* * *
* * *
Бялый: Рыночные реформы, которые у нас всё время ассоциируются с командой Гайдара, вот она начинала … на самом деле были только развитием и усугублением тех мер по внедрению рынка, которые производились, грубо говоря, с 1987-го по 1990-й год. Это Горбачёв, Яковлев, Рыжков. Именно тогда был заложен тот фундамент или тот курс, с которого уже почти невозможно было свернуть. Я напомню, что там было. Первое, это закон о совместных предприятиях с зарубежными инвесторами. По этому закону уже оказывалось возможно выводить часть активов советских предприятий в совместные предприятия. Выводились наиболее «вкусные», наиболее производительные, ценные активы. А так же вывозить часть прибыли, продукции, включая материалы, через эти совместные предприятия за рубеж. Одна, скажем так, сильно криминальная лазейка. Дальше. Был закон о госпредприятии. Самое крупное, что в этой сфере было. Предприятиям дали возможность … первое, – снизили госзаказ, дали возможность по произвольным, по рыночным, так сказать, ценам, свободным продавать всю продукцию сверх госзаказа. Дали почти полную свободу в распоряжении прибыли предприятия. То есть можно не инвестировать в производство, не делать амортизационные отчисления, можно всё пускать в зарплату и дали выборность директоров. И тогда директор, под угрозой того, что его не выберут, начал поднимать зарплату работникам вместо того, чтобы инвестировать в развитие производства. Естественно, инвестиции в производство рухнули, цены на продукцию скачком повысились, львиная часть прибыли начала распределяться на зарплату. И, наконец, закон о кооперации в СССР (это уже 88-й год), в котором было прописана возможности кооперативов действовать практически в любых сферах, включая торговлю. Что началось? Часть активов предприятия отдаётся в кооператив. Кооперативы при каждом предприятии создаются. В этих кооперативах идёт как бы работа сверх плана, практически никем не контролируемая, и продажа кому угодно и как угодно. То есть все незапрещённые виды деятельности пошли туда. Вымывались производственные активы, материальные запасы, прибыль и даже оборотные средства. То есть объём денег у населения рос, поскольку зарплаты резко поднялись. Товаров стали производить меньше: на кой чёрт их производить много и хорошо, если можно просто задрать цены. В результате, полный разбаланс спроса и предложения. Значит, естественно, – инфляционные вещи. Ну, и кроме того, продавать-то ведь начали не только кооперативы и не только через какие-то госсети, которые ещё были, а через так называемую фарцовку (но это мелочи), были там гораздо более серьёзные люди, которые занимались чем угодно, ну, скажем так, от станков до лекарств и от игрушек до танков. Было и такое, мы хорошо знаем знаменитые дела скандальные. То есть что произошло? Важнейшие элементы рыночных обменов были узаконены в отсутствие каких-либо намёток на фундаментальные рыночные институты. Не было законодательной базы рынка. Не было кредитного рынка, не было фондовой биржи. Ничего не было. Были только как бы узаконенные рыночные обмены. То есть в результате важнейшие события, которые тогда происходили – на теле бывшей советской экономики возник своеобразный такой вот полукриминальный или чисто криминальный квазирыночный уклад. И, когда (уже в независимой России) в декабре 91-го и январе 92-го принимались указы о свободе торговли, включая внешнюю торговлю, и о либерализации цен, – это было по сути дооформление вот этого самого квазирыночного квазиуклада с очень сильным криминальным содержимым.
* * *
* * *
Бялый: Зачем и почему именно в тот момент понадобились вот такие вот реформы? Ну, дело в том, что происходило следующее … Была такая государственная советская административная структура управления: министерства, главки, тресты и так далее. Во-первых, эту систему управления начали решительно сокращать, то есть вместо 54-х министерств – 36. Главков вообще не меряно сократили. И, во-вторых, у них начали отнимать функции. То есть реально, реальные управленческие функции. Министерства и главки упраздняли. А люди-то оставались. Эти люди имели опыт. Эти люди понимали, как ведутся дела, понимали, как работает экономика вполне конкретно. И они, фактически, начали создавать из себя, как бы отдельно от государства, которое их выбросило, параллельную теневую структуру административно-хозяйственного управления. То есть они эти управленческие функции перевели под себя. Но уже не в целях обогащения государства, расширения производства, а в целях личного обогащения, личного блага и так далее. Вот эта приватизация функций в результате разрушения советской системы произошла, потому что рыночной системы, никакой вообще рыночной системы не было, а в управлении нуждались не только те сверху, которые это делали, но и снизу, потому что у них не было средств, не было инструментов какого-то управления, системной связанности обеспечения. Ничего не было. То есть это был взаимный интерес. И этот взаимный интерес создал параллельную систему хозяйственной власти. Эта параллельная система хозяйственной власти просто вот по факту своего существования должна была самоорганизоваться в том числе в виде разного рода картельных соглашений по ценам, по рынкам и именно под неё легла основная часть вот этих разнообразных кооперативов. И именно вот в этой параллельной теневой системе начали концентрироваться громадные деньги вот этого самого кооперативно-псевдорыночного, полукриминального обменного процесса. То есть возникали, ну, скажем так, грубо говоря, общаки номенклатурно-криминальных и чисто криминальных кланов параллельных, хозяйственных. И, естественно, эти общаки, эти кланы становились мощным фактором влияния на экономическую. И на другую политику, не только на экономическую политику. Им эти деньги надо было пристраивать. Они не могут лежать в кубышке, это не те люди. Они иначе мыслят. Это не миллионер Корейка. Значит, их нужно пристраивать … Куда? Прежде всего это нужно было защищать от инфляции. Инфляция была огромная, да? А как защитить? Во-первых, перевести в валюту либо прямой конвертацией, либо продажей тех товаров, которые востребует особенно остро мировой рынок через всякие совместные предприятия. Для чего и нужны были либерализация
