– Аня – это...
– Да. Ее зовут Аня. Муж и Рабинович в последнее время постоянно пропадали в магазине, и я решила, что нам никто не помешает. Я сказала Борису, что еду на встречу с подругами, и он дал мне машину и охрану. Заходить в ресторан я им не разрешила, сказала, чтобы ждали у входа. Я заказала отдельный кабинет, и Аня уже ждала меня там. Мы провели вместе весь вечер, и об убийстве я узнала только на пути домой. Когда ехала в машине, позвонил Рабинович и... сообщил обо всем этом.
– То есть то, что вы провели все это время в ресторане, может подтвердить только ваша подруга?
– Да, я понимаю, вы хотите сказать, что она – лицо заинтересованное.
– А вы хотите сказать, что нет?
– Ну почему же... – как-то загадочно улыбнулась Ольга. – Впрочем, есть еще шофер и охранники. Они могут подтвердить, что все это время ждали меня у ресторана.
– Не думаю, что их слова будут иметь решающее значение. Как можно убедиться, просмотрев мою видеозапись, вы неплохо научились сбегать от охраны. Но даже если все, что вы говорите, правда, это не снимает с вас подозрения. Характер преступления говорит о том, что, скорее всего, это заказное убийство, поэтому в момент его совершения заказчик мог находиться где угодно.
– Но тогда вы можете подозревать вообще кого угодно.
– Только тех, у кого был мотив. У вас он был. У вас был мотив, вы имели информацию о внутреннем расположении помещений в магазине и могли передать ее кому надо, в конце концов, вы, как никто другой, имели весьма определенное представление о распорядке дня своего мужа. Ведь вы сами сейчас сказали, что знали о его планах на тот вечер.
– Информацию, – с досадой повторила Ольга. – Да сто человек имели эту информацию! Продавцы, охрана... кто угодно. И потом, в казино завозилось оборудование, его нужно было устанавливать, монтировать – надеюсь, вы не думаете, что мой муж сам всем этим занимался?
– Ну, зачем же...
– Вот именно. Эти люди тоже имели доступ в помещения, и некоторые из них работали непосредственно в самом игровом зале.
– Но, наверное, это не были люди со стороны?
– Разумеется, нет, но вы ведь заговорили о том, кто мог иметь доступ во внутренние помещения. Вот я и говорю вам, что расположение комнат было известно огромному числу людей.
Мои предположения о том, что, разговаривая с Ольгой, я смогу получить больше информации, подтверждались, и я решила выяснить еще кое-что.
– Кстати, вот еще вопрос, на который я не могу получить внятного ответа. Те люди, с которыми работали ваш муж и Ахмеров в то время, когда у них еще было общее казино, куда они делись? И не мог ли кто-то из этих людей иметь какие-либо претензии к вашему мужу, затаить обиду?
– Не думаю, – медленно проговорила Ольга. – По крайней мере, я не помню, чтобы у него были с кем-то серьезные конфликты.
– А с Ахмеровым они часто ссорились?
– Да, довольно часто. Муж был человеком неуступчивым, да и Ахмеров тоже... Но если вы думаете, что он заказал Бориса из-за этих ссор, то ошибаетесь. Они привыкли так общаться, и никого это не удивляло. Кстати, часть оборудования для нового казино муж заказал через Ахмерова и воспользовался помощью его людей. Даже и сейчас...
Тут Ольга осеклась, и я поняла, что она сказала то, чего говорить не планировала. Как бы во спасение ей зазвонил мобильник.
– Да?.. Дядя Миша?.. Да. Джип?.. Хорошо. Хорошо, я сейчас пришлю. Нет, мне не нужен. Нет, не волнуйтесь. У меня здесь есть охрана. Да, еще в парке. Ничего, беседуем. Хорошо... хорошо... хорошо, до свидания. Машину я сейчас пришлю.
Она опустила стекло, и к машине тут же подошел Левочка.
– Михаил Натанович просит прислать джип к нему домой. Он поедет в магазин, – сказала ему Ольга, и Левочка так же молча удалился.
Ольга закрыла стекло и в салоне повисла неловкая пауза.
