его тепловой отпечаток. Он без сознания, к нему прикрепили какуюто гадость. Сейчас я продырявлю голову этому мелкому поганцу! Тут полно дыр, можно работать прямо через них.
– Подожди, Иваныч, – спокойно произнес Савельев. – Выведи меня на громкую связь, я хочу сказать ему пару слов.
Четвертый коснулся панели управления на запястье бронекомбинезона, и усиленный автоматикой голос Савельева разнесся по тесным отсекам корабля.
– Я – генерал Савельев, начальник Департамента Безопасности Содружества Людей. Если вы заинтересованы сохранить себе жизнь, выходите на связь и назовите себя.
Некоторое время ответа не было, потом через дырявые переборки донесся механический голос автоматического переводчика.
– Я представитель разведки Гегемонии Ваарси. Можете называть меня господин Ва. Я приказываю вам освободить мой корабль, в противном случае я инициирую цепную реакцию в реакторе! Даю вам три минуты на размышление.
Савельев засмеялся, и его смех, искореженный акустикой корабля, зловещим рычанием загудел в разбитых отсеках.
– Послушай, Ва, – весело ответил Савельев, – мы пришли за человеком, которого ты похитил. И либо ты отдашь нам его, пока он еще жив, либо мы уничтожим твой корабль вместе с тобой и его телом. Копия его мозга сохранена в электронных банках нашей цивилизации. Можно было бы сразу растереть тебя в порошок, но мы не бросаем своих друзей в беде. Именно поэтому мы перебили на этом корабле всех, кто оказал хотя бы имитацию сопротивления, и вполне не прочь уничтожить когонибудь еще. Так что я предлагаю тебе сделку. Ты складываешь оружие и сдаешься, а я даю гарантии Совета Глав Содружества Людей, что обменяю тебя на наших пленных или на чтонибудь интересное, если оно у вас есть. Даю тебе минуту на размышление. Время пошло, конец связи.
– Ждем минуту? – деловито осведомился Четвертый, подготавливая автомат к снайперскому выстрелу.
– Пятьдесят пять секунд, – ответил Савельев. – Сколько у него бойцов?
– Двое, похоже, личная охрана или чтото вроде того. Не отходят от него ни на шаг.
– Можешь вести прицельный огонь?
Четвертый бросил взгляд на дымящиеся прожженные переборки, держащие дырявый люк, и произнес на частоте штурмового отряда:
– Снайперской подгруппе доложить о готовности.
– Я – «Игла1», цель наблюдаю уверенно.
– Я – «Игла2», цель наблюдаю уверенно.
Бойцы спецназа черными тенями замерли на огневых позициях.
– Принял. Ждать моей команды, – Четвертый убедился, что Ва надежно захвачен системой наведения, и ответил Савельеву:
– Можем снять всех троих одним залпом. Саня, как думаешь, он может взорвать это корыто?
– Сейчас узнаем, – ответила связь голосом Савельева. – На всякий случай мы включили помехи максимальной плотности на всех доступных нам частотах. Он может взорвать заряд только вручную, так что у нас есть шанс. – Он мгновение помолчал и закончил: – Осталось десять секунд.
– Внимание снайперской группе. Огонь по моей команде, – Четвертый сконцентрировался на мишени.
– Прежде чем принять ваше предложение, я бы хотел еще раз подтвердить гарантии моей безопасности. – Раздался голос Ва.
– Андрей, выведи меня на громкую еще раз. – Попросил Савельев. – Кажется, у синенького поганца хорошо развит инстинкт самосохранения.
Четвертый сделал короткое движение, и голос Савельева загремел в тесном пространстве развороченных переборок:
– Как тебе будет угодно. Я, генерал Савельев, Начальник Департамента Безопасности Содружества, уполномочен Советом Глав Содружества Людей выступать представителем Совета в экстренных ситуациях. Этим правом я гарантирую тебе и твоим подчиненным сохранение жизни и гуманное обращение. Принимай решение сейчас, Ва. Время вышло.
Ва секунду молчал, и Четвертый аккуратно положил палец на спусковой крючок.
– Я согласен, – прозвучал ответ. – Мы сдаемся.
Он чтото сказал своим телохранителям, и они бросили оружие на пол.
– Вы можете войти, – сказал Ва. – Мы безоружны.
Четвертый одним ударом выбил раздолбаный в клочья люк, и спецназовцы вошли внутрь. Он быстро подошел к лежащему перед Ваарси сыну. При виде приближающегося гиганта, двое чужих испуганно попятились. Ва, не достававший высокому воину даже до пояса, остался стоять на месте, держа себя в руках. Четвертый склонился над неподвижным телом, осматривая хлюпающий аппарат, намертво впившийся в человека.
– Это устройство контролирует мозг, не давая ему погибнуть, что происходит за счет разрушения тела, – произнес Ва. – К сожалению, тут я ничем не могу помочь. Аппарат можно снять только в специально оборудованном медицинском стационаре.
Четвертый поднял сына на руки и бросился к выходу.
– Саша, Андрей у меня! – вызвал он Савельева. – Срочно подготовь медотсек! И свяжись с Росом, у нас экстренная ситуация!
