Скажем, что о такой выдающейся фигуре, как Равноапостольный Император Константин Великий (272–337), подлинных документов, свидетельств очевидцев сохранилось немного. Но у него был свой биограф, его духовный наставник — епископ Евсевий Кесарийский (263–340), которого называют «отцом церковный истории». Ревностный христианин, Евсевий восторженно приветствовал политику Императора Константина по христианизации Римской Империи, став апологетом Монарха, написав обстоятельные труды, навсегда оставшиеся лучшими свидетельства не только Христианской истории первых веков, но и личности Императора Константина^^.
В России был свой великий утвердитель Веры Христианской Равноапостольный Великий киевский князь Владимир Святославович, в крещении Василий (ок. 960–1015), который начал почитаться святым уже вскоре после упокоения. Именно это обстоятельство и привлекло пристальное внимание к Владимиру; о нём писали все летописцы, о нём слагались сказания, он стал одним из героев народных былин. Конечно, в этом апологетическом потоке было немало легендарного, недокументального; но все-таки это был поток, позволявший заниматься анализом множества документов как русского происхождения, так и зарубежного.
Или другой пример, напрямую уже связанный с биографией Бориса Годунова, — Первый Царь Иоанн Васильевич (Грозный) (1530–1584). Это вообще можно рассматривать как просто одиозный случай, когда почти вся историография показала свою полную беспомощность, а точнее говоря — заведомую тенденциозность. Имя Иоанна было обставлено плотным частоколом уничижительных характеристик и оценок, выдаваемых столетиями (!!!) за «факты». Самое удивительное, что почти все они при тщательной проверке оказывались только ярлыками и недобросовестными сплетнями, по большей части сочинёнными разного рода иностранцами, обретавшими на Руси^^.
Да и наши доморощенные западолюбители немало на ниве дискредитации постарались; один только предатель А. М. Курбский (1528–1583) чего стоит. В 1564 году он предал Русь, бросил семью и с мешком золота бежал к ненавистнику Руси Польскому Королю Сигизмунду II (1520–1572). Затем князь многие годы клеветал на Первого Царя за границей, а эти клеветы до сих пор почему-то вызывают доверие!
Однако при всё при том сохранились документы, характеризующие Первого Царя, так сказать, «в прямом отражении »: его речи, «слова», послания, молитвы, стихиры. Если обратиться к этому ценнейшему комплексу источников, то все закостенелые и лживые историографические схемы рушатся сами собой. Проще говоря: «слово» самого Иоанна сокрушает многие злобные суждения о нём^^.
В случае же с Борисом Годуновым ситуация совершенно иная. Он не был ни великим преобразователем, изменившим ход истории стран и народов, ни мощным правителем, созидавшим мировую державу, как то было с Иоанном Грозным. К тому же его посланий и «слов» несоизмеримо меньше, чем в случае с Иоанном Грозным.
Царь Борис хотел править мирно, благочестиво, принести людям имущественное благополучие и государственное умиротворение. Он многого хотел, но малого добился. В какой степени это его личная вина, а в какой — «приговор Провидения » — обо всё этом пойдёт речь дальше. Пока же важно подчеркнуть, что в силу разного года исторических обстоятельств даже при нём на Руси не сложилась «партия Годуновых»; партия не в смысле кланово-родового союза, а именно как некая общественная группа, отстаивавшая права, престиж и имя Сюзерена.
У него имелось мало искренних сторонников при жизни, а уж что говорить о ситуации после смерти! Потому о нём осталось чрезвычайно мало свидетельств, позволяющих провести «креативную» историко- психологическую реконструкцию этого исторического героя. Иными словами, о фигуре правителя известно немало, а вот о человек, о его внутреннем мире, о строе мыслей, психологических комплексов и реакций, обо всем об этом не известно практически ничего. Или лучше сказать: известно до обидного мало. Но даже мимо этого «малого» глаз многих сочинителей всех времен проскальзывал, не останавливаясь.
