выбраться из круга цехового признания, он умудряется быть писателем и интеллектуальным, и популярным. Ему удается с разной степенью изящества покрывать собой оба пространства культурной борьбы. Он массовый писатель, но не в мягких обложках с аляповатыми картинками. Он шутит про эзотерику и философские построения, но не отталкивает контингент, значительно превышающий по численности целевую аудиторию подобного юмора.
Пелевин – своего рода проводник высокого в массы, коллективный психотерапевт, литературный Кашпировский. Той части российских граждан, которая посвящает свое время заботам нефтегазовой экономики, но по советской еще привычке страдает от каких-то интеллигентских комплексов, он позволяет чувствовать себя людьми, что называется, в теме.
Между двух огней выживают немногие, хотя с коммерческой точки зрения эта стратегия оказалась блистательной. Именно она позволяет Пелевину вот уже который год оставаться на пьедестале. Однако у нее есть свои очевидные минусы.
На страницах «Empire “V”» Пелевин придумывает мифологию, согласно которой разлитое в мире вампиров божество, мистическая сущность, своего рода Святой Дух – это язык. То есть в общем-то «логос», то самое иудейско-христианское «первоначальное» слово.
Но сам писатель не очень подходит на роль верховного жреца филологического культа.
Бог литературы не поцеловал его в коротко остриженную макушку.
«Ананасная вода для прекрасной дамы»
По красивой (и наверняка придуманной самим героем) легенде американский актер Пол Ньюмен, всякий раз выходя из дома, надвигал кепку на нос и смотрел в землю. Потому что, увидев его невероятные голубые глаза, многие женщины просто падали в обморок.
У каждого свой талант. Кто-то смущает девушек длинными ресницами, кто-то внушительным ростом, кто-то голосом. Есть люди, которым действительно неловко говорить в полную силу.
Из таких наделенных специфическим волшебным даром героев – Семен Левитан, главное действующее лицо повести «Операция Burning Bush» – одной из двух в первой части «Боги и механизмы» сборника «Ананасная вода для прекрасной дамы» (2010), названного почти-цитатой из Маяковского.
Семен Левитан – обладатель гласа божьего в ситуации отсутствия Бога. Качество, лишенное высшего субъекта. Почти как писатель в стране, не подлежащей воспитанию литературой. Диковинный зверек одесской породы. И то, что он попадает в обойму ФСБ, а затем, после череды злоключений, поступает в распоряжение Моссада, характеризует шансы талантливых индивидуумов в закрытой системе.
Роману «Empire “V”» (2006) был придан подзаголовок «Повесть о настоящем сверхчеловеке». Но с бо?льшим правом он подошел бы к истории про диктора, вещавшего из зуба Джорджа Буша, или про Савелия Скотенкова – героя второй повести первой части «Ананасной воды» «Зенитные кодексы Аль-Эфесби», который текстами сбивал американские самолеты. Поэт и царь, пусть чужой. Поэт и власть. Одно слово правды весь мир перевесит.
Все двухтысячные Пелевин провел под порочным обаянием российских спецслужб. Успех «Ананасной воды», маркирующей возвращение Пелевина в хорошую форму, связан не в последнюю очередь с сюжетным выходом на международную арену.
Были (и есть) кагэбэшники, сажавшие диссидентов и обустраивавшие свои дела за счет государства, а были шпионы-контрразведчики, участники Большой игры, настоящие рыцари плаща и кинжала. Столь же жестокие и беспринципные, но хотя бы во благо страны. Внешняя разведка симпатичнее внутренней. Никакой положительный кинообраз, созданный на деньги «конторы», никогда не сравнится со Штирлицем. Потому что враги другие.
Пелевин, отойдя чуть в сторону от обязательной диалогичности – хотя в «Операции Burning Bush», конечно же, присутствует связка учитель – ученик, куратор – новобранец, – погружает нас в мир приключений. Издательство «Детгиз». То, что ему всегда удавалось еще лучше, чем разговоры о Боге.
Структура сборника выглядит странно. Самая сильная вещь помещена в начало. Следующая по силе – за ней. Но вторая часть, «Механизмы и Боги», соскальзывает с чаши весов. «Созерцатель тени» – невеликая притча-метафора. «Тхаги» – вторичный по отношению к самому Пелевину анекдот на историческую тему. «Отель хороших воплощений» – виньетка об объективном и субъективном. Добивал страницы.
