так вот, и эти двое нанялись на службу к Кощею. Так что хорошо, что я вас вовремя спас.
— Ну еще бы! — вполголоса сказал Серый Волк, усмехнувшись.
— Батюшка не знает, что я… ну, тут? — обеспокоенно поинтересовалась у Тараканова Василиса.
— Нет, — отмахнулся тот.
— Вот и хорошо. Не говорите ему.
Вдруг мы приземлились на дороге к Чертову лесу.
— Ну все, тут мне придется вас высадить, — огорченно вымолвил Родион Валерьевич. — Дальше везти не могу.
— Почему?
— Экологи прибьют. Я ж тут топливо расходую. Да и пора мне, царю отчеты предоставлять, дела государственные вести…
Он распахнул перед нами дверь. Мы взяли наши вещи, сошли. Вежливо попрощавшись с нами, Тараканов захлопнул дверь, и геликоптер, обдав нас волной воздуха, взмыл в небо.
Я еще какое-то время махал вертолету рукой, а потом мы в чистом поле устроили привал — сил куда- то идти не было никаких. Волк встряхнулся, освободился от остатков ледяной крошки — и ему хорошо, шуба-то при нем. А вот вымокшая до нитки Василиса вся дрожала и клацала зубами, как ходячий скелет. Я подумал и накинул на нее покрывало. Потом еще подумал и, так как часть Васиного личного снаряжения осталась в 'княжеском' саду, дал Василисе свою запасную рубаху, оказавшуюся ей до колен. Она, быстро сбегав в кусты и переодевшись, вернулась и зарылась с головой в спальник. Давно наступила ночь. Я снова подумал (прямо на меня не похоже — так много думать!) и тоже залез в свой спальник. Волк улегся между нами, согревая обоих, и так мы и заснули, измотанные за последние несколько суток.
Наутро, славу Богу, никаких приключений нас не ожидало, а ожидал вкусный завтрак, приготовленный Прекрасной, пока мы с Волком дрыхли без задних ног. Позавтракав, устроили совет. До Чертова леса оставалось около пяти километров; между нами и лесом лежала еще деревня и заброшенные торфяники. Вообще-то ни я, ни Василиса не хотели срезать путь по этой траектории; но Волк заявил:
