назначения максимально удалено от центра системы, – поспешно поправился геолог. – И там нет никакой активности. Нам никто не создаст конкуренцию. Через час я смогу начать работу, к обеду будут готовы первые данные.
Геолог дело свое знал. Едва грузовик достиг астероидного скопления и погасил ход, Лерт уже был на борту геологоразведывательного модуля. Обеда ждать не пришлось, спустя полчаса геолог вышел на связь.
– Вы нашли гифтоний, Лерт?! – Координатор чуть не подпрыгнул, увидев на экране системы связи бледное лицо геолога. Разговоры мгновенно стихли, и даже Карс с нескрываемым волнением смотрел на экран.
– Ну… ммм… нет, но… – геолог мгновенно смутился, но все же взял себя в руки. – Первичная разведка только этого скопления займет более суток, а тщательное исследование потребует больше недели… но… просто я подумал… ээ… может быть…
– О чем еще вы подумали, Лерт? – поторопил Координатор.
– Я как раз хотел сказать… я только что обнаружил вольфрам… очень богатый астероид… и еще есть иридий… правда поменьше, но по сравнению с обжитыми системами все равно много… – оправдывался геолог, – я подумал,… может быть… будет иметь смысл… ээ…
– Развернуть шахту и начать разработку вольфрама, – закончил за него Румм. – Давайте координаты, Лерт, и продолжайте свою работу. Собрание партии примет решение.
Геолог сбивчиво пробормотал извинения и отключился.
Шахту развернули в рекордные сроки. Работали сразу всеми сменами ночь напролет, в результате к утру цикл был запущен. Настроение у всех было приподнятое, и Румм чувствовал, что его авторитет значительно возрос. Возможно, на следующих выборах у партии будет новый Руководитель. Видимо, Каре тоже почувствовал это, потому что хоть и молчал, но работал не меньше остальных. Зато после начала работ он остался на борту грузовика, занявшись подготовкой грузовых накопителей к приему руды.
К началу вторых суток никто уже не собирался оставлять систему. Карс не покидал грузовик, молчаливо признав тем самым свое поражение, и Румм всецело хозяйничал на центральном посту управления шахтой. Таких богатых разработок партии не попадалось уже больше двух лет, и воодушевленные перспективами люди работали качественно и споро. Реальной занятости у Координатора пока не было, и он лениво прислушивался к голосу сидящего рядом дежурного радиста. Тот установил связь с одной из геологических партий в центре системы и беззлобно переругивался с их узлом связи. Румм прикинул, что даже если геолог и не найдет гифтоний, их заработки могут быть очень приличными. Надо только просидеть здесь достаточно долго. Он понимал, что Карс рано или поздно вновь затянет свою песню об опасностях, поэтому решил заранее подготовить свои позиции. В общемто, основным его доводом будет прогноз прибыли, исходя из максимально возможного объема разработок. Деньги будут мощным аргументом для шахтеров, вопрос лишь в том, когда у самых нерешительных начнут сдавать нервы под воздействием брюзжания Карса.
Румм закрыл глаза, вспоминая прошлое. Корпорация была великой структурой. В те времена подобных проблем не существовало. Морализатор – вот волшебная палочка дисциплины. Можно было бы разом решить проблемы и безопасности, и подчинения, и… да любую проблему! И как только Великий Аугусто допустил появление Древних? Почему не уничтожил их еще тогда, тысячу лет назад! Координатор пожал плечами. Он бы такой ошибки не допустил никогда. Ладно, что теперь переживать пережитое. Румм прикрикнул на радиста, призывая его к несению службы вместо пустой болтовни, и потребовал связь с геологом. Стоит подгонять этого слизняка почаще, чтобы работал поактивнее. Всетаки вольфрам с иридием – хорошо, но не есть кардинальное решение проблемы. Гифтоний – вот что могло обеспечить безбедную жизнь, и она, пожалуй, будет даже поинтереснее, чем тогда…
Восьмерка рыжих кораблей появилась, из ниоткуда, настолько неожиданно, что в первую секунду Румм просто не поверил своим глазам. Один из пауков произвел залп, и изображение Лерта пропало с голограммы системы связи. В следующее мгновение картинка грузовика на обзорном экране сменилась огромным огненным пузырем. Разлетающиеся от взрыва обломки и сгустки раскаленного газа ударили по шахте. Сооружение содрогнулось, взвыла сирена, оповещая о повреждении внешней обшивки. Первым опомнился радист. Его пальцы судорожно забегали по сенсорам, включая сигнал бедствия, и он закричал, срывая голос:
– Нападение! Всем, кто меня слышит! Пауки в системе, нас атакуют! Срочно нужна помощь! Помогите…
Новый удар сотряс шахту, выводя из строя электронику. Центральный пост погрузился в темноту, на короткий миг наступила тишина. Потом автоматически включилась система аварийного жизнеобеспечения. Вспыхнул тусклый красный свет, вновь завопила сирена тревоги.
