Наступила пауза, потом в головах стражников случился хаос. Вердана смаковала эту неразбериху и с презрением свойственным вельможам осматривала перепуганную стражу. Двери ей никто не открыл, она сделал это сама, массивные створки от сильного толчка медленно отворились, Вердана проследовала мимо стражи без препятствий и сопровождения. Она вошла в первый внутренний двор, ей предстояло миновать еще три двора, прежде чем ей откроется дверь самого дворца. Она шла и уже догадалась, что эту дверь ей откроют слуги императора, стража обменяется предупредительными знаками раньше, чем она пройдет длинное расстояние. Дворцовые службы еще готовятся к празднику, она пришла раньше гостей.
Двери дворца распахнулись, императорский караул высыпал во двор, быстро и организованно занял позицию для торжественной встречи.
Вердана рывком отстегнула плащ и театральным жестом бросила его на мостовую.
— Что это за фарс, капитан? Кто из них руководит? — Эйсмут с тревогой смотрел на Торна. — Как она собирается добраться до связи? В открытую?
— Не знаю, — ответил Торн. — Не знаю, Эйсмут. Подождем. Геликс, прекрати сеанс, нас заметят.
Интерес капитана к этому эксперименту был необычайный. Он последние сутки следил за Эл- Верданой лично, если отлучался, то потом просматривал запись. Эйсмут убедил себя, что Торн чувствует то же что он — тревогу. Поведение наблюдателя выходило за пределы принятых рамок. У психолога возникло ощущение, что Вердана лично появилась в Тупе, и ведет себя, как местная дворянка, обиженная, неуправляемая, откровенно агрессивная. Это не наблюдатель, едва ли Эл владеет ситуацией и справляется с этой махиной, как сама ее называла. Эйсмут не смел еще раз предложить капитану эвакуацию наблюдателя, потому что не был уверен, что Эл теперь вообще можно вернуть.
Торн уловил смятение Эйсмута и обратился к маленькому доктору.
— Вы поддерживаете тревогу вашего коллеги? — спросил Торн.
Маленький гуманоид повел рукой, словно повторяя жест Верданы, бросившей плащ.
— Она не способна играть на публику. Вердана — воин. Это Эл. Я подозреваю, что наблюдатель не стала следовать тому плану, который разработали мы. У нее чутье, если можно так выразиться. Она безотчетно действует сообразно своим ощущениям.
— Своим или Верданы? — вмешался Эйсмут.
— Их обеих. Это одно существо. Эйсмут вы все еще считаете Вердану костюмом. Это ваше заблуждение.
— Тогда мы имеем дело со сращиванием, причем, стремительным.
— Давайте проверим, — предложил доктор.
— Как? — одновременно спросила Торн и Эйсмут.
— Самым примитивным способом. Главное, чтобы она добралась до комнаты связи…
Напрасно она думала, что пришла во дворец первой. Можно было подумать, что вся свита императора и приглашенные гости ночевали во дворце. Она вошла в переполненный зал! Вердана замерла как вкопанная. В глазах рябило от их количества и цвета одежд! Большой зал для церемоний и торжеств стал мал и тесен при такой толпе. Не меньше сотни. Сколько их?! Никогда в жизни у нее не кружилась голова, но сейчас пространство качнулось. У нее всего мгновение, чтобы удержать терявшее равновесие тело. Угол арбалета, грубо обработанный, впился в колено.
Ее не обыскали по пути в зал. За внос оружия — смерть.
«Какие смешные рожи… Это не я… Вердана… Не сейчас». Она сделал вид, что поправила платье, незаметно дав команду блокиратору создать помехи телепатам. Одно утешение — ее не услышат.
Вердана не вошла в зал, она скользнула в него, через боковую дверь. Перед этим она испугала слугу, который в панике прилип к стене.
— Страшно? — спросила она у него. — Ничего. Я тоже волнуюсь.