При этом просто удивительно, что многие авторы, писавшие о Годунове, неизбежно подозревают и приписывают ему различные помыслы, дела и намерения, которые ни на каких документах не основаны. Годунов «хотел», «стремился», «намеревался», «задумал», подобными определениями пестрят исторические работы. Никакой модальности; формулировки типа «возможно», «можно предположить», «вероятно» отсутствуют. Почти всегда только категорический императив.
В этой связи неизменно возникает «непопулярный» у историков вопрос: откуда сии «тайные намерения », вне зависимости от их свойства, известны авторам? Совокупность косвенных фактов? Но ведь их в большинстве, в подавляющем большинстве случаев можно трактовать по-разному. Почему же их часто преподносят так односторонне, только в негативной для Годунова интерпретации? Если говорить без обиняков, то почти все подобные «перлы» из авуара старых предубеждений, впитанных если уж и не «с молоком матери», то со школьной скамьи наверняка.
Вот, например, выписка из современного школьного учебника: «Годунов не прибегал к массовым казням, но беспощадно (?! —
История с Первым Патриархом (с 1589 года) Иовом (ок. 1525–1607) давно служит объектом извращений. Начали эту кампанию по дискредитации Первопатриарха приспешники Лжедмитрия. Потом «вошли в царскую силу» личные враги Бориса Годунова: сперва — боярин и Царь Василий Шуйский. Потом — боярин Фёдор Никитич Романов (ок. 1554–1633), двоюродный брат Царя Фёдора Иоанновича и отец первого Царя (1613) из Династии Романовых Михаила Фёдоровича (1596–1613), ставший в 1619 году Патриархом Московским и всея Руси Филаретом. Из кругов и Шуйских, и Романовых ждать сколько-нибудь благожелательных отзывов о Царе Борисе и всех, кто его поддерживал, не было никакой возможности.
Когда же появилась «историческая наука», то её представители с каким-то восторженным самозабвением продолжили дело авантюриста Лжедмитрия и его шайки, повторяя облыжные обвинения, даже невзирая на то, что Патриарх Иов почитался в народе святым праведником! Дело здесь совсем не в узко религиозном восприятии ушедшей действительности. Если даже люди и не чувствуют Бытие Божие как объективную реальность, не относящуюся к какой-то далекой и неведомой «метафизике», а к окружающей жизни, даже и тогда они обязаны иметь не только уважение к чужой вере, но и понимать какие-то азбучные категории христианского мировосприятия.
В первую очередь это касается историков, которые описывают реальности Христоцентричного мира. Ведь святого в его избранничестве прославляет Господь; люди же только могут разглядеть это послание и воздать благодарственную хвалу Господу. Такой Подвижник Веры никогда не бывает сервильным, никогда на жизненном пути не домогается земных благ, привилегий, титулов и званий. Это совсем не путь святости; это — прямо противоположный путь. В богатой исторической практике православно- христианского мира примеров, когда какой-то деятель Церкви служил и прислуживал кому-то из земных владык, делал, что называется, «карьеру», а затем обрел ореол святости, подобных примеров в длинной, сложной и бурной летописи Церкви просто не существует.
Святой всегда только и исключительно — раб Царя Небесного. Здесь зависимость полная и безусловная. Писать нечто обратное — это секулярная глупость или, что ещё хуже, антихристианский умысел. Только несколько пассажей из сочинений историков. Н. М. Карамзин называл Иова «малодушным», «усерднейшим и знаменитейшим» подручным Бориса Годуновa,^ а Н. И. Костомаров — «пособником» и «верным слугою» Бориса ?oдyнoвa.^^
Совершенно бездоказательные обвинения Иова в том, что он являлся «марионеткой» Годунова, бросают тень на Церковь, на Православие, оскорбляют веру миллионов. И такие измышления не должны оставаться незамеченными. Поэтому данный сюжет требует особого внимания.
Мысль о том, что Господь должен увенчать Русский Дом знаком Своего избранничества — Патриархом, зародилась ещё в XV веке, вскоре после падения мировой столицы Православия — Царьграда (Константинополя) в 1453 году. Эти представления отразил замечательный эпический памятник русской письменности — «Повесть о белом клобуке», или «Повесть о Новгородском белом клобуке». «Повесть», автором которой назывался посольский переводчик Димитрий Толмач, получила широкое хождение на Руси.
