длиной, в котором я опознал остаток засова от двери кабинета. И когда успел выломать?… Шпион слегка побелел, видимо решив, что сейчас его, чтобы не возиться, оглушат сим предметом.
— Руки вытяните, — ласково проговорил Далин.
Наш шпион побелел еще немного, на этот раз предположив, что оглушать не будут, а вот руки перебьют. Зачем-нибудь… Короткое движение, и запястья нашей добычи обвила толстая железная 'восьмерка', в секунду свитая капитаном из штыря. Разумно… Не перережешь, не развяжешь, не откроешь…
— Пошли, — Далин дернул за руки шпиона, тупо уставившегося на неожиданные украшения и повернулся ко мне. — Ну что, покажем оборотня народу?
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ,
в которой мы с принцессой нашли то, что искали
— Ну, прощай друг. Скорее всего, больше уже не увидимся…
— Прощай.
Мы с капитаном Далином пожали друг другу руки, обнялись, похлопали по спинам. Да, больше, действительно, уже не увидимся. Даже если моя родная планета даст мне еще месяц жизни в Славии, и я вернусь в Каминбург, то капитана там уже не будет. Скорее всего, с учетом политической обстановки, он отправиться в Гарпанию. Если, конечно, не на фронт…
Арви запрыгнул в прибывший за ним из Керимонта катер, на который уже погрузили добытого шпиона (так и оставшегося в ночной сорочке, трудно переодеть человека, руки которого скручены железным стержнем), помахал на прощание и отбыл.
Капитан был доволен и счастлив. Еще бы: отправлялся в дикую глушь, ловить оборотня, покусавшего полковника, а изловил целого гарпанского шпиона и убийцу… Правда, триумф капитана Далина портили два обстоятельства… Во-первых, уже после того, как был скручен шпион, как послали гонца в Керимонтский гарнизон за подмогой, в светлую голову друга Арви пришла мысль о том, что он не хитроумный ловкач, а тупой кретин. Как признался мне с убитым лицом Далин, вычислить кто из обитателей дома по ночам не дает округе спокойно спать, можно было в первый же день, в крайнем случае, во второй. Достаточно было взять у каждого обитателя дома по предмету и ждать появления запаха оборотня. А потом, никуда не торопясь и не устраивая сеанс вольной борьбы, перебирать одолженные предметы, определяя, чей запах пропал… Вот и все.
Второй причиной для грусти стали слова, выкрикнутые в пылу обличения разоблаченным шпионом. Помните? Я, мол, еще вернусь и вам не поздоровиться. В общем, можно было бы посчитать сие заявление чем-то вроде обычных бессильных угроз разоблаченных преступников: 'Я тебя из-под земли достану и обратно в землю закопаю'… Можно было бы… Если бы не небольшое упоминание о доблестных гарпанских войсках, кои всенепременно нагрянут на выручку. А это уже не бравада… Это война.
То, что отношения между двумя соседями накалены, как спираль в электрочайнике без воды, и так известно всем (кроме, видимо, его величества…), а вот то, что война начнется буквально со дня на день… А с другой стороны… Вспомним, все, чему я был свидетелем за время путешествия: гарпанские агенты скупают оружейные заводы, гарпанский убийца нападает на полковника контрразведки, гарпанский агент влияния у трона короля готовит покушение на принцессу. В мирное время таких игр не затевают. И ведь это только то, что видел я… Игра явно пошла вразнос. А сможет ли Славия победить в войне? Нет, видимо, не сможет. Конечно, возможно всякое, но я как человек, знакомый с историями многих миров (пусть и неглубоко), могу уверенно заявить: победу обеспечивает не доблесть войск, а мудрость правителя. Каковой в Славии даже не пахнет…
— Он уехал. Будешь смахивать скупую мужскую слезу? — съехидничала наблюдающая за мной принцесса.
Действительно. Я уже минут десять тупо пялюсь на морскую гладь, на которой давно растаял след от катера. Повернувшись к дому (он, конечно, не мой, но я уже привык называть домом свое обиталище на данный момент), я приобнял Ану за плечи, взъерошил ей волосы… и тут же отпрыгнул в сторону! Проклятье, еще немного и я начну привычно целовать ее в щечку! Не нужно ей знать о моих чувствах…в смысле, не нужно ей вообще думать о том, что у меня к ней могут быть какие-то чувства! К тому же я скоро (как скоро…) исчезну, а ей здесь жить. Совсем ни к чему, чтобы по Славии ходили сплетни о том, что принцесса Ана обнимается с кем попало.