– Что ж, говорите, раз начали, – сказала я после небольшого молчания. – Слово, как говорится, не воробей.
– Да... – усмехнувшись и как бы все еще раздумывая, медленно проговорила Ольга. – Я не хотела говорить вам, потому что вы могли подумать, что даже если Ахмеров и не поверил, что это мой муж заложил его, у него все равно был мотив. А думать так вам не следовало, во-первых, потому, что это не соответствовало бы действительности, и во-вторых, потому что это запутало бы вас и направило по ложному следу. Дело в том, что Борис незадолго до... гибели договорился с Ахмеровым еще об одной поставке оборудования в казино. Не знаю, по каким причинам, – кажется, с наличностью у нас проблем не было – они договорились, что муж рассчитается за работу и за все прочее не деньгами, а драгоценностями. У Бориса были бриллианты... неплохой огранки... в общем... достаточно качественные. Не знаю, возможно, камни нужны были Ахмерову для каких-то своих целей... В общем, они договорились, и судя по всему, муж камни передал. Мне он об этом не говорил, но когда... все это случилось, мы, разумеется, стали проверять наличность, чтобы знать, в каком состоянии дела и на что мы можем рассчитывать, и при проверке выяснилось, что часть камней отсутствует. А поскольку Ахмеров сейчас арестован, то он, разумеется, не сможет выполнить этот заказ, хотя он и оплачен. Вот я и подумала, что, узнав об этом, вы...
– А камни действительно высокого качества?
– Да, но, уверяю вас, тут нет ни малейшей почвы для мотива. Во-первых, какого бы качества ни были камни, они оцениваются в денежных знаках, и стоимость камней, переданных Ахмерову, адекватна стоимости заказанного оборудования. Мой муж был опытным бизнесменом, уверяю вас. Во-вторых, существуют определенные правила... и если бы узнали, что Ахмеров так поступил, то есть взял деньги и намеренно не выполнил заказ, его бы наказали свои же. Поэтому я и говорю, что здесь почвы для мотива нет. Скорее даже наоборот, Ахмеров был заинтересован в Борисе. Ведь теперь ему придется вернуть эти камни. Впрочем... в самом деле, что это я! Ведь дядя Миша продолжает работу... Да, разумеется... Жизнь идет своим чередом. Дядя Миша убедил меня, что, несмотря на смерть Бориса, казино нужно открывать, что все почти готово, что это выгодный проект...
– А вы знаете, что он проворачивает разные интересные комбинации, торгуя антиквариатом под прикрытием вашей фирмы?
Задавая свой вопрос, я рассчитывала удивить Ольгу, но мои слова не произвели на нее большого впечатления. Она всего лишь минуту помолчала, как бы задумавшись, но потом совершенно спокойно ответила:
– Да, я давно догадывалась об этом. Борис почти не интересовался магазином, он довольно удачно играл на бирже, и это полностью занимало его.
– А вы? Ведь магазин – ваша собственность, неужели вам было все равно?
– Я... видите ли... дядя Миша...
Ольга снова закурила сигарету и какое-то время молчала.
– Боюсь, что не только я догадывалась о его тайнах, но и он догадывался о моих, – наконец проговорила она с горькой улыбкой. – У него везде глаза и уши, охрана – его люди, поэтому он мог знать все буквально о каждом моем шаге. Он никогда не давал мне понять, что догадывается о чем-то, и даже не намекал, да и сама я за это время, как вы верно подметили, научилась уходить от его бдительных охранников, но, думаю, что-то такое он все-таки подозревает. А может, даже знает.
– Но если он никогда даже не намекал вам об этом, почему вы решили, что он знает?
– Как вам сказать?.. Разные мелочи... детали... Например, когда мы в его присутствии ссорились с мужем – а вообще ссорились мы, кстати говоря, нечасто, – он всегда так активно защищал меня... слишком активно... как бы напоказ. Как бы говорил: вот видишь, я не выдаю тебя, и ты меня не выдавай. Так мы и жили. Я хранила его тайну, а он хранил мою.
– Сколько тайн!
– Да... Вообще, это... страшный человек. Он может сделать... что угодно.
Сигарета в руке Ольги задрожала, но и тут я была на все сто процентов уверена, что это «что
