мужественное огорчение. - Но по следу уже запущены 'нюхачи', и весь комплекс следственных мероприятий...
- Я тебя предупреждал, - я извлекаю из набедренного кармана рубчатый лиловый цилиндр, поворачиваю широкое разрезное кольцо предохранителя, прикрывающее спусковую кнопку. - Достаточно.
С коротким пронзительным шипением вспыхивает и гаснет ослепительный плазменный шнур, и Восемьсот тринадцатый валится мешком.
- Убрать, - киваю я на труп с дымящейся сквозной дырой в голове.
Пандус 'тарелки' опускается бесшумно. Как и положено для аппарата высокого класса. Кресло мягко обнимает спину - отдохни, расслабься... Надо, надо расслабиться. Как я устал... Кто бы знал, как я устал...
Мы не успеваем. Я не успеваю. Враг невидим и неощутим, враг видит всё насквозь и пресекает любые наши активные действия. Вчера контрудар на планете мохнорылых, сегодня выдернутый из-под носа потенциальный агент, с таким трудом просчитанный Ноль первым. Да, вчера удалось представить провал операции по захвату базы пернатых миссионеров почти победой - ну ещё бы, пернатые понесли такие потери! Как будто конечная наша цель - убить некоторое количество их боевиков...
Что дальше?
Я вновь извлекаю на свет аккуратный и небольшой лиловый цилиндр. Нет, в плазмотрон я не пойду. Зачем мне плазмотрон? Вот она, портативная и надёжная машинка... Впрочем, и это тоже погодим. Я не спешу умирать.
'А придётся' - возникает в голове чужая, холодая мысль.
Вот теперь мне становится страшно. По-настоящему страшно.
'Проклятая пернатая тварь!!!'
...
-... Да погаси ты его уже! Вонь одна, никакого удовольствия...
- Попробуй сам найди хороший пластик! Вся изоляция негорючая, как назло...
- Тихо, тихо, ребята! Правда, гаси, а то дышать нечем. С фонариками посидим. Изгой, а как узнали, что было до того, как появились Истинно Разумные? Рассказать же некому было.
- Ну, прежде всего, тогда они ещё не называли себя Истинно Разумными. Это название присвоили себе жители одной административной зоны - тогда ещё все зоны были независимы друг от друга. Я это дело уже рассказывал, да ты тогда ещё в воспиталище был.
- Я же...
- Да ясно, никто тебя не обвиняет. Просто ребята позже тебе расскажут, чего сами знают. А я сейчас отвечу на заданный вопрос, что сам знаю.
Ребята кивают. Расскажут. Непременно и охотно расскажут. Они уже поняли, какая это радость, делиться знаниями друг с другом. Удивительно даже, насколько они изменились. Грязные комбинезоны кое- где уже поизносились до дыр, и башмаки вот-вот развалятся. Но мои ребята вовсе не выглядят толпой оборванцев. В глазах светятся ум и сила, желание жить. А как горят их глаза, когда мой карманный комп проецирует на экран из белого пластика (содранный со стены какого-то заброшенного помещения лист стенной обшивки) снимки и видео! Они готовы поглощать информацию в любых количествах, и чем больше даёшь, тем больше хочется. Да, Внутренний голос прав - эти ребята не такие, как все прочие. Они особенные. В них горит внутренний огонь.
И нет в них больше того страха. Той забитости, вечной согнутости - 'да, мой господин!' У них больше нет господ, а равно и рабов. У них есть друзья... до сих пор не могу привыкнуть к звучанию этого древнего слова. Зато все мы теперь хорошо знаем, в чём его смысл. Правда, до сих пор и для меня самого осталось не очень понятно, что означали древние слова 'брат', 'сестра', 'мать'... Я даже решился спросить об этом у Внутреннего голоса во время очередного сеанса связи. И он мне честно и подробно ответил. Но всё равно осталось непонятно, какие такие особые чувства можно питать к ходячему родильному агрегату, из которого тебя извлекли.
