настроена по-боевому. И в конце концов, полезла в драку. Такого хамства я стерпеть не смогла, но от этого стало только хуже.
– Ах, ты так?!! – заорала разъяренная мегера, когда неожиданно для себя оказалась на полу. – Вова! Дима! Сюда!
Хотя я и знала, что ресторан «Космос» почти ежевечерне становится площадкой для драк, но никогда даже в страшном сне не могла представить, что мне придется поучаствовать в такой драке.
Соотношение сил было явно не в мою пользу, и мне вовсе не хотелось, чтобы здесь запомнили мою внешность. Ведь сюда ходит Рабинович. Зайдет разговор, начнут описывать... Нет, мне это было совершенно ни к чему. Некоторое время я, как могла, отбивалась от разъяренных девиц, а потом рванула что было сил и побежала из подсобного помещения. Но радоваться было рано: два «шкафа» – Вова и Дима – преградили мне путь к свободе. Я понимала, что если сейчас начну отбиваться от них, то из подсобки подоспеет подмога. Пришлось прибегнуть к крайним мерам. Я выхватила из кармана пиджака пистолет и заорала как бешеная:
– На пол!!! Руки за голову!!
От неожиданности охранники замерли на месте, но все-таки, для того чтобы они освободили проход, мне пришлось выстрелить. Правда, в воздух. Однако выстрел произвел нужное впечатление, и я наконец-то оказалась на улице.
Впрочем, на этом погоня не закончилась. Разумеется, у парней тоже было оружие. Да и местность они знали лучше, чем я, поэтому та небольшая фора, которую я получила, выскочив из ресторана, почти ничего не дала. В полной темноте я кидалась наугад из одной подворотни в другую и всякий раз неизменно слышала за собой топот ног. Преследовавшие меня верзилы даже выстрелили пару раз.
– Не стреляй! Не стреляй, Вова! Живьем ее, суку, возьмем. Чур, я первый с ней разбираюсь! – неслось мне вслед.
«Ну, это уж дудки!» – подумала я и, нырнув в очередную подворотню, увидела открытый подъезд и лестницу.
Надеясь только на чудо, я рванула вверх по ступенькам, и чудо совершилось – люк на крышу старого трехэтажного дома был открыт. Оказавшись наверху, я побежала в направлении, обратном тому, по которому прибыла сюда, потом перепрыгнула еще на какую-то крышу, потом еще... Обнаружив на очередной крыше еще один открытый люк, я спустилась в подъезд. Оказалось, что дом нежилой, по- видимому, он был предназначен под снос. Но самое главное, что здесь уже не слышны были дикие крики моих преследователей.
Немного отдышавшись, я попыталась оценить потери. Оказалось, что в общем и целом я не очень пострадала и, кроме разбитого бандитской пулей диктофона, все было в порядке.
Хуже дело обстояло с ориентацией на местности. В своем стремительном беге я совершила несчетное количество поворотов, двигаясь в направлениях иногда прямо противоположных, и сейчас даже приблизительно не могла сказать, где нахожусь. Нужно было подождать, пока небо хоть немного посветлеет и в этом старом районе, начисто лишенном такого достижения цивилизации, как уличное освещение, будет что-нибудь видно.
Но сориентироваться мне удалось быстро. Сидя в подъезде этого нежилого дома, я вдруг услышала приближающиеся шаги и мужские голоса.
– Ну, ссука! – говорил один. – Найду – на куски порву!
– Откуда она вообще взялась? – спрашивал другой.
Я сразу поняла, что это мои преследователи возвращаются со своей неудачной охоты, и поспешила ретироваться в подъезд. Однако они, по всей видимости, не ставили себе целью проверять все дома, попадающиеся по дороге, и опасность миновала. Зато, пережив несколько неприятных минут, я смогла получить весьма нужные мне пространственные ориентиры.
Не было никакого сомнения, что охранники возвращаются в ресторан. Значит, вскоре я смогу выйти на территорию, более-менее знакомую мне.