– Система связи не работает! – закричал радист, вскакивая с кресла. Координатор, словно во сне, окинул взглядом помещение. Обзорные экраны были мертвы, управление шахтой не работало, лишь панель аварийной системы переливалась всевозможными индикаторами тревоги. Сооружение потряс третий удар. Сигнал тревоги взвыл новыми нотами, возвещая о нарушении герметичности шахты. Радист бросился к двери.
– Надо открыть двери вручную! Там люди! Надо впустить их! – он возился с рукоятью аварийного открытия дверей. – Что ты стоишь, Румм? – радист оглянулся на Координатора. – Помоги мне!
Румм не сдвинулся с места. В этот момент рукоять поддалась, и дверь распахнулась. Сразу же стали слышны крики и грохот.
– Сюда! – закричал радист. – Скорее!!!
Несколько человек вбежали внутрь, последним, припадая на ногу, торопливо захромал Дрин. Едва оказавшись внутри, он принялся закрывать дверь.
– Закрываем! Быстрее! – Штанина его комбинезона была насквозь пропитана кровью. – Там больше никого не осталось!
Дверь захлопнули, и Дринн потянулся к рычагу запоров. В следующее мгновение раздался взрыв, и часть стены вместе с дверью и стоящими около нее людьми растворилась в волне огня. Огненное варево сникло, и в оплавленную дыру хлынули огромные, затянутые в рыжую броню пауки. Вслед за ними в помещение вошли две маленькие, словно детские, фигуры в зеленых скафандрах. Они с любопытством смотрели на застывшего Координатора.
Румм вышел из оцепенения и бросился ниц, распростершись по полу, и забился в истеричном крике:
– Нет! Не убивайте меня! Пожалуйста! Только не убивайте!
Глава вторая
СЕКРЕТНОЕ ОРУЖИЕ ЧЕТВЕРТОГО
Четвертый шел к лифтовой площадке по длинному коридору Аналитического Центра Содружества, именно так теперь назывался бывший Медицинский уровень Роса, и машинально отвечал на многочисленные приветствия. Люди замечали его могучую рослую фигуру и, приветливо улыбаясь, показывали ладонь. Древних в Содружестве знал в лицо даже ребенок, но высокого гиганта безошибочно узнавали издалека и в режиме активированного гермошлема. В коридоре было оживленно, и Четвертый старался держаться поближе к стене, чтобы не загораживать дорогу пролетающим транспортным гравиплатформам. В Центре, как всегда, ни на минуту не затихая, кипела жизнь, следуя раз и навсегда заведенному еще два тысячелетия назад принципу четырех смен. Круглосуточно функционировали различные исследовательские и производственные лаборатории, вычислительные центры, пункты синтеза веществ, испытательные миниполигоны и еще целое множество так необходимых яйцеголовым систем, о назначении которых Четвертый знал лишь в самых общих чертах. Да, за прошедшие десять лет бункер изменился до неузнаваемости. Пожалуй, прежней осталась лишь география, да и то только в общих чертах. Он вспомнил, как четко и быстро проходила модернизация Роса. Весь комплекс мероприятий, включая установку новейших систем защиты на поверхности, был завершен менее чем за полгода, а ведь это огромнейший фронт работ.
Во времена создания бункера подобная капитальная реконструкция растянулась бы на несколько лет. Технологии за двадцать веков шагнули вперед неизмеримо, это точно. И особенно приятно было сознавать, что в основе этой великой научной пирамиды одно из самых важных мест занимают кирпичи, заложенные его сыном. Считай, вся современная медицина, физика плазмы и высоких энергий и еще масса всего обязаны ему в той или иной степени своим сегодняшним прогрессом. При мыслях о сыне Четвертого всегда переполняла гордость. Сам он с детства в науках силен не был, одна мысль о какихнибудь расчетах и графиках наводила на него жуткую тоску, вследствие чего он еще в юности принял решение пойти в армию. Четвертый вспомнил, как на первом курсе мучился с лабораторными по физике, в которых не понимал ничего, поэтому все работы за него делал товарищ, а за него он, в свою очередь, ходил в караулы. Как давно это было… Но в памяти сохранился образ старого преподавателя, седого ворчливого старичка, постоянно корившего курсанта Серебрякова: «Вы и физика несопоставимы, молодой человек! Можете смело держаться от науки подальше, для нее вы абсолютно бесполезны!» Высокий воин улыбнулся. Выходит, некоторым образом он все же оказался для науки полезен. Отчитывать этот самый образ, в очередной раз, нарушающий строжайший график лечения, Четвертый и направлялся в данный момент.
– Андрей, где ты находишься? – Четвертый вызвал сына по спецканалу.
– Я у себя в кабинете, папа! – весело отозвался сын. – Чтото срочное?
– Нам надо поговорить, – заявил Четвертый. – Никуда не уходи, я сейчас буду у тебя.
– Конечно, папа!
Четвертый недовольно покачал головой, зашел в лифт и нажал на сенсор Научного уровня. Лифт бесшумно скользнул
