– А мы ведь и не спрашиваем вашего согласия. Нет. Не спрашиваем. Это мы вам так, в качестве информации для размышления.
Толстый Жрец заерзал на шкурах и произнес:
– Вяльцев и профсоюзные взносы платит нерегулярно. Все норовит авансом.
Но это сообщение никого не заинтересовало.
– Кстати, с месткомом мы все согласовали, – сказал Разов. – Все будет оформлено в соответствии с законодательством.
– Но одно-то вы не можете приписать Вяльцеву, – сказал Акимов. – Ведь я вернулся! И есть еще время для завершения эксперимента.
– Акимов вернулся? – удивился Разов. – Вернулся просто так? Из четырнадцатого тысячелетия?! Без всякого транстайма?! Кто может этому поверить?
– Вы что издеваетесь надо мной? – взревел Акимов. – Ведь вот он я!
– Ты Глупышонок! Глупышонком был, Глупышонком и остался. А Акимов со всеми своими мыслями и чувствами там, в прошлом.
– Не будем спорить, – успокоило обе стороны Ответственное Лицо. – Это дело решенное. Тема закрыта и принята. Сейчас разговор о другом. Есть приказ об открытии новой темы: «Машина для путешествия в будущее». Нам вот как нужно это будущее! – И Ответственное Лицо со всего маха рубануло себя ребром ладони по шее, но даже не поперхнулось. – Что нам прошлое? Ну чего там копаться? Ну было, было! Было да прошло. Все. О прошлом ни звука. И вообще не было никакого прошлого. Не нужно нам прошлое.
– В будущее решили прорваться! В будущее! И кто же будет создавать эту машину? – спросил Акимов. – Уж не Павел ли Алексеевич с его огромным опытом?
– Проницательно. Похвально, – сказал Разов. – Начальником отдела и руководителем работ по новой теме назначается Павел Алексеевич Маханов.
– У него что, мысли в голове есть?
– Мысли сеть у вас. В частности, у Юрия Петровича Вельского, насколько нам известно.
– От… откуда вы это знаете? – ужаснулся Вельский.
– Не забывайте, что дзяпики все могут, все знают!
– Я откажусь работать, – сказал Вельский.
– И напрасно, Юрий Петрович, – сказал Разов. – Машины для проникновения в будущее нам очень нужны. Подумайте о детях, о тысячах сегодня неизлечимо больных, о нехватке продуктов питания. Да разве мало причин, по которым нам действительно нужно будущее? Вы же честные люди. Поупираетесь, поупираетесь немного, но в итоге все равно согласитесь. Уж очень я хорошо знаю эту интеллигентскую натуру. Для людей вы в лепешку расшибетесь.
– Для людей, но не для дзяпиков, – сказал Акимов.
– А тебе не приходило в голову, что очень трудно разобрать, где человек, а где дзяпик. Ведь и Несмышленыш был дзяпиком, и твоя прелестная Тоня. Помнишь? Руки? А если связать твой мозг? Прошу вас ознакомиться с техническим заданием новой темы. Павел Алексеевич вам все покажет. Он теперь у нас заслуженный человек. Не так уж и много людей, побывавших в таком далеком прошлом. А это надо учитывать. И еще. Если вы согласитесь работать, то у вас будет теоретическая возможность как-то поправить положение Вяльцева. Говорю честно – чисто теоретически. Потому что у вас все равно ничего не выйдет с Вяльцевым. Но вы ухватитесь и за эту возможность. Да и не можете вы без работы. Вас ведь не корми, а дай работу поинтереснее да потруднее. В этом отношении новая тема – просто клад! Оба вы назначаетесь заместителями Павла Алексеевича. Он вам мешать не будет, ручаюсь. Так что с богом! Нет, нет, нет, не горячитесь! Ну и головы у вас. Огонь! Подумайте, если вам это приятно. Приятно ведь бывает подумать своей головой? Обрадуйте Вяльцева. А он за вас искренне обрадуется. Он такой. Идите, милые, идите хорошие. Идите, идите!