А меня ребята отчего-то теперь всё чаще меж собой зовут странным древним словом 'отец'. Короткое щёлкающее слово понравилось им своей таинственностью и звучностью. Прилипло. Ну, пусть балуются... Я их считаю своими друзьями, которых нужно опекать. Слова же 'учитель', 'воспитатель' и 'наставник' у ребят прочно ассоциируются с хлыстом и прочими воспитательными инструментами. А уж Санитары...
Кстати, довольно скоро выяснилось, что Санитары и местные стражи практически неспособны преградить нам путь. Как я уже понял, информация о деятельности нашей группы не подлежала распространению, была строго засекречена. Поэтому всякий раз внезапное появление воспитуемых с плазменными разрядниками повергало их в состояние ступора - да разве это может быть?! Да быть такого не может! К сожалению, далеко не все Санитары имели при себе разрядники, поэтому данный вид оружия всё ещё был в дефиците. Зато электродубинок и парализаторов теперь хоть в кучу сваливай.
Живых свидетелей мы не оставляли. Системы видеонаблюдения я обязательно выводил из строя - благо стандартная система примитивна и добраться до кристаллов памяти компьютера нетрудно. После чего пожар заметал все следы, делая бесполезными роботов-'нюхачей'. Разумеется, мы не совались во дворцы Бессмертных или самого Повелителя Вселенной, и вообще на объекты, где имелась серьёзная охрана. Зачем нам дворцы? Мы выручали своих будущих друзей по указаниям Внутреннего голоса. Или, вернее, Внутренних голосов, поскольку наших невидимых друзей было несколько. После Малыша мы вывели с боем ещё троих, остальные ушли бесшумно. Это тоже оказалось нетрудно, поскольку все запоры и решётки в воспиталищах оказались столь же примитивны, как мозги рядовых Санитаров. В более сложных не было нужды. Куда сбежишь? Некуда бежать...
- Вот это штука! - ребята восхищённо разглядывают изображение ночного вампуара на фоне древних джунглей. - Вот бы его на Санитаров!
- Это не 'штука', таких называли 'зверь', нам же Отец говорил...
- Всё равно робот мощнее, не сравнить!
Я улыбаюсь. Этой информации изначально не было в моём компьютере - зачем главному инженеру проекта сведения по археологии? Баловство, нерационально... Но Голос Свыше знал, что говорил, и после подключения к оптоволоконной линии в одном неприметном и узком, как труба, кабельном канале мой комп стал намного образованнее. Вероятно, там была линия связи между серверами какой-то научной библиотеки... впрочем, теперь неважно. Важно, что эти сведения недоступны подавляющему большинству обитателей планеты. А нам доступны. Прав, прав был тот Голос - без знания прошлого нет будущего. А у нас оно должно, непременно должно быть...
- Хорошо тут у вас, - вздыхает Кормящий, на сей раз сумевший с пользой израсходовать рабочее время. - Однако мне пора. Нужно идти, скоро смену сдавать...
Мы все сочувствуем Кормящему. Трудно нашему другу... У нас тут достаточно много свободного времени, а у него после смены проклятая казарма и обрыдшая пластиковая койка. Унижения от начальства, тупые морды сослуживцев, нажевавшихся жвачки... а то и клея нанюхаются где-нибудь в тёмном закутке. И контрольные камеры наблюдения - чем занимается народ после отбоя? И снова Голос прав - хорошо, что мы сюда переместились. Конечно, в той заброшенной шахте место более глухое, зато здесь мы совсем рядом с участком Кормящего, и он часто улучает момент, чтобы посидеть с нами. Со своими друзьями. Ибо всё, что мы можем дать ему в обмен на пищевую биомассу - радость общения.
'Ты прав, Изгой' - звучит в голове бесплотный голос.
'Это ты, Внутренний голос' - я даже не спрашиваю, просто констатирую факт. - 'Рад тебя слышать'
Мои ребята затихают, глядя, как я замер на полуслове.
- Отец... - тихо говорит Ушан. - Это...они?
Я молча киваю.
- Пошли, ребята, - Ушан встаёт, и все тянутся за ним. Вообще-то можно было бы и мне отлучиться - пару раз я так и делал - но есть риск прервать хрупкую связь.
'Тебе нужна помощь'