Высокий воин с человеком на руках, согнувшись почти пополам, мчался по разбитым коридорам, подобно смерчу сметая препятствия на своем пути. Обломки разбитых переборок и изувеченного оборудования корабля разлетались в разные стороны, будто сугробы на железнодорожных путях от удара локомотиваочистителя. Едва Четвертый влетел в десантный модуль, входной люк закрылся, и корабль рванулся к эскадре.
До Роса удалось добраться менее чем за полчаса. Лифтовая платформа достигла бункера и плавно вытолкнула десантный корабль в створ шлюза. Входные люки корабля еще не успели полностью открыться, а опутанную ворохом датчиков, проводов и трубок гравиплатформу с неподвижным телом молодого ученого уже вывозили наружу. Бригада реаниматологов, затянутая в стерильнобелые медицинские скафандры, забрала у спецназа платформу, быстро оттеснив от пострадавшего всех посторонних, и бегом устремилась к медицинскому лифту. В подуровень интенсивной терапии Четвертого не пустили, и он остался снаружи, сквозь полупрозрачную стену напряженно вглядываясь в суету белых фигур, окруживших его сына.
– Андрей Иванович! – ктото негромко окликнул Четвертого.
Он обернулся. В дверях соседнего помещения стоял немолодой врач, знакомый ему еще по войне с Корпорацией.
– Зайдите, – позвал доктор. – Нужна ваша помощь.
Четвертый вошел в палату, и доктор указал на медицинское ложе. На нем лежала Мэг, бледная, словно восковая кукла.
– У нее сильный шок, – объяснил врач. – Она потеряла сознание, когда увидела гравиплатформу с… Андреем Андреевичем. – Я предпринял необходимые меры, она сейчас придет в себя. Если вы располагаете временем, я бы попросил вас побыть рядом с ней какоето время. Ей сейчас необходима поддержка близкого человека. Если возникнет необходимость, вызывайте меня, – он указал на красный сенсор, вмонтированный в изголовье ложа. – Я буду неподалеку.
Доктор вышел, и Четвертый опустился на стул рядом с Мэг. Она открыла глаза, ее взгляд беспокойно заметался по сторонам. Четвертый взял ее руку в ладонь. Мэг узнала его, и спустя несколько мгновений ее взгляд прояснился.
– Как он? – Мэг с тревогой смотрела на Четвертого.
– Не знаю, – тихо ответил он. – Меня не пустили в реанимацию. Мэг поднялась и села на ложе.
– Я должна быть там! – она встала на ноги.
– Нельзя нам туда, – вздохнул Четвертый. – Врачам сейчас лучше не мешать. Отдохни немного, дочка.
– Не могу, – печально ответила Мэг, сдерживая слезы. – Пойдемте к нему, Андрей Иванович, я тут с ума сойду! Я хотя бы под дверью постою!
Четвертый, молча, кивнул и подал ей руку. Они покинули палату и направились к реанимационному подуровню. Сквозь полупрозрачную стену было видно, как вокруг операционного стола возятся врачи. Четвертый усадил Мэг в гостевое кресло и расположился рядом. Они сидели, не произнося ни слова, и не сводили глаз с мутных силуэтов за стеной. Через полчаса завибрировал коммуникатор. Четвертый посмотрел на запястье. Срочный вызов Совета. Он отпустил руку Мэг и собрался ответить, но в этот момент дверь реанимационной скользнула вверх, и на пороге появился академик Лантро, лечащий врач сына. Мэг вскочила и бросилась к нему.
– Доктор, что с ним?!
Четвертый подошел к врачу. Доктор печально покачал головой.
– Мы извлекли устройство Чужих и остановили разрушительные процессы. Хотя тело сильно пострадало, в биорегенераторе оно вскоре полностью восстановится. Но его мозг подвергся тяжелейшему травматическому воздействию в результате парализующего удара. В измененной части мозга развился сильнейший отек, гибридные клетки стремительно гибнут. Мы сделали все, что только в наших силах, но так и не смогли остановить процессы разрушения. Мы сможем привести его в сознание, но это ничего не изменит. Он умирает, – врач закрыл глаза, было видно, как подрагивают его веки. – Семьдесят часов – это максимум, что у него осталось.
Мэг тихо вскрикнула и прижалась к Четвертому, уткнувшись в грудь лицом.
– Андрей Иванович… почему… как же так… – она тихо рыдала у него на груди.
– Прости, дочка, – глухо прошептал Четвертый. – Не уберег…
Некоторое время он стоял, прижав к груди Мэг, и смотрел в никуда пустым взглядом. Наконец, он коснулся надрывающегося коммуникатора. Над запястьем вспыхнула голограмма Тихонова.
– Андрей, срочно в Зал заседаний Совета!
Четвертый кивнул, молча передал Мэг в руки врача, и быстро пошел прочь.
Весь Совет был уже в сборе, и Тихонов начал говорить, едва Четвертый вошел в двери.
– Это запись сообщения, полученного четыре минуты назад, – коротко сообщил он, указывая на голографический экран.
На экране появилось изображение посла Дэльфийской Империи.
– Императорский Дом уполномочил меня
