ней есть комплекс институтов, которые взаимно друг друга дополняют, и после этого экономика становится работоспособной. Вот это твердо знал Гайдар, и он это решил сделать. И он это сделал. Я даже и не знаю в истории вот нашей страны точно, в других странах другие реформаторы, которые работали последние 200 лет, никто ничего подобного по масштабам не делал.
А то, что говорится про приватизацию, я вам скажу, это, конечно, очень спорный процесс, но, с моей точки зрения, тогда, когда была массовая приватизация, она была вот, чековая, она была… началась…
Сванидзе: Я прошу прощения… прошу прощения, Евгений Григорьевич, мы еще не дошли до вопроса приватизации и чеков.
Ясин: А, хорошо.
Сванидзе: Может быть, просто это чуть позже?
Ясин: Но этот вопрос ставится на обсуждение.
Млечин: Но мы не одни, уважаемый обвинитель заговорил на эту тему, поэтому мы ее продолжаем.
Ясин: Я тогда коротко могу сказать, что даже тогда, когда идет речь о залоговых аукционах, с которыми лично я не согласен, но, так сказать, они были законными. Вы можете предъявить претензии. Политика заключалась в том, что нужно было создать какую-то хотя бы социальную опору для того, чтобы продолжать реформы. Ну, выбрали такое решение — мобилизовать в России малый и средний бизнес тогда, когда его еще не было.
Млечин: Евгений Григорьевич, извините, что я Вас прерываю, простите, ради Бога. Ну, а может быть, можно было найти просто замечательных, кристально чистых людей и им вот отдать?
Ясин: Ну, если Вы…
Млечин: Пусть они приватизацию…
Ясин: Где Вы были тогда? Надо было привести Гайдару таких, этих самых, кристально чистых людей. Я… я не знаю. Такие вещи в период революциине делаются. Это такая… такая вещь, которая … где-то появляется определенная стихия. И если Вы будете оценивать Гайдара с такой точки зрения…
Сванидзе: Завершайте мысль.
Ясин: …действовал ли он там по закону, там, все ли было правильно и так далее и тому подобное. Революция меняет законы. Поэтому … ну да, есть проблема, я же не говорю, что да, все было хорошо, но…
Сванидзе: Спасибо. Евгений Григорьевич, извините, время истекло.
Ясин: …нам за эти преобразования нужно было заплатить свою цену.
Сванидзе: У меня, кстати, есть … у меня есть к Вам уточняющий вопрос, Евгений Григорьевич. Поскольку речь зашла о ваучерной приватизации. Кому принадлежит идея ваучерной приватизации?
Ясин: Эта идея принадлежит господину…
Юдаева: Виталию.
Ясин: Виталию, да, Аркадьевичу Найшулю. В 91-м году с этой идеей носился Малей, который был руководителем Российского … этого … Росимущества, так.
Сванидзе: Спасибо.
Ясин: И затем был принят… принят закон, по-моему, в августе или в июле 91-го года, принят был Верховным Советом РСФСР.
Сванидзе: Спасибо.
Ясин: Вот это Александр Владимирович должен хорошо знать, он за это голосовал.
Сванидзе: Сторона обвинения может задать вопрос свидетелю защиты. Прошу Вас.
Кургинян: Революция создает новые законы?
Ясин: Да. А Вы это не знаете?
Кургинян: И эти новые законы были созданы?
Ясин: Созданы.
Кургинян: И они исполнялись?
Ясин: Ну, это второй вопрос.
Кургинян: Как, второй вопрос?
Ясин: Я не говорю…
Кургинян: Это главный вопрос.
Ясин: Нет. Это… это не главный вопрос.
Кургинян: Как?
Ясин: Потому что он состоит из двух вещей: первое — принимайте законы, во- вторых, вы укрепляете государство, которое обеспечивает исполнение законов. Революция — это всегда слабое государство. Определенный период на это уходит.
Кургинян: Нет, хорошо, законы должны выполняться?
Ясин: Да.
Кургинян: Значит, скажите мне, пожалуйста, входит ли в понятие, так сказать, соблюдения закона … подпись там … на продажу какой-то нефти, которая исчезает? Т. е. входит ли в этот вопрос личное обогащение? Вот в момент, когда происходит революция, революционеры что начинают делать: строить новый строй или быстренько-быстренько обогащаться? Были ли примеры, когда революционеры, строя новое, вот так вот действовали?
Ясин: Ну, если уж на то пошло, я не знаю ни одной революции, в которой никто бы не обогащался. А вот если говорить о том, что было… что было тогда и что подписывал Егор Тимурович, то, что… вот о чем говорил Александр Владимирович, я это прекрасно понимаю.
Ясин: Было постановление правительства о разрешении на выдачу квоты на экспорт нефти. Значит, после этого вывозится нефть, за это разрешается получить эти деньги, вкладывать как-то. Значит, иным способом обеспечить приток валюты было невозможно. И это… здесь никакого нарушения закона нет.
Руцкой: И исчезали.
Ясин: И… и потом, если правительство работает, то глава правительства имеет право подписывать определенные постановления. Без этого правительство не работает. Поэтому каждый раз, когда идет речь о том, что кто-то … что Гайдар подписал решение и после этого исчезли эти самые, какие-то ценности, и он за это виноват, и он как бы принимал откат — это ложь, больше ничего.
Кургинян: Объясните, пожалуйста, почему? Почему и с каких пор? Я вот, например, руковожу некоторыми структурами и знаю твердо, что если я подпишу какие-то бумаги, которые окажутся, мягко говоря, несовершенными, то я за это буду отвечать. Вы меня можете обрадовать и сказать мне, что я не буду отвечать?
Ясин: Нет, я не знаю, какие бумаги Вы подписываете.
Кургинян: Ну, мало ли какие? Вот Вы говорите, если человек подписал бумагу и эта бумага…
Сванидзе: Я добавляю полминуты, потому что вопрос принципиальный.
Кургинян: Вы говорите, что если человек подписал бумагу и по этой бумаге совершено преступление, то он за это не отвечает.
Ясин: Я этого не говорил.
Млечин: Ваша честь, я протестую, это обсуждение какого-то мифического преступления, факт которого не установлен.
Кургинян: Вы сказали, не надо.
