- Ваше сиятельство, - сказала она. – Нам нужна ваша помощь...
Очень внимательно слушал Бестужев, и старался, чтобы недипломатическое волнение на лице его не отражалось. А волноваться было о чем. Ведь, судя по рассказу этой парочки, его сотрудник Вельяминов арестован - из-за него! Дурацкий дутый заговор! Бестужев перепугался. Перепугался еще и оттого, что после нападения на Шешковского эти красавцы ни куда-нибудь, а прямехонько к нему пожаловали.
- Так, - изрек он, выслушав до конца. – Господа, остаетесь у меня, и до моего возвращения за порог ни ногой! Вы понимаете, любезные, во что ввязались?
- Прошу прощения, Алексей Петрович, - перебила Наталья, - мы не ввязались, нас втянули.
- А вы-то что так переживаете, граф? – невиннейшим тоном осведомился Мстиславский. – Волноваться, кажется, нужно Вельяминову, ведь это ему пытка грозит. И Наденьке Прокудиной...
Бестужев метнул в него негодующий взгляд.
- Я понял, князь, - сухо ответил он. – А посему еще раз попрошу оставаться здесь и ждать. И кучер ваш... если разболтается...
- Сенька не болтлив, ваше сиятельство!
- Надеюсь... Так что, ждать, господа... Ждать!
Павел и Наталья переглянулись...
...Вице-канцлеру сопутствовала удача. Государыня и граф Разумовский находились в столице, до Разумовского Бестужев быстро добрался и на удивление легко к нему пробился. Очень удивлен был Алексей Григорьевич ночным визитом своего друга.
- Что случилось, Алексей Петрович? – в бархатистом красивом голосе с украинскими нотками слышалось почти изумление, а прекрасные темные глаза выражали сейчас смесь тревоги, любопытства и добродушного желания непременно помочь.
- Коли смерти моей не хочешь, ваше сиятельство, помоги! – Бестужев опустился на предложенный стул и вытер кружевным платком взмокший лоб.
- Аль опять Ушаков-генерал наседает? – поинтересовался Разумовский.
- Ох, да... Да и... Алексей Григорьевич! Делай что хочешь, а завтра утром Государыня должна меня принять. Да и не меня одного.
- Ишь, быстрый какой! А повременить?
- Тогда гроб готовь.
- Тебе, что ли? Ох, ну и дела. Чего ж... Попытаюсь Ее Величество уговорить, авось, примет. Ладно... а покамест, может, по маленькой, вон каков ты – лица на тебе нет.
- Да уж... – проворчал Бестужев. – У тебя-то во всем тишь да гладь, а тут надрываешься в служении Отечеству, да тебя ж еще и давить желают, как клопа негодного! Ну, наливай, что ли, ваше сиятельство... премного благодарен...
...Генерал Ушаков был в ярости. Трясущийся Степан Иванович сидел, как пришибленный в уголке, а его превосходительство ходил в раздражении по кабинету.
- Все, Степа, ты все провалил! – наконец заключил он.
- Так я... Андрей Иванович... уж никому б на моем месте не оказаться!
- Ты на Сашку Вельяминова посмотри, - процедил генерал, - у него на глазах невесту пытать готовы, а он... Да! – вновь повысил Андрей Иванович голос. – И прикажу! И ни на кого не посмотрю! И плевать, что нет разрешения! Сегодня же – девчонку в пытошную, распорядись, понял? А Сашенька пусть полюбуется, баран упрямый... Мне теперь во что бы то ни стало показания его нужны! Признание – в том, на что я укажу! Потому как у меня самого теперь неприятности выйти могут, раз уж знают... Эх, Степка, я б тебя, слышь ты, живьем зажарил!
- Что ж, - болезненным стоном отозвался Степан Иванович, - ваша воля... Только я... Вольно ж вам было с мальчишкой связываться! А я, ваше превосходительство...
- Ладно, молчи, - проворчал генерал, остывая. – В одном хвалю – что скрывать не стал, а мог бы и промолчать, - мол, все скажут, что пьяный был, не узнает, чай, Ушаков, какой язык у меня длинный... Ладно. Выкрутимся. Ну, давай. Девчонку Прокудину, графинечку, и впрямь жаль, а ничего не поделаешь...
Прежде чем вести Александра на допрос, юноше сковали руки. Он понимал, почему, и в тоске решил, что все же, пока неясно как, но на тот свет он сегодня кого-нибудь отправит. Если надо будет – даже Надю... О себе он уже не заботился.
На этот раз Надежду к нему не подпустили. Она, дрожащая, измученная проведенной в крепости ночью, сидела на той же самой скамье, на которой не так давно мучился Александр, наблюдая допрос с пристрастием.
- А вот и женишок ваш, сударыня, пожаловал! – объявил Андрей Иванович, деланно усмехаясь. – Можем помолвку прямо здесь устроить – место вполне подходящее. После того, как потолкуем, конечно...
Надя плакала.
- Сашенька... – шептали ее бескровные губы.
Александр старался не глядеть на нее – ничего бы она в его взгляде, кроме отчаяния, не увидела. Генерал вновь выдавил усмешку. Он тоже глядел куда-то в сторону.
- Надоели вы мне, господин Вельяминов. Заканчивать пора с делом сим. Вы уж подпишите сейчас бумаги, что я вам дам, не ломайтесь, так и девушка тотчас же домой отправится, а с вами... тоже строго не поступят. Спрашиваю, теперь уж в последний раз добром – подписать согласны?
- Нет!
