Центрального Разведывательного Управления и работали они здесь, в России не где-нибудь, а в бюро у господина Чубайса, занимались консультациями по вопросам приватизации. И кто мне из сидящих здесь в зале, в том числе и сторона защиты, скажет, что приватизация была проведена в интересах страны, в интересах народа? От этого были решены проблемы социальные, например, как образование, здравоохранение, социальное обеспечение? Растащили все национальное достояние страны за бесценок.
Сванидзе: 20 секунд добавляю.
Руцкой: И я авторитетно заявляю — я руководил межведомственной комиссией по борьбе с преступностью и коррупцией. И Борису Николаевичу, и Егору Тимуровичу представлялись документы, где под приватизацией, под лозунгом, порт, например, «Находка» ушел за 120 тысяч долларов, по цене среднего класса автомобиля «Мерседес». Когда уходили металлургические комбинаты…
Сванидзе: Время истекло, завершайте мысль.
Руцкой: Да. К чему я это все говорю? А это к тому, о чем я говорил с самого начала. Человеком управляли целенаправленно. И все предложения правильного характера, направленные не только на предмет теории реализации процесса перехода к новым формам экономических отношений…
Сванидзе: Александр Владимирович, завершайте, время истекло.
Руцкой: …но и практика игнорировалась.
Сванидзе: Спасибо. Сторона защиты имеет вопрос.
Млечин: Александр Владимирович, Вы вот занимались коррупцией. Может быть, у Вас были материалы о том, что и Гайдар нажился на приватизации, были какие-нибудь материалы, что- нибудь утащил?
Руцкой: Вы знаете, я не судебный орган…
Млечин: Нет, может быть, у Вас были материалы, я спрашиваю, Вы же ведь руководили бюро?
Руцкой: Я могу, я могу проще ответить. Вот в данной ситуации, которая произошла под лозунгом реформы, есть пострадавшие, правильно? От этого пострадали люди, упал внутренний валовой продукт, увеличилась смертность, безработица, т. е. есть пострадавшие. Отобрали сбережения у всех граждан — это тоже пострадавшие. Согласно Уголовному кодексу, если имеются пострадавшие, то совершено преступление. Понимаете? А дальше уже суд считает, преступление это или не преступление. Поиск, анализ, оценка…
Сванидзе: Александр Владимирович, Александр Владимирович, Александр Владимирович. Извините.
Руцкой: Да, тем или иным действиям…
Сванидзе: Я Вас вынужден перебить. Если Вы готовы ответить на вопрос свидетеля — ответьте…
Руцкой: Я отвечаю.
Сванидзе: …не готовы — не ответьте. Свидетель задал вопрос — есть ли у Вас информация, Вы занимались коррупцией, что лично Гайдар нажился на приватизации или экономических реформах?
Млечин: Это же очень интересно, хотелось бы услышать.
Руцкой: Нет ничего проще. Десятки документов, которые подписаны Гайдаром, проверялись, и все то, что в материальном и финансовом плане, я имею в виду состав этих документов, эти деньги и эти объемы продукции такой, как, например, нефть, исчезали бесследно.
Млечин: Но…
Руцкой: А теперь, извините, я не следственный орган.
Кургинян: Он ответил на вопрос.
Руцкой: Я Вам ответил на вопрос. Исчезали бесследно. Подпись стоит «Егор Тимурович Гайдар».
Млечин: Т. е. все-таки документов, из которых бы следовало, что Егор Тимурович приватизировал «Находку», о которой Вы говорили…
Руцкой: Да.
Млечин: …или приватизировал какое-то количество нефти или домик в Москве…
Руцкой: Кто, кто?
Млечин: Егор Тимурович. Таких материалов у Вас не было?
Руцкой: Ну, вообще, Вы взрослый вроде человек. Документ, который позволяет реализовать 5 млн. тонн нефти, подписан Гайдаром. Исчезли эти 5 млн. тонн. Как это называется?
Млечин: Т. е. Вы обвиняете его в том, что он украл 5 млн. тонн нефти, правильно я Вас понимаю?
Руцкой: Я не обвиняю. Подписан документ. Исчез товар.
Кургинян: Называется факт.
Руцкой: А дальше следствие должно этим заниматься.
Млечин: А Вы обратились, попросили следствие провести?
Руцкой: Я обращался.
Млечин: И что? Результат какой?
Кургинян: Расстреляли Белый Дом.
Руцкой: В ответ расстреляли Верховный Совет.
Млечин: Это, это было вот в тот самый момент? Вы, сидя в Белом Доме тогда, попросили это сделать?
Кургинян: Ну, ладно, ладно.
Руцкой: Да хватит дурачиться. Ну, я знаю, что Вы специалист в этой области.
Млечин: Ваша честь, ну невозможно так, ничего невозможно спросить. Никакой ответ не получаешь…
Кургинян: Я считаю тоже, что так невозможно. Я поддерживаю здесь мнение своего свидетеля.
Сванидзе: Так, пожалуйста, сторона защиты. У Вас есть, у Вас есть еще краткий вопрос свидетелю обвинения?
Млечин: Да невозможно получить ни одного ответа на вопрос. Я благодарю Вас.
Сванидзе: Свидетель отвечает так, как считает нужным.
Млечин: Ну…
Сванидзе: Можете задать вопрос своему свидетелю.
Млечин: Да, мы попробуем. Скажите, Евгений Григорьевич, были сведения кого- нибудь еще, помимо бывшего вице-президента Руцкого, о том, что Гайдар на самом деле делает то, что ему говорят американцы по телефону, как сказал Александр Владимирович? Каким-то еще образом? Кто-то еще знал об этом? Неужели, это была такая тайна?
Ясин: Ничего такого, конечно, не было.
Млечин: Может, Вы не знали просто?
Ясин: Значит, нет, я знал. Я был в курсе дела. Я знал, что первый раз комиссия Международного Валютного Фонда и Мирового Банка приехала осенью 90-го года по просьбе Михаила Сергеевича Горбачева. Она разбиралась в наших делах и за такое короткое время, за год она ничего не сделала такого, чтобы это в качестве советов или указаний дошло до Гайдара. Гайдар был достаточно образованным экономистом, современным, хотя он, действительно, не управлял государственными органами, и вместе со своими коллегами он знал, что нужно делать. Поэтому, так сказать, я должен сказать, что лично я твердо убежден в том, что никаких указаний Гайдар не получал. Больше того, экономическая политика Ельцина была полностью… автором ее был Гайдар и его сотрудники. Человек, у которого он… чей опыт он использовал, это был Людвиг Эрхард. Всё.
Млечин: Спасибо большое. Могу я Леониду Яковлевичу Гозману задать…
