семинарии, сбавила скорость. Отблески «мигалки» выхватывали из темноты кусты и стену над его головой. Брейди где-то слышал, что полиция в Иерусалиме вообще никогда не выключает «мигалок». Бог знает, так или нет, но по дороге из аэропорта он видел пару полицейских машин — у них были включены. Брейди надеялся, что сидящие в машине блюстители закона если и видели отсвет его галогенных ламп, то хотя бы не ищут именно его.
Похоже, так и было: яркий поисковый прожектор скользнул по стенам, тротуару — и погас, вернув ночи ее законные права.
Патрульная машина, сверкая голубыми огоньками, покатила дальше.
Брейди, который все это время, оказывается, боялся дышать, выдохнул.
Можно было снова заняться замком.
Приготовившись быстро отменить действие, если опять получится что-нибудь слишком эффектное, Брейди нажал кнопку под средним пальцем. Изображение на экране стало красным. Он стал различать всякие мазки и пятнышки на кнопках цифрового замка и возле него. Под правым мизинцем в перчатке он нащупал не кнопку, а маленькое регулировочное колесико. Брейди покрутил его. Пятна и мазки исчезли. Он повернул регулятор в обратном направлении. Пятна стали ярче и расплылись, слившись друг с другом, их стало больше, так что трудно было понять, что к чему. Брейди крутил колесико туда и обратно, но никак не мог найти тот режим, который бы его устраивал.
Отчаявшись, он нажал кнопку под безымянным пальцем. Цвет экрана сменился на оранжевый — и вдруг Брейди ясно увидел, какие кнопки в последнее время нажимали чаще всего. Три кнопки… а может, и пять. Он покрутил настроечное колесико, и две клавиши замка померкли. Осталось три ярких оранжевых пятнышка — на цифрах «2», «7» и «8». Когда днем один из людей Скарамуцци открывал эту дверь, Брейди из кустов слышал, что он нажал три кнопки. Сколько можно составить трехзначных чисел из трех цифр? Это три в третьей степени, то есть двадцать семь комбинаций. Но только если цифры повторяются, здесь же ясно высвечены три клавиши, которые все были задействованы. А значит, число комбинаций сокращается до… шести или девяти? Неважно. Сейчас разберемся.
Брейди набрал «двойку», «семерку» и «восьмерку». Ничего не произошло, но он на всякий случай подергал дверь. Заперто.
Два-восемь-семь.
Семь-два-восемь.
Семь-восемь-два. Электронный замок зажужжал и щелкнул, отодвинув засов.
Открыв дверь, Брейди сразу увидел на полу то, на что больше всего надеялся: следы. Незаметные невооруженным глазом отпечатки обуви теперь горели перед ним ярким оранжевым сиянием. Оказывается, людей здесь прошло так много, что следы их слились в жирную полосу больше полуметра шириной, похожую на след гигантской улитки… Внешние края этой полосы рассыпались на отдельные следы — там, где люди отклонялись от общего маршрута, ведущего к коробочке со вторым набором клавиш и ржавой внутренней двери. Брейди поймал себя на том, что шагает по чужим следам так осторожно, будто боится повредить их или испачкаться. Он увидел и свои собственные следы, ведущие за водонагревательный котел. Второй — след более крупных ног — принадлежал Викингу. Да, вот здесь стоял Олаф, вглядываясь в темноту. Но Брейди увидел и новое для себя: оказывается, две пары больших ног ходили туда, где он прятался. А едва ли не по всему помещению там и сям виднелись следы, похожие на отпечатки маленьких кулачков. Он похолодел, поняв, что здесь ступали собачьи лапы. Итак, Олаф приводил сюда собак, чтобы все обследовать. Значит, они нашли немца? Или он сам очнулся и сообщил о появлении Брейди? А может, этот Олаф настолько хитрый и дотошный, что все-таки решил проверить подвал?
«Уже неважно», — подумал Брейди. Он вошел и собирается идти дальше. Он разыщет Алишу, пусть на пути у него будет хоть армия викингов, собако-волков, немецких профессиональных боксеров, сатанистов, антихристов — какие еще твари рыскают по лабиринтам за этой ржавой дверью?