Теперь она медленно двинулась, стараясь придать походке мягкость и изящество, полы платья с глубокими многочисленными складками зашелестели по полу, звук показался ей успокаивающим. Все вели себя естественно, пока не заметили ее. Боковая дверь открыла ей короткий путь к тому месту, где находится император. Она не прошла и пяти шагов, как зал наполнил гул голосов, а ее пронзило множество взглядов. Приступ тошноты, особенно резко обострил ее ощущения. На мгновение она поняла, что не узнает императора, но потом успокоила себя. Почему нет? Она видела его изображение. А вот в ее познаниях дворцового этикета вдруг возник провал.
Она все еще шла в центр зала, уже по образовавшемуся коридору, когда ее внимание привлек высокий для местных мужчин экземпляр. Все святые! Это же Рада! И Вердана двинулась на него.
Да, теперь она понимала, почему его пророчили ей в мужья. Они внешне очень подходили друг другу. Ей некогда было обдумывать этот вопрос, она пыталась понять, как ей вести себя с ним. Он принес известие о смерти. Он видел мертвую Вердану? А если нет? Жаль, что она не читает мыслей.
Она решила вести себя нагло, надменно, с вызовом. Она нужна императору, он не посмеет так просто наказать ее. Стоит проверить его терпение.
Силуэт Рады заслонила другая фигура. Вот он — властитель Мантупа. Память ее не подвела.
Вместо полагающегося по этикету ритуального приветствия Вердана опустилась на колено и пригнула голову. Она едва не грохнула спрятанным оружием по полу, потому поклон вышел сдержанным. Чтобы подняться потребовалось усилие, но тело послушалось и медленно поднялось. Вердана застыла в величавой позе и больше не двигалась. Она смотрела поверх головы императора на Раду. Он резко развернулся и попытался уйти, толпа мешала ему. Она не успела понять его реакцию, император с приветственным, очевидно, жестом двинулся к ней. «Все. Теперь представление вступило в кульминационную фазу», — подумала Эл. И ей вспомнилось, как на Земле во времена одного их совместного приключения с Аликом и Димкой в нее буквально влюбился король. Это была проблема для нее, повод для ревности для Алика и повод для ехидных шуточек Дмитрия.
Император был уже рядом, он стоял в ожидании. Что сказать? Он ждет.
— Вы звали меня. Я все еще ваша слуга, поэтому я здесь. Как правитель изволит повелевать мной? — спросила она.
Она не помнила, имеет ли право задавать вопросы императору, но ее тон оказался явно резким и дерзким, что отразилось на физиономиях окружающих. Отлично. Тон встрече задан.
Император молчал, он просто рассматривал ее. Она тоже решила выдержать паузу и уставилась на императора. Она смотрела сверху вниз и чувствовала свое превосходство.
Ну, что дальше?
И тут из толпы выскочил запыхавшийся канцлер Бала. Он был один, без своего обычного эскорта — четырех секретарей, телохранителя и десятка стражников. Спешил бедняга. Бала встал за спиной императора.
— Канцлер? — она кивнула ему и скосилась.
Физиономия Балы, осталась, пожалуй, единственной в зале, не отразившей изумления, страха или восторга связанного с ее появлением. Бала знал, что она в Тупе, что придет во дворец. Более того, Бала знал о ее намерениях, настроении, а может и о том, что она наблюдатель. Эта мысль почему-то показалась здравой.
— Благородная Дана Вердана из Дора почтила нас присутствием своим, — провозгласил Бала. — Император доволен возвращением в полном здравии столь преданной подданной.
— Я, насколько мне стало известно, не считаюсь более доброй подданной. Скорее предателем! — копируя интонацию Балы и повышая голос, ответила она.
Зал замер. Пауза. Бала-Бала. Старый пройдоха всегда знал лазейку. Он в мгновение ока распластался на полу, как делали только в двух случаях, если ты ничтожный слуга своего господина, или ты просишь у кого-то милостиво простить тебя.
«Я должна была распластаться перед императором», — вспомнила Вердана. Дело было плохо. Если речь зайдет о сватовстве, и она откажется, за непочтение к императору ее ждет тюрьма. Теперь совершенно ясно, что Бала пришел позднее и не видел ее приветствия. Все до единого в зале решили, что брак с императором дело решенное, что она — их будущая императрица, потому не считает нужным падать на пол перед высочайшим господином Мантупа. «Мне конец», — успела подумать Вердана до того, как
