переход, он спустился по лестнице, направляясь к месту своей парковки. Однако за десять шагов до машины он буквально налетел на Розума.
– Добрый день, месье Перье, – приветливо поздоровался с дипломатом Розум. – А я знаю, куда вы так торопитесь.
– Неужели? – не поверил нисколько не обрадовавшийся неожиданной встрече Доминик.
– Да, представьте себе. Вы несете предметы из тайника в Нелюдове, которые вы по чистой забывчивости не передали нам в прошлый раз. Две сабли. Угадал?
Доминик поставил сумку на землю, достал сигареты и закурил.
– Курите? – предложил он Розуму.
– Нет, спасибо. Так угадал я или нет, месье Перье?
– Угадали, – вздохнул Доминик. – Вы прямо читаете мои мысли на расстоянии. Вот, как раз собираюсь к вам. Совсем забыл, знаете ли, про эти безделушки.
– Ну, немудрено. Вы так были заняты в последнее время. Эти переезды занимают кучу времени, – понимающе успокоил Розум. – Разрешите взглянуть, раз уж вы их к нам несли?
– Глядите, – безразличным тоном разрешил Перье.
Розум приоткрыл молнию и заглянул внутрь. По диагонали сверху вниз вдоль сумочного пространства лежали два продолговатых предмета, завернутых в полуистлевшую мешковину. Сквозь прорехи мешковины чернели металлом бока и рукояти сабель. Розум удовлетворенно кивнул, закрыл молнию и спросил Перье:
– Можно мне взять вместе с сумкой? Я верну.
– Берите, – легко согласился Перье. – Это подарок.
– Левченко, неси сумку в машину. Едем ко мне, – распорядился Розум. – Месье Перье, спасибо за сотрудничество. Я очень рад, что мы встретились здесь, а не в другом месте.
– Я тоже. Я бы не хотел, чтобы информация о нашей встрече дошла до посольства, господин Розум. Могу я на это рассчитывать?
– Вполне. Мы тут по частному семейному делу, и сообщать что-нибудь в посольство я не вижу никакой необходимости. Счастливого вам пути, месье Перье. Приезжайте к нам еще.
– Это вряд ли, – усмехнулся Доминик.
– Ну, не зарекайтесь, – засмеялся Розум. – Еще скучать будете.
Шоферу корнеевской наружки Коле Рубцу со своего водительского места было хорошо видно, как Доминик Перье передает сумку Розуму.
– Что же это, они его упустили, что ли? – недоумевал Рубец. Коля был бывалый боец, и, когда понял, что сумка вот-вот уйдет, он решил действовать. Передернув затвор ТТ, Коля резко открыл дверцу машины и вылез наружу. Первое, что он увидел, было два ствола, направленных ему в голову.
– Тихо, – один из владельцев стволов приложил палец к губам. – Пушку давай сюда. – Рубец передал пистолет. – Молодец, теперь закрой дверь, сиди и не высовывайся.
Рубец медленно повернулся, залез обратно в машину и захлопнул дверцу.
В кабинете Розума собралась вся оперативная группа во главе со Старостиным. Всем было интересно посмотреть на трофеи. Ждали Суровцева.
– Я из-за тебя и твоих семейных дел, Розум, два совещания сегодня отменил, – пожаловался Суровцев, входя в кабинет.
– Ну, давай, именинник, разворачивай подарки, – подбодрил он Розума, усаживаясь поближе к сумке, возвышающейся на служебном столе подполковника.
Розум торжественно открыл молнию, извлек из сумки сверток и развернул мешковину. Мешковину он аккуратно свернул и положил в ящик стола.
– Черт его знает, может, тоже историческая ценность, – объяснил он свои действия присутствующим.
На столе лежали два боевых клинка. Розум аккуратно взял ближний к нему раритет и медленно вынул из ножен.
