свою жизнь прожила в союзе нерушимом республик свободных и в принципе не верила в интеллигентных продавщиц.
– Из «Магнолии», говоришь? – уточнил старший Аржаков, выходя с полотенцем из санузла. – Я ее тоже приметил. О-очень интересная женщина. Давай, Аркаша, не тушуйся. Мы одобряем.
– Ты посмотри, он приметил! Одна я ничего не замечаю, – возмутилась Надя. – Ты когда хоть встречаешься с этой интеллигенткой?
– Сегодня хотел, вечером. Но еще не факт, что она придет.
– Ну конечно, как же, не придет! Ты ей что, не пара? – обиделась Надежда за брата. – Да таких справных мужиков сейчас днем с огнем не сыщешь.
– Ну все, хватит, – рассердился Половцев. – Я что, женюсь, что ли? Мужчина встречается с женщиной. Это нормально.
– Абсолютно нормально, – подтвердил Аржаков.
– Ой, Аркашка, я же тебя знаю, – вздохнула сестра. – У тебя же всегда все серьезно. Тебя окрутить ничего не стоит.
– Да ладно, Надюха, не причитай. Меня под венец на аркане не затянешь. А ты, предатель, еще пожалеешь. – Половцев дал затрещину Пашке.
– А я понял, это вы барышню не поделили, – развеселился догадливый Виктор. – Вот он тебе и мстит.
– Ты че, папа, она же старая, почти как мама.
– А мама что, старая, что ли? Эх ты, балбес, ничего-то ты в женщинах не понимаешь.
Эмилия приняла ванну и все-таки налила себе кофе из кофейника, стоящего на столе веранды.
– Скажите, Женя, а до Мисхора как можно отсюда доехать?
– На автобусе. Вон там остановка, на площади перед дворцом. А вы куда это собрались на ночь глядя? На свидание? – пошутила Женя.
– Точно, на свидание, как ты догадалась?
– Да вы что? С кем познакомились? Ну-ка, давайте выкладывайте.
– Ну, мужчина как мужчина. Военный.
– О, эти только гуляют. Они в отпуске все холостые, – махнула рукой Женя.
– В каком смысле гуляют? – не поняла баронесса.
– Ну, в койку, и все. До свиданья, Маша, я вернусь не вскоре, – продекламировала домработница.
– А-а, в этом смысле, – наконец-то сообразила Эмилия, для которой мужская ветреность давно уже не была секретом. – Ну, я тоже тут замуж выходить не собираюсь. А автобус часто ходит?
– Ой, Эмилия, а вам нельзя. Катя строго-настрого предупредила, чтобы вас никуда не выпускать.
– Ничего, Женя, я сама с охранниками договорюсь.
Эмилия спустилась к воротам. К ней подошел охранник, привезший ее с работы.
– Нет, даже не просите. Одной, да еще так поздно, меня Катя не то что уволит, а просто убьет.
– Ну хорошо, давайте так. Вы меня отвозите и сопровождаете весь вечер. Это же лучше, чем если я убегу одна и пойду пешком.
– А вы собираетесь убегать?
– А что же мне делать? Меня человек ждет.
– Что за человек-то? – поинтересовался охранник.
– Очень приличный. Морской офицер, как Катин муж.
Охранник вздохнул. Прослужив восемь лет в спецназе ВМФ, он отнюдь не разделял оптимизма Эмилии по поводу морального облика офицеров флота.
– Моряк ребенка не обидит, – философски заметил он. – Ладно, буду сопровождать, а то вас еще раз украдут. Только мне позвонить надо командиру, чтобы меня подстраховали.
Капитан ждал возле своей машины. Он стоял, прислонившись к капоту, и курил «Мальборо». Конечно, он уже не мальчик, чтобы влюбляться с первого взгляда, но ему все-таки не хотелось думать, что женщина, даже имя которой он не успел узнать, может не прийти. Хотя почему она должна была прийти? В свою мужскую неотразимость в отличие от своей сестры Половцев верил мало. Времена, когда старшие офицеры флота производили на одиноких женщин неизгладимое впечатление, прошли где-то в начале девяностых, и надеяться на это сейчас было просто глупо. Так что он совершенно отчетливо понимал, что на руках у него нет ни одного козыря. Но кавторанг упорно отгонял неприятные мысли и старался не смотреть на часы.
Эмилия появилась сразу после девяти. Она приехала на белом вэне, за рулем которого сидел молодой человек спортивной наружности с миниатюрным микрофоном в ухе. Водитель оставил Эмилию в машине, а сам подошел к Половцеву.
– Добрый вечер. Роман Гонтарь. – И протянул руку.
– Аркадий Половцев.
– Я работник службы безопасности и охраняю эту женщину.
– А что, ей что-то угрожает?
– Да, и я получил четкие инструкции ни в коем случае не допускать ее ухода из дома. Однако она проявила завидную настойчивость, и мне не остается ничего другого, как сопровождать ее этой ночью. Я очень надеюсь на ваше благоразумие, товарищ капитан второго ранга.
– Ну, раз так, сопровождайте. С охраной даже как-то солиднее. Сейчас только ленивые без охраны ходят. А какие инструкции на случай нештатных ситуаций?
– Вы должны в точности следовать моим указаниям. Если со мной что-то случится, вы должны сделать все, чтобы ее спасти.
– Ну что ж, это входит и в мои планы тоже, – усмехнулся Половцев.
– Прекратите запугивать моих кавалеров, Роман, – потребовала вышедшая из машины Эмилия. – Капитан уже выбирает запасную гавань.
– Эмилия, – представилась она Половцеву и протянула руку.
– Аркадий. – Половцев поклонился и поцеловал руку баронессы. – Я предлагаю поужинать. Здесь в Алупке есть чудный ресторанчик прямо над морем.
Половцев с Эмилией сидели за столиком на открытой террасе ресторана, пили новосветовское шампанское и любовались скалами алупкинского пляжа.
– Я так понимаю, что никакой особенной откровенности, кто вы и что тут делаете, мне от вас ожидать не приходится, – предположил Половцев.
– Ну, до определенных пределов, капитан.
– Понятно. Ну хотя бы скажите, вы замужем или нет?
– Я вдова. А вы что же, собрались мне делать предложение?
– Думаю, было бы слишком опрометчиво с моей стороны делать предложение даме через пятнадцать минут знакомства, но не скрою, я к этому близок.
– Не рискуйте так, Аркадий. Женщины часто оказываются совсем не такими, какими они кажутся. Вы же обо мне совершенно ничего не знаете.
– В отсутствие информации мне всегда помогает наблюдательность.
– Интересно, и что же она вам говорит в данном случае?
– Вы родом из Прибалтики. Вас выдает излишне правильное произношение. Таким литературно правильным языком в России уже не говорят. Вы из обеспеченной интеллигентной семьи, скорее всего получили гуманитарное образование. Я бы не удивился, если бы вы свободно владели европейскими языками, например немецким или французским.
Удивленная Эмилия весело посмотрела на Половцева.
– Да вы настоящий оракул.
– Вот видите, нормальная российская баба сказала бы «колдун» или, на крайний случай, «экстрасенс», а «оракул» звучит слишком по-книжному.
– Да? Странно, ведь оракул – это древнегреческий предсказатель, прорицатель, что же тут неправильного?
– Ничего, кроме того, что древнегреческий в наших школах уже не проходят лет этак восемьдесят.