Брейди резко повернулся к ней и вдруг покачнулся: на него, как порыв штормового ветра, налетело сильное головокружение. Он хотел опереться о стену, но та оказалась ближе, чем он думал, и Брейди больно стукнулся костяшками пальцев о камень. Электронная графика обманчива, к ней нужно привыкнуть. Он где-то читал, что новобранцы, имеющие большой опыт компьютерных сражений, успешнее действуют в боевой обстановке. Отчасти, вероятно, потому, что в современном бою все больше применяется электроника; нужно иметь опыт владения как двухмерным, так и трехмерным изображением, умело использовать ограниченный обзор монитора. У тех, кто этим владеет, появляется преимущество.
Брейди сделал шаг к двери — голова больше не кружилась. Он пошел быстрее. Код ко второму замку он нашел с шестой попытки. Он видел, что гигантская улитка сползла по железному пандусу и скрылась в туннеле. Пятна крови в тех местах, где они с немцем дрались, светились ярко-оранжевым с оттенком светло-зеленого цвета. Вокруг этих пятен было сильно натоптано, имелись там и собачьи следы.
Брейди дотянулся рукой до висевшего на правом запястье пистолета. Он спустился по пандусу, придерживаясь за перила: он и так плохо ориентировался в шлеме, а тут еще наклонные и пружинящие под ногами мостки. Встав на твердый каменный пол, Брейди вздохнул с облегчением.
«Теперь у меня получится лучше, чем в первый раз», — подбодрил он себя, и это была правда: теперь он шел не вслепую. У него был проводник, много проводников — им был каждый, кто входил в этот лабиринт в течение примерно последних суток. Брейди посмотрел вначале туда, куда направился в прошлый раз, потом туда, куда вели остальные следы. На экране ЦМП он мог видеть туннель гораздо дальше, чем невооруженным глазом. В частности, боковые ответвления, которые во время первого посещения подземелья возникали рядом неожиданно, теперь прорисовывались издалека в виде больших темных пятен.
Изучив кнопки управления, расположенные на предплечье, Брейди нажал ту из них, возле которой был изображен значок динамика. На экране перед ним поверх картинки с телекамеры появилось меню:
Брейди потрогал шарик размером с карандашную резинку, укрепленный на контрольной панели, и перед ним появился курсор, двигавшийся в соответствии с движениями его пальца. Он выбрал «наружный микрофон — громкость». Появилась шкала с делениями. Увеличив громкость, он добился лишь того, что в ушах раздался пронзительный писк. Брейди убавил громкость до прежнего уровня. Потом выбрал «автоматическая настройка», но скоро понял, что с таким же успехом мог ничего не делать. Тогда он увеличил громкость микрофона до такой степени, чтобы слышать звук собственных шагов. Кроме этих звуков, Брейди все время слышал негромкий фоновый шум и понял, что у аудиосистемы ЦМП есть изъяны. Любой человек, мало-мальски умеющий подкрадываться, может подойти сзади и захватить его врасплох. Брейди еще повозился с различными настройками и нашел способ в постоянном режиме просматривать в маленьком окошечке изображение с камеры заднего обзора. Не бог весть что, но хоть какая-то компенсация плохой слышимости.
Затем он двинулся дальше.
На стенах тоже часто встречались оранжевые пятна — там, где человек задел за стену плечом или даже приложился рукой. Брейди вдруг почувствовал идущее откуда-то из подсознания непонятное раздражение. Потом он понял, что это — реакция на то, как легко ему в этот раз удалось найти путь по сравнению с предыдущим. Он напомнил себе, что отпечатки сотен ног на каменном полу как-никак не видны невооруженным глазом. Надо было раньше вспомнить про ЦМП. Но кто мог подумать, что лабиринт окажется таким запутанным? К тому же он никогда не пользовался цифратором, только смотрел и анализировал сделанные записи. Ну не был он морально готов с ним работать. Не додумался.
Зато теперь у него есть ЦМП, и к тому же Брейди сумел с ним поладить. Вот что самое главное.
Через какое-то время он понял, что лабиринт не так легко одолеть, как сначала показалось. Большая часть следов петляла по самым невообразимым закоулкам. Оранжевая дорога вдруг сворачивала с проторенного, на первый взгляд, пути в какой-нибудь узкий провал, больше похожий на трещину в скале.
