Здесь – дзяпик. Дзяпик, не дзяпик, не поймешь.
– Будьте наготове, – сказал Вяльцев.
– Нет! Не желаю! Не дзяпик я!
– Установите личность! – кричал кто-то.
– Оставьте дзяпика в покое!
– Дзяпики тоже люди!
Тучный председатель месткома, исполняющий обязанности председателя, постучал бумерангом по выеденной тыкве.
– Тише! – крикнул он.
– Ти-ши-на! Ти-ши-на! – скандировала часть странного техсовета.
– Дзяпики! – крикнул начальник СКБ. – О господи! Голову можно потерять от такого шума! Товарищи! Товарищи! Пусть Виктор Григорьевич продолжает. Мы не имеем права задерживать здесь долго руководителя эксперимента. Да и у всех других работа есть. Продолжайте, Виктор Григорьевич.
– Тут уж и продолжать-то нечего. Я должен был нажать кнопку обратного старта, как только глайдер Акимова окажется в ангаре. А Чекин с Силуэтовым в этот миг должны были вышвырнуть дзяпика вон из транстайма. И все было бы нормально. Но я не учел одного, что дзяпик каждый раз после выбрасывания возникал все ближе и ближе к пульту. И он добился своего. Одним ботинком он сбил блокировку, другим нажал кнопку возвращения на пульте. А глайдер Акимова был уже в метре от ангара. Дальнейшее вы знаете. Я предлагаю окружить дзяпика Маханова заботой и, если нужно, уважением, пока мы устраняем неисправность. А потом…
– Не брал и ничего не знаю, – мгновенно ответил Маханов. – К дзяпикам не принадлежу. Николай Васильевич свидетель.
– Оставьте пожилого заслуженного работника в покое, – твердо сказал Разов. – Прошу всех разойтись и заняться своим делом. А вы, Павел Алексеевич, задержитесь на минутку. Все, товарищи, все. Время не ждет!
Люди нехотя стали расходиться.
– Конденсаторы нормальные будут? – спросил у Разова Вяльцев.
– Уж не собираешься ли ты хранить кокосовые орехи в сберегательной кассе? – вопросом ответил Николай Васильевич.
– Нечего еще хранить. А это имеет значение?
– Имеет, если ты в состоянии умножить два на два.
– Совпадение! – сказал Виктор.
– Не торопись, дружок.
– Как это понимать?
– Работать надо, Виктор Григорьевич. Мозгами шевелить.
– Мозгами… да, да… мозгами. Извините.
Вяльцев выходил из кабинета последним и краем уха услышал, как Разов сказал Маханову:
– Ты что, Павел Алексеевич! Сдурел! Подождать не мог?!
Дверь захлопнулась.
«Что же так поспешно спрятал в сейф Разов? – подумал Вяльцев. – Что-то очень знакомое».
В коридоре он нагнал медленно шагавшего председателя месткома и внезапно спросил:
– А где это вы достали бумеранг, да еще выеденную тыкву?
– Что? – переспросил тот. – А-а… Антикварная вещица.
– Не из могильника ли у деревни Тахтамышево?
– Что вы? Осквернять могилы не имеет смысла.
Иннокентий Викентьевич ласково взял Виктора под руку:
– Дорогой Виктор Григорьевич. Вы же сделали величайшее открытие в истории человечества! Все эти чудеса – шелуха, налет. Пройдет все и забудется. А цивилизация дзяпиков будет согревать сердца поколений ученых. Они должны быть милыми, эти дзяпики. Они такие доисторические. Настраивайте свой транстайм, тогда и я с вами. Уж очень хочется взглянуть на такую прелесть. И девушки теперь уже без всякого сомнения защитят кандидатские диссертации. Еще бы не защитить, когда такое открытие! Поизучают немного и защитят. Хи-хи-хи. Виктор Григорьевич, у нас ведь тоже есть план по валу и номенклатуре.
– А по реализации готовой продукции?
– Кому же мы ее будем реализовывать? Шутник вы! Хи-хи-хи! Ну и шутник. Мне бы с вами нужно поговорить поподробнее, Виктор Григорьевич.
– Позже, Иннокентий Викентьевич, позже. Сейчас некогда. А вы идите в зал, там скоро будут прокручивать отснятую нами кинопленку. Много ценного для истории увидите.
– Бегу, Виктор Григорьевич, бегу. – И доктор исторических наук бодро застучал тростью по деревянному полу.
Вяльцев спустился в гараж к транстайму, запрыгнул в тамбур и прошел в отсек образования волновода времени. Грустное лицо Вельского ему многое сказало.
– Плохо, Юрий Петрович?
– Плохо, Виктор Григорьевич.
– Придется ломать голову.
– Жаль Акимова.
– Неужели так безнадежно?
Вельский промолчал, а потом спросил сам:
– Скажите, Виктор Григорьевич, куда вы столько израсходовали энергии?
– Как куда? На образование и поддержание волновода времени.
– Но вы ведь прибыли почти с нулем. А с учетом НЗ вам должно было хватить энергии на несколько месяцев, пожелай вы там на такой срок остаться.
– Утечка квантов времени?
– Не похоже. Я посчитал. Слишком большое расхождение. – Вельский протянул Виктору листок.
Вяльцев сел на первый попавшийся стул, устало уставился в лист бумаги, испещренный формулами и цифрами.
Вокруг уже работали инженеры. Снова тащили кабели и измерительные приборы. Начиналась обычная нервотрепка, осложненная, правда, тем, что где-то там, в глубине тысячелетий, остался Анатолий Акимов.
– Непонятно, – тихонько согласился Вяльцев.
– Абсолютно непонятно, – согласился Вельский. – Если вся энергия была израсходована в импульсе, то тогда бы вы утащили в прошлое не только свой транстайм, но и ближайшие окрестности СКБ… К счастью этого не случилось.
– Очевидно, как день. СКБ стоит на месте и все прочее тоже. Задачка для решения на досуге. Ничего не приходит в голову, Юрий Петрович?
– Ничего. – Вельский вздохнул и начал протирать очки.
К ним подошли Чекин и Силуэтов.
– Что, Антон? – спросил Вяльцев. – Прав ты был. Слишком рисковали мы. И все по моей вине. Отрицать не буду. Можешь идти и докладывать Разову. И совершенно правильно сделаешь. Плохой из меня руководитель.
– Зря вы так, Виктор Григорьевич. Все-таки я этого от вас не ожидал… А поговорить хотел совсем о другом.
– О чем же?
– О счетчиках времени.
– И тут я виноват. Прострелил из винтовки. Тоже придется ставить новые?
– Брось, Виктор, заниматься самобичеванием, – сказал Чекин. – Антон дело хочет сказать.
– Говори, Антон. Я слушаю.
– Дело в том, Виктор Григорьевич, – сказал Силуэтов, – что счетчики времени не повреждены. Я вам еще там об этом говорил, но некогда было проверить окончательно. Сейчас же во всем разобрался.
