больших кораблей скорость хода — 27 узлов. Их главная артиллерия состояла из восьми 381 мм орудий, размещенных в 4 двухорудийных башнях 60. Эти пушки были способны поражать цель своими 800 кг снарядами на расстоянии до 30 км.
Линкоры типа «Куин Элизабет» получились на редкость удачными. Эти корабли прошли с честью две мировые войны, прослужив в составе британского флота более 30 лет. От Черчилля потребовались большая смелость и настойчивость, чтобы убедить правительство в необходимости столь дорогостоящей судостроительной программы. Более того, морской министр взял на себя ответственность отдать распоряжение о закладке корпусов линкоров до того, как новое 381 мм орудие прошло необходимые испытания. Если бы они оказались неудачными, вся дорогостоящая программа потерпела бы полный провал. По словам самого Черчилля, он «обливался кровавым потом» при одной мысли об этом. Однако риск оправдал себя 61. Благодаря решительности Черчилля, дредноуты типа «Куин Элизабет» начали вступать в строй уже в 1915 г. А участие «быстроходного дивизиона» в Ютландском сражении заранее предрешило его исход 62.
В отличие от Черчилля его немецкий коллега фон Тирпиц решил не рисковать, и строительство аналогичных германских дредноутов было начато только после тщательного испытания 381 мм орудий. Германские линкоры типа «Байерн» были на 2350 т тяжелее «Куин Элизабет» и имели бортовую броню на целый дюйм толще. Если бы байерны появились в Ютландском сражении, они, по выражению Ф. Персиваля, просто «стерли бы эскадру Битти с лица земли» 63. Но из-за нерасторопности германского морского министра они вошли в состав флота только к 1917 г.
Конечно, ни Тирпиц, ни Черчилль не могли точно знать, когда их империи сойдутся в решающем сражении за мировое господство. В связи с этим представляется в высшей степени любопытным, с какой точностью Фишер предсказал дату начала первой мировой войны за три года до того, как она действительно разразилась. «Я скажу вам (и только вам) весь секрет оставшихся изменений, — писал Фишер Арнольду Уайту в конце ноября 1911 г. — сделать Джеллико командующим Отечественным флотом до 21 октября 1914 г., которое станет датой решающей битвы Армагеддона» 64. Несколько позднее адмирал в послании к Памеле Маккенна назвал время начала предстоящей большой европейской войны сентябрь 1914 г., поскольку это «самый подходящий момент для немцев. ...Их армия и флот к тому времени будут отмобилизованы. Кильский канал закончен и новые программы завершены!» 65.
И, наконец, другим важнейшим шагом, предпринятым в министерство Черчилля, явился перевод главных сил флота на жидкое топливо. Нефть давала огромные преимущества по сравнению с углем, Она позволяла поддерживать более высокую температуру в топках, увеличивая тем самым число оборотов и скорость хода корабля. Эта мера давала возможность сократить число людей, необходимых для обслуживания машинного отделения, более чем наполовину — отпадала нужда в многочисленных кочегарах. Жидкое топливо избавляло команды кораблей от изнурительных погрузок угля, расход которого возрастал по мере увеличения мощности силовых установок. Жидкое топливо позволяло осуществлять заправку судов в открытом море, повышало их автономность и дальность плавания.
Решение о переводе военного флота на жидкое топливо было принято именно во время встречи Черчилля и Фишера в Неаполе в мае 1912 г. Однако, для осуществления такого крупного мероприятия требовалось решить массу проблем: закупка и хранение нефти, обеспечение нефтяных коммуникаций на случай войны и т. д. По возвращении в Англию Черчилль создает особую «Королевскую комиссию по нефтяному топливу». Возглавить комиссию и решать эти огромные проблемы мог только очень энергичный и авторитетный человек, обладающий профессиональными знаниями в области военно-морского дела. Лучшей кандидатурой был отставной адмирал Джон Фишер — большой энтузиаст жидкого топлива. Недаром, еще в бытность первым морским лордом, Фишера прозвали «нефтяным маньяком». И июня 1912г. Черчилль писал старому адмиралу: «Вам предстоит найти нефть: показать, как могут быть созданы запасы без перерасходов; как дешево могут осуществляться регулярные покупки в мирное время и с абсолютной гарантией во время войны. Затем изыскать наиболее оптимальные пути для соответствующей реконструкции существующих и строящихся кораблей» 66.