Особого внимания заслуживает история появления свежего рассказа «Тхаги» в журнале «Сноб» – беспрецедентный случай для позднего Пелевина. Подготовка публикации проходила в обстановке, более характерной для челночной дипломатии Генри Киссинджера. Договор согласовывали долго и мучительно, переделывали раз пять. Пелевинский агент и сам писатель вычеркивали целыми параграфами предложенные формулировки. Текст из соображений суперсекретности не дали читать даже корректору, и он вышел с диким количеством ошибок.
Главный итог: после относительно неудачных книг второй половины 2000-х Пелевин вернулся к своему прежнему уровню. Но ненадолго.
«S.N.U.F.F.»
В благословенной середине девяностых для соблазнения девушки с филфака иногда достаточно было с умным видом произнести: «Пруст – гений, но не пророк. – И, помолчав, добавить: – В отличие, скажем, от Джойса». При всем многообразии писательских стратегий главные среди них – эти две. Быть гением и быть пророком.
Описать полет бабочки после дождя так, как это до тебя не делал никто. Или оригинально объяснить, куда эта бабочка летит и куда вообще летят все бабочки.
За гениальность, то есть совершенство формы, читатель охотно простит банальность смысла. За пророческие озарения посмотрит сквозь пальцы на формальные огрехи.
Это оси абсцисс и ординат. Кому что дается.
Проблема вышедшего в декабре 2011-го нового – и последнего на текущий момент – пелевинского романа «S.N.U.F.F.» в том, что он не выполняет задачу, поставленную самим автором.
«S.N.U.F.F.» («Снаф») обозначен как «утопия». В далеком будущем на месте примерно России лежит Уркаина – земля относительно примитивных, грубых, низкоразвитых орков. Над Уркаиной-Орклендом завис офшар Бизантиума – эдакий метафорический Лондон, куда сбегают наворовавшие вдоволь орки и откуда на Уркаину обрушиваются и ракеты, и «либеративная пропаганда». В Бизантиуме к штыку приравняли перо: кинокамеры совмещены с ракетными установками, чтобы одновременно и снимать кровавые новости, и их же и создавать.
Ну и разные антиутопические подробности. Наверху лобби пожилых порноактеров, чтобы обеспечить себя работой, сдвинуло возраст согласия до 46 лет, а новым дворянством стали толкователи и извратители смыслов – говорливые телеведущие-«дискурсмонгеры». Внизу творят произвол «правозащитники» и помыкают орками царьки с говорящими именами вроде Рван Контекс или Рван Дюрекс.
Эта отсылка к витиеватому ругательному обращению «гандон штопаный» аукнулась, когда на телеобщении «с народом» премьер Путин уподобил белые ленточки оппозиции контрацептивам. На подобной пророческой особенности Пелевина заострил внимание критик Лев Данилкин[32], отметив, что это у писателя не в первый раз. В «Ананасной воде» (2010) солидные службисты хором затягивают «С чего начинается родина» – вскоре после выхода книги эту же песню Путин, сев за рояль, исполнил на благотворительном балу.
Однако таким совпадениям столько объяснений, что лучше все-таки не засчитывать их за пророчество. Пелевин грубовато пошутил про презервативы, Путин грубовато пошутил про презервативы – в одной стране росли.
В основании романа любовный треугольник: пилот-оператор Дамила Карпов, его «сура» Кая, то есть искусственная женщина высочайшего класса, и юный орк Грым, волей случая вытянутый наверх, в офшар.
Интрига – ревность к управляемой кукле, которой владелец лично выставляет в настройках «максимальную духовность» и «максимальное сучество». И эта интрига гораздо интереснее, чем картинки футуристической диктатуры из братьев Стругацких.
При этом в целом «S.N.U.F.F.» показательно вторичен по отношению к самому Пелевину. Разговоры о субъективном и объективном, как в «Чапаеве». Хитрости цифровой обработки кадра и манипулирование реальностью, как в «Generation “П”» (которое, как и кинофильм «Матрица», идет по стопам статьи
