Анонимность, на мой взгляд, удел педофилов и закомплексованных, в себе не уверенных неудачников по жизни. Обрати-
те внимание: неудачник — не тот, кто не украл, не срубил бабла, не подставил ближнего своего (как кто-то уже наверняка поспешил заключить из моих слов). Неудачник - это человек, лишенный внутреннего стержня, лишенный самодостаточности и, как следствие, не способный уверенно стоять на земле в любой ситуации — с деньгами, без денег, во фраке,
в телогрейке, за рулем «Бугат-ти» или зависая на поручне трамвая.
Может, я и в самом деле чего-то не понимаю? Может, существует какая-то реальная УГРОЗА, какая-то ОПАСНОСТЬ, которая дамокловым мечом висит над челбанами дорогих моих соотечественников? Это выше моего понимания: разъясните же, наконец, анонимные адепты, свою позицию! Прямым текстом откройте причины, по которым вы предпочитаете скрывать свою идентичность. Welcome to the forum!»
По какому-то мистическому испорченному телефону идеи, заложенные в этом посте, донеслись до форума в радикально неадекватном виде. Из всего сказанного, было сделано два вывода: 1) Голубицкий считает всех анонимов в Интернете педофилами; 2) анонимность в Интернете — это плохо. И понеслось- поехало. Дошло чуть ли не до собирания подписей под коллективным иском по уголовной статье об «оскорблении чести и достоинства». Десятки и сотни реплик от анонимных и неанонимных чита- телей предавали анафеме мою социальную близорукость недальновид-ность, упрекали в незнании жутких реалий отечества, в котором, оказывается, стреляют по подъездам и режут по подворотням за проигрыш онлайн- версии Warcraft.
На первых четырех страницах обсуждения на форуме
я еще пытался реагировать, разубеждать, спорить, потом опустились руки, потому как понял: дело совершенно не в том, что случилось недопонимание, дело в чем-то гораздо более глубоком. В чем-то, что я не учел, а потому и нарвался на совершенно неадекватную реакцию. Трижды оказался прав один из посетителей форума, который высказал пред-
положение: «Коли все вас не так поняли, значит, вы неадекватно выразились». Что ж, я осознал допущенную неадекватность, потому и мажу это повидло.
Прежде чем попытаться определить то
Начну с исходной посылки всего текста:
чевых момента — фраза «для меня» и расширение анонимности на реальную жизнь (а не только Интернет) — говорят сами за себя. Не анонимность вообще, а для меня. Из того, что некто Сергей Голубицкий считает, что анонимность — это плохо, никоим образом не следует, что она плоха сама по себе. Я писал исключительно о собственном восприятии этого
явления и никому не навязывал своего мнения.
Далее по тексту я лишь усиливаю эту изначальную посылку: говорю, что мне не интересны всякие анонимные «сереги» и «паши», мне не интересно разговаривать с манекенами, мне непонятно, чего люди боятся, когда скрывают свое имя на форумах. Под конец даже высказал сомнение в правомерности оценки мотивации анонима и пригласил поделиться реальными побуждениями.
Ну и скажите на милость, где в этом тексте кроется призыв отказаться от анонимности? На форуме, меж тем, только этот несуществующий призыв и услышали. Сразу же образовалось два массовых и разнонаправленных движения: одни читатели стали поспешно менять свои анонимные ники на реальные имена и фамилии, другие обвинили меня в потворстве чиновникам МВД и даже привели цитату одного из них о том, что «анонимность в Сети — это первый шаг к преступлению»!
Трудно даже представить всю меру неадекватности разыгравшихся событий: взаимные обвинения, всенаправленная агрессия, апелляция к Уголовному Кодексу, лозунги об анонимности как спасителя мировой демократии и свободы слова, крики «Я не педофил!», «Модераторы умойте Голубицкому рот!» и прочая и прочая.
Когда-то в диссертации я анализировал сцены массового психоза, описанные в романах замечательного румынского «магического реалиста» XX века Думитру Раду Попеску. Поверите ли: сценарий, разыгравшийся на форумном обсуждении моего поста, чуть ли не дословно повторял паттерн поведения, который демонстрировали румынские крестьяне в 60-е годы прошлого века (в художественном изложении писателя, разумеется). Совпадение кажется странным, однако ничего странного нет: механизмы социальной мифологии (а массовые галлюцинации и
массовые психозы — это лишь ее частные проявления) везде и всегда одинаковы — что в эпоху принудительной коллективизации в Восточной Европе, что на агоре древнегреческого полиса, что на форуме «Компьютерры» в 2009 году (и кто-то еще говорит о прогрессе человечества!).
Дабы не быть голословным, позволю себе маленькую цитату из того, что я писал в диссертации двадцать два года тому назад: «Начавшаяся цепная реакция уже не может остановиться, потому что демоны, находясь в тени, все глубже и глубже внедряют в сознание толпы страх перед бешенством. По всему селу начинается преследование собак. Создается добровольная бригада по их отлову, животных свозят во двор больницы, где Флорентина вводит им яд. Начинается всеобщая паника. Всех жителей села направляют в Кымпулец для обследования. Ужас перед бешенством доходит до того, что люди спят с палками в руках». Это — внешнее проявление массового психоза.
А вот первопричина: «Особенность нового времени проявилась в желании бывших слуг поменяться ролями с бывшими хозяевами и унижать последних по старым законам. Жители Браниште не сумели добиться
реальной власти, у них появились новые хозяева в лице демонов, и тогда,
«справедливость» в мифе».
И вот еще: «После переименования собак, последовала смена имен бабкой Севасти-цей, якобы для того, «чтобы уберечь всех от демона бешенства». Символический смысл этого жеста в следующем: внутри мифа возникает инерция,