И Николай Васильевич Разов осторожно, но настойчиво вытолкал обоих из своего кабинета.
22
Рабочий день подходил к концу, но Вяльцев не собирался уходить домой. Он так и не был еще в своей квартирке, а Валентине запретил приходить в СКБ. Сразу по прибытии стало ясно, что транстайм не тронется с места с такими конденсаторами времени, но Виктор упорно искал решение. Чекин, Силуэтов и Вельский тоже не уходили уже вторые сутки, и только с час назад Юрий Петрович куда-то исчез.
Вяльцев работал не для очистки совести. Пусть они случайно зацепили порядочный кусок настоящего и утащили в прошлое. Пусть это прошлое теперь стремительно возвращается в настоящее. Пусть. Тут, кстати, еще много совершенно непонятного. Есть, конечно, надежда, что и Акимов Толька вернется в СКБ Пространства и Времени. Это не оправдание для безделья. Транстайм должен работать по- настоящему, нормально, четко. Итак уже с этим путешествием произошла путаница. Притащили из прошлого дзяпика и никак не могли от него отделаться. И Разов – дзяпик! Это ясно. Только зачем он прячет свой головной убор из цветных перьев в сейф? И почему одни дзяпики уже в настоящем, а другие еще нет? Почему дзяпик Разов здесь, а человек Акимов – нет?
Вяльцев искал решение. Транстайм должен пройти в прошлое! Силуэтов снова стал называть Вяльцева просто Виктором. Странно. Никогда Вяльцев особенно не лежал к нему душой. Считал слабым безвольным человеком. А Силуэтов отказался выступить против него. Может, раньше человек просто отстаивал свое мнение, не совпадающее с мнением других? Но душой не кривил, не продавал тайком. Говорил все прямо. Наверное, часто Антону было тяжело.
– Кончай, братва, работу! – В отсек ввалился Акимов, живой и невредимый, невыспавшийся, как и все, но радостный и счастливый.
– Толька! – Вяльцев бросился к нему, прижал к груди, стукнул по спине кулаком. – Выбрался все- таки?!
– С ветерком доехал! Что? Опять треклятые конденсаторы?
– Они самые. А ты куда, Юрий Петрович, запропастился?
– Да вот пришлось Акимова полночи уговаривать, чтобы вернулся.
– Как полночи? Ведь ты недавно вышел!
– Это здесь я недавно вышел. А там ведь события были другие.
– Значит, каждый из нас так в двух ипостасях и существовал?
– Не все, – сказал Вельский. – Вы четверо существовали в единственном числе. Да и здесь некоторые…
– Разов, например? – спросил Акимов. – Он всегда, я уверен, носил свой головной убор из перьев. А дома он наверняка ходит в шкурах.
– Разов в перьях? – удивился Вяльцев.
– А то как же, – ответил Акимов. – А что, и ты видел?
– Видел мельком вчера. Только не сразу понял, что это означает.
– А ты хоть знаешь о подарочке, который тебе припасли дзяпики?
– Нет. А в чем дело?
– Значит, готовится спектакль. Завтра, наверное, и сыграют.
– Виктор Григорьевич, – сказал Вельский, – Скрывать тут нечего. Тебя снимают с работы.
– Так, – сказал Вяльцев и сломал в пальцах шариковую ручку. – Ну и черт с ними! Кланяться не буду. Сам давно хотел уйти.
– Нет, ты подожди, – остановил его Акимов. – Уйти просто. А что будет после тебя?
– После меня хоть потоп!
– Они, Виктор Григорьевич, на это и рассчитывают. Ты хлопнешь дверью, нас купят, третьи согласятся просто так, а четвертые, которых большинство, ничего не заметят. – Вельский смотрел в глаза Вяльцеву, близоруко щурясь.
– Тут дела слишком туго закручены, – сказал Акимов. – Тему-то нашу уже прикрыли.