В июне 1912 г. Фишер согласился вернуться в Англию и возглавить комиссию по нефти, 72-летний адмирал блестяще справился с поставленной перед ним задачей. К началу 1913 г. комиссия в основном завершила свою работу, хотя некоторые мелкие проблемы еще решались вплоть до февраля 1914 г., когда был опубликован окончательный отчет 67. 17 июля 1913 г. морской министр провозгласил перед парламентом страны, что в истории британского военного флота открыта новая глава. И хотя уголь еще некоторое время будет оставаться базовым топливом для военных кораблей, его место постепенно займет нефть.
Фишер также оказал значительное влияние на стратегическое планирование военно-морского ведомства в предвоенные годы. Старый адмирал, бывший в. свое время инициатором сосредоточения главных сил британского флота в водах метрополии, теперь стремился привить свои взгляды на эту проблему Черчиллю. В марте 1912 г. Фишер писал морскому министру: «Давайте предоставим заботу о Средиземном море французам, ох и горяченькое время у них там будет, в этом озере, кишащем подводными лодками! Нам будет лучше держаться от него подальше» 68.
Когда в середине июня 1912 г. Фишер вернулся из Неаполя, он застал морского министра занятого, разработкой планов по перераспределению сил флота в ответ на новую морскую программу Тирпица, одобренную рейхстагом в мае 1912 г. Фишер адресовал Черчиллю меморандум, в котором полностью одобрил его намерение отозвать с Мальты все линейные корабли додредноутного типа. «Было бы большой ошибкой, — подчеркивал адмирал,— иметь значительные силы на второстепенном театре военных действий, не имея подавляющего превосходства на главном». Он также указывал, что быстровозрастающая эффективность подводных лодок «сделает необязательным присутствие тяжелых военных кораблей на Средиземном море». Английские подводные лодки смогут одни предотвратить захват Мальты, точно так же, как вражеские подводные лодки поставят под вопрос средиземноморские перевозки. Копия этого меморандума была приложена к письму Фишера лорду Стэмфордхэму 69.
Предложение Черчилля и Фишера об эвакуации Средиземного моря, традиционно рассматривавшегося как сфера «жизненных интересов» Великобритании, многим тогда показалось «экстравагантным». Заседание кабинета министров 27 июня 1912 г. было полностью посвящено проблемам военно-морской стратегии. Главным оппонентом Черчилля выступил бывший морской министр Маккенна, теперь занимавший пост министра внутренних дел. Маккенна представил правительству докладную записку, в которой доказывал, что 8 эскадренных броненосцев типа «Кинг Эдвард VII», базирующихся на Мальте, и 8 эскадренных броненосцев типа «Формидебл», базирующихся на Гибралтаре, смогут эффективно обеспечить британский контроль над средиземноморскими коммуникациями 70. Черчилль доказывал, что все эти броненосцы окажутся совершенно беспомощными перед новыми австрийскими и итальянскими дредноутами, которые должны были пополнить флоты потенциальных противников в ближайшем будущем. Обсуждение было очень бурным, и к окончательному решению кабинет министров так и не пришел.
4 июля 1912 г. Фишер принял участие в заседании Комитета имперской обороны, на котором обсуждалась возможность удаления тяжелых кораблей со средиземноморского театра военных действий. Присутствовали все 12 членов Комитета, включая Черчилля. Кроме Фишера был приглашен Артур Уилсон. Заседание продолжалось целый день, и страсти очень накалились. «Маккенна и Уинстон были готовы выдрать друг другу глаза, — писал Фишер своему сыну на следующий день 71. К концу заседания Черчилль и Фишер принялись горячо доказывать, что опасность для транспортов со стороны подводных лодок полностью исключит возможность вторжения. Более того, если англичане сосредоточат мощные флотилии подводных лодок и эсминцев на Средиземном море, это поставит под вопрос и передвижение линейных кораблей противника.
Опасность со стороны подводных лодок для торговли воюющих сторон до этого практически не обсуждалась. Большинство специалистов были убеждены, что главной целью подводных лодок должны быть военные корабли и, прежде всего, линкоры. Исходя из этого предположения, Маккенна утверждал, что Северное море, так же как и Средиземное, станет крайне опасным для передвижения линейных сил. Такой же точки зрения придерживался и Черчилль. Морской министр настаивал, чтобы главной базой английских дредноутов сделать какой-либо порт на севере Шотландии или на побережье у западного входа в Ла-Манш.