Держась на значительном расстоянии, я некоторое время следовала за охранниками и довольно скоро начала узнавать местность. Вот и небольшой сквер, расположенный перед рестораном, где я укрывалась, когда покинула автомобильную стоянку.
Дальше идти не было смысла. Снова оказаться в ресторане мне не хотелось.
«Черт! Теперь туда носа нельзя будет сунуть!» – с досадой думала я, направляясь к своей машине.
Домой я приехала в самом отвратительном настроении. Я чувствовала себя уставшей, разбитой, но хуже всего было осознание того, что я зря потратила время. Ведь, несмотря на все свои опасные приключения, я так и не смогла узнать ничего полезного для дела.
«Да, предсказание костей об опасности сбылось вполне. А вот насчет того, что, разыскивая одно, я найду другое – только отчасти, – думала я, засыпая. – Относительно мадам Буровой и ее подруги я действительно обнаружила кое-что неожиданное. Но что касается похода в ресторан, здесь полный ноль. Ничего».
С тем я и заснула, еще не подозревая, как ошибаюсь в этом своем предположении насчет ресторана и как скоро пойму, что мой визит туда оказался гораздо результативнее, чем мне казалось.
Проснувшись на следующий день, я стала собираться на встречу с Ольгой Буровой. Пока одевалась, пыталась мысленно составить схему нашей беседы и настроить себя на соответствующий лад.
Ольга – мой наниматель, и если я стану говорить ей о том, что подозреваю ее, ей это наверняка не понравится. Она может рассказать все Рабиновичу, и тот быстро найдет способ разобраться со мной.
С другой стороны, если она бегает даже от своих телохранителей, то наверняка Рабинович не знает о ее свиданиях с подружкой. А если она захочет рассказать о моих подозрениях, ей придется рассказать и о своих встречах. Если, конечно, она не решит разобраться со мной сама так же, как разобралась со своим мужем. А если убийство действительно организовала она, то еще раз повторить это ей будет нетрудно. Опыт есть.
Да, ситуация была не из приятных. Главная проблема состояла в том, что у меня практически не было шансов найти доказательств на Ольгу, если это действительно она заказала мужа. Поэтому итоги моего расследования могли быть неожиданными. Либо получится, что я не выполнила поручение клиента и не нашла убийцу, узнав при этом много интересного о нелегальной деятельности клана Буровых, либо получится, что убийцу я нашла, но это и есть сам клиент. Нет никаких сомнений, что для моего здоровья последствия в обоих этих случаях будут абсолютно одинаковыми.
Единственный шанс, который у меня оставался, – это, воспользовавшись имеющейся у меня информацией, надавить на Ольгу, заставить ее во всем признаться и, поскольку мой заказчик – она, совместными усилиями решить, как выбраться из этой пикантной ситуации, не ставя в известность широкую общественность. О заявлении в компетентные органы в этом случае, разумеется, не могло быть и речи. Остаться целой и невредимой – вот моя программа-минимум, она же и программа-максимум.
Немного поразмыслив обо всем этом, я решила подстраховаться.
Я выехала из дому, когда до встречи оставалось еще много времени, и предприняла некие предварительные маневры. Фрагменты видеопленки, на которой была запечатлена встреча Ольги Буровой со своей подружкой, я предусмотрительно распечатала в двух экземплярах. Доехав до железнодорожного вокзала, один комплект фотографий и саму пленку положила в камеру хранения.
После этого я поехала в прокуратуру и сообщила обалдевшему Кире, что, если я сегодня не отзвонюсь ему до шести часов вечера, он должен будет поехать на вокзал, вскрыть камеру и с тем, что там обнаружит, поступить по своему усмотрению.
Обеспечив таким образом свою безопасность, я поехала на встречу.
Когда я подъехала, у входа в городской парк уже стоял до боли знакомый мне кортеж из легковушки и джипа. «Надеюсь, „жучки“ еще не обнаружили», – подумала я, выходя из машины и направляясь к кортежу.
Из джипа вышел нескладный верзила, в котором я сразу же узнала Левочку.
– Прошу вас, – сказал он, открывая дверь легковой машины.
В салоне сидели Ольга и, кроме нее, еще два охранника и шофер.