Это была шпага с прямым стальным однолезвийным клинком с одним широким долом. Ее рукоять была оклеена черной кожей и целиком обмотана сплетенной золотой проволокой. Восьмигранная головка рукояти была украшена в верхней части растительным орнаментом – резьбой по металлу. На пуговке сверкал один крупный алмаз и четырнадцать мелких вокруг него.
Гарда состояла из двойной овальной чашки, крестовины и дужки, верхний конец которой был скреплен с головкой. У места скрепления гарда имела два алмаза. Гарда, головка рукояти, пуговка, обе втулки были сделаны из золота или позолоченной бронзы. Кроме пуговки, скрепляющей эфес с хвостовиком клинка, алмазные украшения находились на втулке под головкой рукояти, на дужке и на краях передней чашки гарды. Два лавра, выложенные бриллиантами, сверкали на обеих гардовых чашках.
Розум положил шпагу эфесом к публике. Собравшиеся сгрудились вокруг стола, восхищенно рассматривая это произведение ювелирного искусства прошлого, так странно смотревшееся в скромном кабинете Розума.
– Да, умели предки вещи делать, ничего не скажешь, – поцокал языком Старостин.
– Приятно, когда работаешь не зря, – подтвердил майор Замятин.
– Ну, это, насколько я понимаю, наградное оружие, а теперь давай саблю показывай. Мы же вроде за саблей охотились? – поторопил Розума Суровцев.
Розум взял второй клинок и положил его рукоятью к зрителям. Это была сабля со средней кривизной клинка и слабовыраженной елманью – расширяющейся к концу клинка частью, предназначавшейся для усиления удара. Рукоять сабли была с замкнутой гардой, а тыльный ус перекрестия был выполнен в виде трилистника.
Сабля была украшена богатыми ножнами. Они были обтянуты черной кожей и окованы тремя узорными обоймицами из желтого металла. Центральная обоймица была двойная и декорирована лаврами, выложенными из изумрудов и алмазов. Поверхность обоймиц была покрыта чеканным орнаментом. Рукоять сабли была выполнена из позолоченной бронзы с поперечными желобками, по которым проложена витая золотая проволока.
Гарда, также из позолоченной бронзы, состояла из одной передней и трех ответвляющихся от нее боковых дужек. Выгнутые боковые дужки соединялись с узкой чашкой, также выполненной из золота или позолоченной бронзы. Фигурные дужки и чашка были украшены россыпью алмазов, а головка рукояти – двумя крупными изумрудами.
Розум взялся за рукоять и слегка вынул саблю из ножен. Солнце заиграло на алмазных россыпях дужек.
– Вот это сабля так сабля, – восхищенно выдохнул Суровцев. – Ну что, Розум, признаешь родовую реликвию?
– Признаю-признаю, – улыбнулся Алексей. – Родовая, каратаевская. Но на саблю Чингизидов не похожа.
– Нет? – вопросительно взглянул на Розума начальник.
– Нет. Вроде не она, – отрицательно мотнул головой Розум. – Во всяком случае, описанию Панина не соответствует.
– Ничего, она и без всяких Чингизидов на миллионы потянет. Царская вещь. – Суровцев провел рукой по сабельным ножнам. – Так что ты у нас, Розум, наследник миллионного состояния.
– Не я, – засмеялся подполковник, – это Ленка наследница.
– Ну что ж, господа офицеры, всех поздравляю, хорошо сработали. Полковник, – Суровцев обратился к Старостину, – надо найти способ поощрить личный состав.
– Найдем, Владислав Сергеевич, обязательно.
– Ну а этих красавиц я пока забираю. – Суровцев осторожно взял оружие со стола. – Отнесу в особый отдел Стригункову. Там их точно не сопрут. А ты, Алексей, – обратился он к Розуму, – закажи фотографа. Надо фотографии сделать и разослать экспертам. Посмотрим, что они скажут. И Панину пошли, не забудь. Фотографии получше сделай, не жмись, я оплачу. Кто там у нас официальный эксперт по антиквариату?
– Депутат Сазонов Андрей Степанович. Проходит по делу о похищении Эмилии фон Ройбах, – осторожно ответил Старостин.