Солдатским шагом я двинулся к дому. Растаявшая было от того, что ее обнимают, Ана бежала следом вприпрыжку, пытаясь выяснить, что не так. Я молчал, как глухонемой. В итоге на подходе к дому Ана остановилась, обиженно выкрикнула мне в спину, что я еще пожалею, она мне еще покажет, я еще буду умолять ее о пощаде… 'Пощада' меня несколько успокоила, а то я уж было решил, что принцесса собирается совершить какую-нибудь глупость типа перерезанных вен, и тому подобных трюков влюбленных глупышек.
Отправляться за Олой в глухую чащу леса, где она, бедная, сидит в сырой и необустроенной пещере, планировалось сегодня днем. Но, как говориться, хочешь посмешить Бога — расскажи ему о своих планах. Спасательный поход пришлось отложить на завтра. А то и на послезавтра… Перво-наперво, идти придется нам с Аной вдвоем. Что само по себе не есть хорошо, я уже просто боюсь оставаться с ней наедине. А идти нам придется вдвоем потому, что сенатор Гратон заболел. Простудой. Еще бы, если бы я в сто с лишком лет проплыл пару километров в морской воде… то со мной ничего бы не случилось только потому, что я умер бы лет на сорок раньше. Так что Гратону можно только завидовать. Но завидуй, не завидуй, а с постели его не поднимешь (еще и потому, что ухаживает за ним такая симпатичная служаночка…). Кроме всего прочего, мы лишись нашей жутко противной бутылки-детектора. Было это так…
Рано утром, когда мы с капитаном несли куда-нибудь запихнуть отловленного оборотня (то есть утро было не такое уж и раннее), нам навстречу попался хозяин дома, барин Ведомедон-старший. После всех охов-ахов ('Куда вы тащите господина Крачева? Как, это и есть оборотень?? Да что вы говорите!!'), транспортировки 'господина Крачева' в тюремную камеру, было здесь, оказывается и такое помещение, и отправки гонца в город за конвоем, Ведомедон пригласил меня в кабинет не пару слов. Капитан остался во дворе прыгать от нетерпения в ожидании прибытия солдат.
Сообщив мне, в частности, о болезни сенатора, который лежит в постели, пугает кашлем лошадей в конюшне и слабым голосом требует, чтобы юбка у служанки была покороче, а то он, видите ли, успокаивается при виде стройных ножек, барин перешел к главному:
— Вы собираетесь отправиться на поиски похищенной девушки немедленно? — как-то сурово спросил он.
— Ну… Да, — слегка растерялся я.
— Вдвоем с… ее высочеством?
— Да… — я не совсем понимал, что не так.
— Вам понадобится проводник, — безапелляционно заявил Ведомедон.
Ах вот в чем дело… Барин беспокоиться о принцессе, чтобы оранжерейный цветочек не натер ножки, блуждая по лесам в поисках своей подружки. Дудки, если и сравнить Ану с цветком, то разве что с шиповником, за время путешествия я понял, что плакать по поводу сломанного ногтя она не будет.
— Не волнуйтесь, мы не заблудимся, — заверил я барина, — у нас есть одно средство…
С этими словами я вынул из-под стола спрятанную бутыль с лохматой медузой, азартно шевелящей щупальцами. Ночью, после сражения с псоглавцем, я забрал ее из саквояжа сенатора, чтобы предъявить капитану, задававшему примерно такой же вопрос…
Бутыль стукнула о столешницу и Ведомедон прыгнул в сторону, как будто увидел гранату с выдернутой чекой. Я на всякий случай тоже шарахнулся.
— Что случилось? — поинтересовался я, видя, что барин смотрит на бутыль как кот на ветеринара.
— Что это? Вы знаете, что это такое?
— Что? — осторожно спросил я. Вообще-то я знал, что это такое, но у Ведомедона, видимо, имелось
